Эрнест Хемингуэй - Оставаться самим собой (избранные письма)

• Название: Оставаться самим собой (избранные письма)
• Автор: Эрнест Хемингуэй
• Жанр: Зарубежная классика

---

И все же я нисколечко не стыжусь своей книги -- разве что мне не удалось точно изобразить тех, о ком я писал, или добиться, чтобы читатель живо представил их себе. Книга, конечно, малоприятная. Но она наверняка приятнее оборотной стороны жизни некоторых лучших семей нашего Оук-Парка. Пожалуйста, помни, что в такой книге напоказ выставляется худшее в жизни"людей, тогда как у нас дома есть две стороны -- одна показная, а другая вроде той, которую я имел удовольствие наблюдать за закрытыми дверями. Кроме того, как художник, ты знаешь, что писатель волен сам выбирать себе тему и критиковать его следует лишь за то, как он сумел ее раскрыть. Люди, о которых я писал, несомненно выжаты, опустошены, раздавлены жизнью, именно таковыми я и хотел показать их... На моем веку у меня еще хватит времени написать книги и на другие темы, но и они всегда будут о людях.

И если добропорядочные дамы из клуба любителей книги, руководимого мисс Фэннй Бутчер (амер. журналистка.-- В. П.), которая, кстати, не лучший судья (мне было бы неловко, похвали она мою книгу), единодушно считают, что я проституирую большой талант и т. д. бог знает в каких целях, то это значит, что добропорядочные дамы судят о том, чего не понимают, и говорят глупости.

Что касается Хэдли, Бамби и меня, хотя Хэдли и я уже некоторое время не живем под одной крышей (мы разошлись еще в сентябре прошлого года, и, должно быть, Хэдли уже развелась со мной), мы остались самыми хорошими друзьями. Она и Бамби живут хорошо, здоровы и счастливы, и все доходы и гонорары из Америки и Англии за книгу "И восходит солнце" поступают, по моему распоряжению, непосредственно Хэдли... Я не взял себе из гонорара ни одного цента... не пью ничего, кроме вина или пива, как обычно за обедом, веду монашеский образ жизни и стараюсь писать как можно лучше. У нас с тобой разное представление о том, что значит писать хорошо -- это принципиальное расхождение,-- но ты обманываешься, позволяя разным фэнни бутчерам толковать тебе о том, что я склонен к сенсационности и т. д. и т. п. Я получаю письма из "Вэнити фэйр", "Космополитен" и других журналов с просьбой написать для них рассказ, статью или роман с продолжением, но полгода или год я ничего не печатаю (не считая нескольких рассказов, проданных "Скрибнерсу", и одной забавной статьи), потому что сейчас у меня решающий период и куда важнее работать спокойно, стараясь писать как можно лучше, не думая ни о конъюнктуре, ни о том, что мне это дает, ни даже о том, будет ли это напечатано, чем угодить в капкан накопительства, перемалывающий американских писателей почище той машины для очистки кукурузных початков, что оттяпала большой палец моему выдающемуся дядюшке...

ЭРНИ

14 сентября 1927 года

Д-ру К. Э. Хемингуэю Андей, Франция

Дорогой папа,

ты представить .себе не можешь, как мне скверно оттого, что я доставил вам с мамой столько стыда и переживаний, но я не мог написать о моих неприятностях с Хэдли, даже если мне следовало это сделать. Письмо через океан идет по крайней мере две недели, и мне не хотелось доверять бумаге все те адские муки, через которые мне пришлось пройти. Я люблю Хэдли и я люблю Вамби. Мы с Хэдли разошлись, и я не бросал ее и ни с кем ей не изменял.

Я жил с Бамби, присматривал за ним, пока Хэдли была в отъезде, и, вернувшись из поездки, она решила, что определенно хочет развестись. Мы уладили все, и обошлось без скандала и срама. Отношения наши осложнились давно. Во всем виноват я, и никого это не касается.

Тебе посчастливилось любить всю жизнь только одну женщину. Я целый год любил двоих и оставался верен Хэдли... Ты пишешь о "похитителях сердец", "людях, которые разбивают очаг" и т. д., и ты понимаешь, что я слишком горяч, но я понимаю, как просто проклинать людей, когда ничего о них не знаешь. Я видел, страдал и пережил достаточно, поэтому не берусь никого проклинать. Пишу только ради того, чтобы ты не мучался мыслями о стыде и позоре.

Я никогда не перестану любить Хэдли и Бамби и всегда буду заботиться о них. Так же я никогда не перестану любить Полин Пфейфер, на которой женился. Теперь у меня есть обязательства по отношению к трем людям вместо одного. Пожалуйста, пойми меня и знай, что писать об этом также нелегко.

Я точно уверен, что мои произведения не опозорят тебя, скорее, в один прекрасный день ты будешь ими гордиться. Но все сразу не получается. Верю, что когда-нибудь тебе не придется стыдиться и за мою жизнь. Для этого тоже требуется время.

Насколько счастливее были бы мы оба, если бы ты верил в меня. Кто спросит обо мне, скажи, что Эрни ничего не сообщает о своей личной жизни, даже где он находится, и только пишет, что много работает. Не стоит чувствовать себя ответственным за мои произведения или поступки. Я все беру на себя, сам делаю ошибки и несу наказание.

Ты мог бы, если б захотел, гордиться мною иногда -- не поступками (я не очень преуспел в добрых делах), а моей работой. Для меня работа важнее всего на свете, за исключением счастья троих людей, и ты не представляешь, как -я сочувствую маме, которая переживает за то, что всем нам хорошо известно -- на небесах есть бог и мы должны быть перед ним чисты.

С любовью, твой ЭРНИ

15 сентября 1927 года

Ф. Скотту Фицджеральду Андей, Франция

Дорогой Скотт,

получил твой чек и, как подобает сукину сыну, тут же превратил его в наличные, и при этом ничего не пишу да и не писал. Впрочем, все это ты можешь узнать, заглянув в свой банковский счет. Правда, сие не означает, что я уподобился Бону Хечу, или Максуэллу Воденгейму, или одному из тех писак, которые полагают, что раз они пишут книги, то это дает им право быть нечистыми на руку, и т. д., ведь я все-таки пишу и непременно верну тебе эту сотню сразу же после выхода очередного монументального произведения под названием "Мужчины без женщин". Будем надеяться, это произойдет не позднее октября.

Как поживаешь ты, черт побери? Как тебе нравится название -- "Мужчины без женщин"? Я не мог ничего придумать, Фиц, может, поищешь в Екклезиасте, хотя я уже пробовал. Перкинс (Максуэлл Перкинс, редактор издательства "Скрибнерс".--В. П.), возможно, ты его знаешь, требует названия для книги. Странный малый, этот Перкинс, что за причуда! Хочет, видите ли, название. Удивительно, но это так.

Я в то время был в Гстааде (Швейцария) и тут же отправился по книжным лавкам в поисках библии, из которой хотел позаимствовать название. Но сукины дети не могли предложить мне ничего, кроме вырезанных из дерева небольших коричневых медведей. Так что я уже подумывал, не назвать ли мне книгу "Маленький резной деревянный медведь" и посмотреть, как истолкуют это критики.

К счастью, в городке нашелся один англиканский священник, который уезжал на следующий день, и Полин одолжила у него библию, полученную им при посвящении в духовный сан, пообещав вернуть ее в тот же вечер. И что же, Фиц, я посмотрел всю библию -- она была прекрасно издана -- и, наткнувшись на великую книгу Екклезиаст, стал читать ее вслух всем желающим послушать. Вскоре я остался один и поносил проклятую библию за то, что в ней не нашлось для меня названия, впрочем, теперь я знаю, откуда берутся все хорошие заголовки. Другие парни, главным образом Киплинг, уже порылись здесь до меня и выудили все с.тоящее. И так я назвал книгу "Мужчины без женщин" в надежде, что она быстро разойдется среди гомосексуалистов и старых дев.

Если этот абзац кажется тебе скучноватым, вернись к первому, где я пообещал отдать тебе сто долларов. В нем золотые слова, Фиц.

Я же, Фиц, познал, как здорово прослыть самым прижимистым человеком на свете, а все потому, что сохранил целехоньким и не спустил гонорар за "И восходит солнце" и целых пять месяцев жил на твою сотню да еще на 750 долларов, полученные от Максуэлла Перкинса, и при этом отказался от предложенных Херстом кругленьких сумм, включая 1000 долларов в качестве аванса за контракт на 10 рассказов -- по 1000 за первые пять, по 1250 за вторые пять и 15000 за роман в нескольких частях. Непосвященный, конечно, решил бы, что с моей стороны было бы куда лучше взять тысячу у Херста, чем сто у Фицджеральда, и я с ним полностью согласен. Беда только в том, что я не могу, совершенно не могу писать по заказу.

Получил вопросник из "Кто есть кто", но жизнь моя была такой запутанной, что я смог ответить лишь на два вопроса, да и то сомневался, не будут ли они использованы против меня.

Пожалуйста, пиши... Хотелось бы повидаться и поговорить.

Твой ЭРНЕСТ

9 октября 1928 года

Скотту Фицджеральду Пигготт

Дорогой Фиц,

Максуэлл Перкинс в письме выдал мне небольшой секрет, что ты работаешь по восемь часов в день,-- Джойс10, по-моему, работал по двенадцать. Он даже пытался сравнивать, сколько времени уходит у вас, великих писателей, на завершение работы.

Что ж, Фиц, слов нет, ты трудяга. Мне лично стоит поработать больше двух часов, и я совершенно выдыхаюсь. Чуть больше двух часов работы -- и начинаю выдавать халтуру, а тут, пожалуйста, старина Фиц, которого я некогда знавал, работает по восемь часов в день. Как это у тебя получается, старина? Поделись секретом трудолюбия. С нетерпением жду возможности взглянуть на результат. Неужели и у тебя получится то же, что и у другого великого трудяги, Джойса? Начни я писать вздор, и, должно быть, тоже смог бы работать по десять, двенадцать часов в день и был бы совершенно счастлив, как Гертруда Стайн, которая уже лет восемнадцать кряду пишет вздор и всегда предельно довольна своей работой...