Яна Алексеева - Караванщица

• Название: Караванщица
• Автор: Яна Алексеева
• Жанр: Фэнтези

---

– Да как вы посмели, – шипел он на хорошем дворцовом аланийском, – довести его до такого состояния!

Действительно заботится о парнишке. Точно, учитель. И весьма ревностный.

– Здесь вам не дворец, а я не прислуга, – швырнув мужчине чистую рубашку, – так же тихо прошипела караванщица на просторечном, – шаер Рилисэ. Думать надо было головой, готовясь к путешествию и не доводить себя до полусмерти укрепляющими эликсирами. И я вам не прислуга, посторонних детей выхаживать. Мое дело – доставить куда надо кого попросят.

Мужчина сник, перевернулся на живот с тихим стоном и уткнулся взглядом как раз в колени женщины, снявшей для разнообразия даже юбку и оставшейся только в тонкой нижней палетте.

Подавив желание гневно вышвырнуть человека на черепитчатое пекло глинистой пустыни, караващица только недовольно поджала губы.

– Очнется ваш мальчишка, только отпаивайте. В конце концов, он для вас ту же услугу оказывал. Устал за ночь.

Пассажир отвел взгляд с видом побитого шакала.

– Со всем уважением, мы никогда не сможем расплатиться за вашу доброту. Примите нижайшие извинения, шаери…?

– Вирин, Нирина Вирин. Принимаю. А насчет оплаты… мне компенсируют. И оставьте этикет, мы довольно далеко от дворцов находимся.

Поставив перед гостем глиняную тарелку с лепешками и флягу подсоленной воды, добавила:

– Вечером будет горячее. И разговор о вашей дороге. Отдыхайте. Пустынная ночевка послезавтра, – рожок Релата разнес по стоянке переливчатую мелодию, – пора отправляться.

И она выбралась из душного, жаркого подполья, задумавшись, а понял ли он из нескольких коротких фраз, что именно ожидает его вскоре?

Рутина, она рутина и есть, даже если это путешествие. Особенно если долгая дорога по насквозь знакомым местам. Солнце, золотые пески, жара, раздраженная стража, нелепые досмотры… И только первое доставляет радость.

А вот торговые традиции – наиважнейшее дело. И тихие, неторопливые разговоры у огня, обмен новостями, знакомства и встречи – неотъемлемая часть путешествия. Вот потому Нирина, сидя у вечернего костра на караванной площади оазиса Нари, неспешно тянула вторую кружку легкого, ароматного чая и не торопилась к своему фургону. Не стоит нарушать вековые обычаи. На сей раз на ночевке встретились три каравана, и Старшие, опытнейшие и богатейшие, собравшись, грелись в круге алого света, отбрасываемого пламенем и обмениваясь новостями. Разговор тянулся долго, зажигающиеся на черном бархате неба звезды отмечали движущуюся к новому утру ночь.

Почему вновь подешевел морийский жемчуг, с каких пор так возросли продажи эльфийского шелка, где сейчас находится глава Ронийской Торговой Гильдии и о чем договорились Великий Князь и геронийский банковский дом Бейгъерр…

Длиннобородый старик, старший каравана, идущего старой восточной дорогой, в Перани Кимир, где добывали соль со дна высохшего пару стен лет назад озера, заметил, возвращая разговор, обежавший полмира, в пустыню:

– А в Алани, судя по слухам, беспокойно. Династии меняются…

– Да они там раз в десять лет меняются, – пробормотал Релат, – не успеваем отслеживать…

Полуголый, с грудью, перетянутой десятком кожаных ремней, инсолиец Синиз, немного знакомый караванщице по паре совместных путешествий, скривил полные губы:

– Так что же, товаров не будет?

– Ну почему, – рассудительно продолжил старик,– будет, но меньше. И другой.

– Хо, – раздраженно фыркнул инсолиец, – мои контракты!

– Хочешь жить, выкручивайся, – философски отметил Релат. – Со всем уважением. Доброй ночи.

Он встал, кивнул и направился к своему фургону, стягивая на ходу верхнюю тунику. Ему во след понеслись пожелания хорошей дороги. Нирина приняла еще одну кружку чая, вдохнула ароматный дым. Прикрыв глаза, вслушалась в далекий вой шакалов, шелест листвы, треск костра… Вздрогнула, когда разливавший чай узкоглазый кочевник-перани спросил:

– Ваши дела, шаери, великолепны, я слышал?

Выпрямив спину, женщина задумчиво кивнула. Вот сколько лет ее приглашают к большому костру, а раздражающе покровительственных интонаций ни один собеседник удержать не может.

– Отлично… шаер Аранэ?

Тот одернул расшитый золотом кафтан и расчетливо прищурил глаза. На миг в свете костра он стал похож на хищного идола, из тех, которым поклоняются дикари из старых развалин.

– Да?

– Вас будет ждать мастер Синиэ, у него есть кое-что, что меня не заинтересовало…

Пустынник этот занимался камнями и только камнями. А Нирина, в этот раз забрав все контракты на Огненные, Речные оставила именно Аранэ, в счет одной небольшой услуги, оказанной дому Вирин лет пять назад.

Но уже достаточно поздно, и это – последняя ночь перед большой пустыней.

Поднявшись, женщина расправила пышную юбку, церемонно поклонилась каждому из трех человек, остающихся у ночного костра, и с улыбкой, медленно превращающейся в хищный оскал, скользнула к фургону. Перед сном стоит поговорить с пассажирами.

В подполье царила тишина. Мальчик и мужчина, наблюдая за пляшущим в маленькой лампадке огоньком, молча сидели, опершись об обитый широкими железными полосами сундук. Оба настороженно вслушивались в шум за границами их убежища. Разговоры, шаги, треск костра, звяканье соприкасающихся клинков тренирующихся неподалеку стражников, журчание родника в отдаленной роще, шелест листвы, тихое тявканье сторожевых шакалов. В ночи звуки разносились далеко, и обрывки слов, услышанные незапланированными пассажирам, заставили их занервничать. Их ищут. Но что они двое могут сделать? Только надеяться на женщину,

Когда Нирина заглянула вниз, придерживая широкую дымящуюся пиалу, снятую с походной жаровни, гости почти дремали. Но оба мгновенно вскинулись. Мужчина при этом ударился головой о низкий потолок.

– Та-ак, – протянула женщина, – я вижу, вы оба вполне пришли в себя.

Ее взгляд остановился на пустой посуде, сдвинутой в угол.

– И поели. Значит, теперь можно и поговорить.

И вдруг куда-то исчезла караванщица и торговка, всегда безупречно вежливая и спокойная, оставив вместо себя ту, что воспитала сбежавшая много лет назад из этих мест наследница благородного рода. Глава торгового дома Вирин сощурилась:

– Мне хотелось бы услышать от вас двоих, кто именно порекомендовал вам такой способ путешествия?

Мальчишка вскинулся:

– Кто дал вам право…

На его худое плечо легла широкая ладонь учителя.

– Тише, говорить буду я, Жильвэ.

– Но…

– Какое интересное имя, – заметила Нирина. Она присела, скрестив ноги, и протянула мужчине пиалу с настоявшимся за вечер горьким травяным напитком. – Так рассказывайте.

Мужчина на миг прикрыл глаза и расслабился. На его лицо, белеющее в сумраке подполья, легла странная подвижная маска. В желто-карих глазах разом заиграли сотни оттенков эмоций, сменяя друг друга промелькнули злость и раздражение, ненависть и ярость. Горе и счастье, любовь и страсть…

Женщина с любопытством склонила голову, всматриваясь. Смена эмоций на тонком лице завораживала. Как полноценная, очнувшаяся личность наполняла собой не самые приятные черты лица… красиво! Что же, дворцовая маска не хуже демонстрируемого главой торгового Дома полного спокойствия. Пойди догадайся, какое чувство – настоящее? Вот только Нирине овладеть этим искусством в совершенстве было не дано, потому что она изначально никогда не была слишком уж эмоциональна. Как можно достоверно изобразить что-то, что и не испытывал никогда?

– Внук сестры матери моей матери – изгой, имя его Эран Нираэ. Его связи помогли нам добраться до вас.

Караванщица кивнула. Нираэ, младший партнер торгового Дома Седаэ. Конечно же.

– Пейте, Рилисэ…

– Рилисэ Хедани, мастер Слова. Благодарю вас, шаери.

Придворная речь в устах измученного, полуголого, закутанного в плотный, черный плащ мужчины звучала немного смешно. Он подул на пиалу, вдыхая целебный аромат.

– А вы, молодой человек?

– Жильвэ-э-Ри… – начал было мальчишка, блеснув глазами и горделиво выпрямившись.

– Молчи! – мгновенно отозвался Рилисэ, прикрывая губы ребенка.

Поморщившись, коснулся груди, на повязке расплылось алое пятно.

– Отвратительно, но это – мелочи. Мне бы хотелось услышать полное имя вашего ребенка. Да?

– Рилисэ Жильвэ, – выдохнул мужчина. А на лице – все та же скользящая маска, только теперь через нее изредка проступала боль.

Мальчик, стиснув зубы, прижимал руки к груди и тяжело дышал. Даже встопорщенные волосы его, казалось, выражали негодование подобным пренебрежительным обращением.

Привыкай, мальчик, подумала Нирина и неожиданно рассмеялась. Сидеть вот так, в подполье, ночью, при единственном фонарике, и переговариваться тихим шепотом с соблюдением всех норм и правил поведения, оказалось неожиданно уютно. Мирно…