Василий Звягинцев - Ловите конский топот. Том 1. Исхода нет, есть только выходы...

• Название: Ловите конский топот. Том 1. Исхода нет, есть только выходы...
• Автор: Василий Звягинцев
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-31137-8

Александр Шульгин, а вслед за ним и Андрей Новиков надеялись, что дуггуры, столкновение с которыми в одной из альтернативок едва не стоило Шульгину жизни, так и останутся лишь эпизодом в их богатой на приключения судьбе. Однако дело оказывается намного серьезнее, а возможности новых врагов — значительно разнообразнее. Появляется реальная угроза захвата дуггурами Земли Главной Исторической Последовательности и прекращения ее дальнейшего существования. Андреевское Братство снова начинает бой во времени и пространстве. Теперь его полем становится Южная Африка конца XIX века. И не случайно. Ведь разгоравшаяся там и тогда англо-бурская война, о которой наши современники знают в лучшем случае по романам Конан Дойла и Буссенара, имеет для будущего гораздо большее значение, чем просто эпизод в британской колониальной политике…

---

А что? В шкуре просветляемого он себя тоже никогда не представлял, а вот пришлось же…

Да все это ерунда! Сделать по-быстрому свое дело — и назад.

Он сдвинул на всякий случай в боевое положение предохранитель «браунинга» «Хай пауэр», прихваченного из Замка перед визитом в Лондон, а оттуда — в Крым. Первое, что подвернулось под руку в собственном кабинете. Кто-то из парней оставил. По забывчивости или — чтобы карман не оттягивал. Тяжелая машинка.

Раньше, на протяжении всей своей службы на Земле, он не носил оружия, за исключением моментов пребывания на театре военных действий. Не было необходимости. Но после тюрьмы оценил привычку и склонность своих друзей-землян. Пусть в девяноста процентах случаев пистолет не пригождается, но гораздо хуже, если его не окажется в действительно критический момент. Будь он вооружен, когда его арестовывали, все сложилось бы совсем иначе. Он мог прорваться, уложить дээсника и его сопровождение, как Шульгин чекистов, выиграть несколько решающих минут, уйти на Землю. В другую сторону тогда история имела шанс покатиться. Для него лично и всех причастных тоже…

Но здесь ему, похоже, ничего не угрожало. Режимный Арбат охранялся пуще прежнего, во дворах даже собаки не лаяли, да тогда, кстати, бродячих собак в Москве, пожалуй, совсем не было. Строгости режима плюс практически полное отсутствие продовольственной базы. Ничего мало-мальски съедобного даже для самых непритязательных дворняжек в мусорники не выбрасывалось, люди все съедали подчистую.

Он определил местоположение люка, еще раз огляделся по сторонам. Кажется, в одном из дальних окон приземистого флигеля что-то мигнуло. Может, жилец на темной кухне папироску у форточки прикурил?

Антон попытался поднять крышку. Не тут-то было. Проушины, куда следовало вставлять специальный крючок, а за отсутствием такового и палец годился, при должной крепости оного, сейчас были забиты смерзшимся снегом. И вся круговая щель между крышкой и отбортовкой тоже. Абсолютно ему такая подлянка в голову не могла прийти. Он шепотом выругался, как умел.

«А чего ж ты, аристократ, хочешь? — мелькнула самокритичная мысль. — Канализационным делам тебя не обучали. Да и когда последний раз вообще своими руками что-то делать приходилось?» — наверняка уроки просветления не прошли даром. Только лучше, если б ему не пришлось три года сидеть в хижине-одиночке, читая древние рукописи и накачиваясь синтангом, а послали его на производство, аналог Беломорканала строить или слесарить в цехах военного завода. А теперь выполнение плевой задачки на глазах превращалось в проблему, едва ли разрешимую. Что значит отсутствие практического опыта в реальных делах!

Пистолетом начать лед долбить, побегать по окрестностям в поисках подходящей железки, а то дворника здешнего разыскать, за приличную плату попросить помощи? Или — стволом пригрозить, выдавая себя за сотрудника? Пожалуй, это — проще всего, не имеет значения, поверит он или нет. Когда дело будет сделано — какая разница? Пусть хоть сразу бросается участковому или прикрепленному оперу звонить. Да как его, дворника, сейчас, за полночь, найдешь? В каком из подъездов или флигелей он ютится? Не старое время, когда стукни легонько в ворота, и вот он, с нашим удовольствием за двугривенный загулявшему барину калитку отопрет, и какую закажешь работу, ту немедленно и исполнит.

Проще всего, конечно, к Юрию заявиться, подходящий инструмент у него наверняка найдется, так снова придется что-то изобретать…

Неладно все, неладно. Не зря тревога его с самого начала не оставляла. Дело, пожалуй, не только в неожиданном препятствии, вызванном силами природы. Прошлый раз Шульгин и спрятал закладку, и изъял ее без всяких сложностей, а тут вдруг на тебе!

Получается, день в день он в нужную точку не попал. Хорошо еще, если «недолет»: полежит вещичка, никуда не денется. Пока Шульгин на яхте, он ее «в здешнем качестве» не изымет. А вот если «перелет» — тогда очень плохо. Без прибора возвращаться нельзя — вся конструкция рушится. Есть запасной вариант — проскочить по времени чуть назад, еще раз отобрать гомеостат непосредственно у Юрия и принести его заказчику, но это уже будет не то. Условие было поставлено четко — доставить вещь в нетронутом виде, иначе…

Так, может, и не гомеостат там вообще, нечто совсем другое, подобранное Сашкой в скитаниях между мирами?

«Да думай же, думай, — велел он себе, отступив в совсем уже темную нишу между двумя подъездами, — за сотню лет и не такие задачки решали… Сделаешь, потом сам смеяться станешь над своей растерянностью…»

Действительно, сколь велика роль случайностей в этом, по преимуществу рациональном, мире. То насморк (а другие считают — диарея Наполеона при Ватерлоо), то шальной снаряд по «Цесаревичу» в Желтом море, и последствия — грандиознее, чем многолетняя творческая деятельность правительств, партий, сотен тысяч простых людей.

Видно, судьба, или что там ее заменяет у существ рода форзейлей, решила преподать Антону небольшой урок.

Наступившая ни с того ни с сего однодневная вчерашняя оттепель, тут же сменившаяся еще более крепким морозом, поставила под угрозу существование целой Вселенной. В нынешнем ее варианте.

Вдобавок мелькнул в одном из сотен окон, глядящих во двор, слабый огонек. Кто знает, вдруг бдительный гражданин, а то сотрудник органов, поселенный сюда за специальные заслуги или для обеспечения общего надзора, заметил смутную фигуру, совершающую непонятные действия в непосредственной близости от режимного объекта?

Если даже просто пьяный по двору шатается — и то нечего ему здесь делать, а если не пьяный? За сигнал не упрекнут, а в случае обоснованности как-нибудь да поощрят. Нынче и грамотка почетная дорогого стоит, а если еще денежная премия с талоном на дефицит…

Вот и набрал товарищ нужный телефонный номер.

Антон успел разыскать в углу двора под пожарной лестницей щит с положенным по номенклатуре инвентарем и начал ковырять шилом перочинного ножа замок, чтобы добыть топор или багор. Почти получилось, и тут одновременно вспыхнуло несколько сильных аккумуляторных фонарей, скрестившись на его фигуре, а сквозь длинную арку с включенным дальним светом вкатился черный «Паккард» или плохо отличимый от него навскидку «ЗиС-101».

— Стоять! Руки за голову! Не двигаться! ГУГБ!

В подобной ситуации затевать стрельбу на поражение с решительным результатом мог бы Сашка, мог бы и я, имея при себе достаточный запас патронов и сильную мотивацию. У Антона не было ни того ни другого. Да и походя убивать людей, кем бы они ни были, он так и не успел научиться. Руководствовался другими схемами и методиками. Сражение на Сомме или Брусиловский прорыв организовать с полумиллионом убитых — это пожалуйста, а самому колоть штыком набегающего вражеского пехотинца, даже стрелять в человека из хорошего пистолета с десяти шагов — увольте.

«Наши руки должны быть чисты, как и наши помыслы, непосредственные же исполнители обязаны сами озаботиться своим моральным уровнем. Право выбора между добром и злом есть у каждого». Таким примерно образом он просвещал своих земных друзей и помощников, когда представлялся случай.

Добраться до портсигара во внутреннем кармане куртки он тоже никак не успевал. Если в тебя целятся сразу с нескольких направлений…

Сообразив, что происходит, Антон демонстративно бросил пистолет на землю. И пошел, заложив руки за спину, прямо на яркий свет фар, сквозь и мимо него, к приоткрывшейся задней дверце лимузина.

Ночным зрением он отчетливо, как днем, видел в глубине машины человека лет сорока в коричневом кожаном пальто и надвинутой на глаза фуражке с обычной солдатской звездочкой на околыше васильковой фуражки. Худого, с нездоровыми кругами под глазами. Знакомый типаж.

— Вам так спокойнее? Я стою, стою, что мне еще делать? — Голосом Антон выражал такую степень спокойствия и безмятежности, что любой исполнитель, не лишенный положенных должностью инстинктов, обязан был немедленно напрячься. — А вы кто? Правда ГУГБ, а не бандиты какие-то? Если да — прямо сейчас с товарищем Заковским свяжитесь. Для него я — «нарком». С Лихаревым тоже можно, если он сейчас свободен. Знаете таких? Должны знать. В крайнем случае — напрямую с товарищем Сталиным. Он ждет сейчас у себя на даче моего сообщения. Псевдоним — «англичанин». Имейте в виду — промедление обойдется вам очень дорого, и потеряете вы гораздо больше, чем надеетесь выиграть. А ты сам-то кто?!

Убивать людей просто так Антон не привык, но подавлять эмоционально, если они не «держатели», — входило в число основополагающих профессиональных навыков. Тон, названные имена и резкий переход на «ты» мог сбить с настроя любого функционера, особенно занимающего не слишком высокое место в здешней партийно-феодальной иерархии, но более-менее информированного. Попадись Антону обычный участковый, с ним подобный стиль не сработал бы. Так простые участковые на таких машинах и не ездят.