Анна Инская - Верни нам мертвых

• Название: Верни нам мертвых
• Автор: Анна Инская
• Жанр: Фэнтези

---

Вот отчего Рейг не захотел рассказать мне о Валенте Страбусе. Если бы я знала правду, я бы не пришла провожать его на берег океана, я даже не приблизилась к Рейгу!

Грозный темный океан! Скажи мне, где теперь Рейг и жив ли он? Но далекий, тихий шум волн заглушал проклятый голос того, кто называл себя Лисом-Охотником:

— Дикарка, когда я говорил о моем влечении к женщинам, которые не сдаются без борьбы, я не имел в виду глупого упрямства! Я люблю словесные сражения с женщиной, но лишь в присутствии двух свидетелей: теплого огня и хорошего вина. Иди за мной, ибо в эту ночь боги благосклонны к тебе. Если ты сумеешь не утратить моего расположения, я подарю тебе волшебную черную кошечку с белыми лапками, и у тебя будет столько рабов и рабынь, что ты не будешь успевать давать им приказания.

Семь Зверей научила меня быть хитрой. Я сказала:

— Тот, кто назвал меня женой, не имеет невольников и сам снимает свои драные сапоги. В этих диких землях я не встречала иных, поэтому полюбила его. Ты вернул мне разум, и я пойду за тобой как тень. Но нельзя изменять мужу, не погадав сперва по старинному обычаю. В нашей стране гадают по полету стрелы, закрывают глаза и стреляют из лука. Если стрела улетит в небо, значит, жена должна хранить верность. А если стрела упадет на землю — тогда Мать Земля дала жене законное разрешение делать все, что она хочет. Но чтобы гадание было честным и без обману, разгони отсюда всех. А то стрела не упадет на землю, а застрянет в чьих-нибудь ребрах, проклятье на него и на его род!

Префект приказал всем разойтись, и берег опустел. Я подняла лук, а Страбус рассмеялся:

— Славное гадание! Вот она, женская верность: женщины нерушимогоспожу тайн верны только самим себе! Я напишу об этом в Рим, тем моим друзьям, кто верит в добродетель варваров.

Его живот еще трясся от смеха, когда в него вонзилась стрела. Стрелы горных охотников никогда не падают на землю.

К удивлению моему, старый воин не стал звать на помощь. Он сказал лишь:

— Проклятые тупые стрелы. Я буду умирать до зимы. Может быть, когда-нибудь ты поймешь, что убила меня только потому, что высоко в небе все птицы кажутся черными.

Я не только убила, но и ограбила его, забрала себе его коня. Да окажется этот конь быстрее, чем весть об убийстве префекта Страбуса.

РАССКАЗ РЕЙГА

Океан и смерть

Волшебный город

Океан и смерть

Мне надо было соображать, как разделаться с заокеанскими чудовищами, а я совсем не про битву думал, глядя на серые волны. Я вспоминал восход солнца у разбойничьей пещеры, когда я впервые увидел колдовские косы Ифри, чернее угля в костре, чернее ягод ежевики. Я сказал этой горянке, что выберу себе подругу не за цвет волос, но это такая хитрость против женщин. Чтобы они не знали, что ты думаешь на самом деле. Ведь я всегда любил полный опасностей сумрак леса и темную ночь, хозяйку тайн. И священных черных воронов всегда чтил. Разве сумел бы я забыть эту воронову сестру! А ресницы у нее такие длинные, что я видел их даже после захода солнца….

Берег был уже далеко, а мне чудилось, будто Ифри стоит рядом со мной, улыбается мне и разговаривает со мной. Смотрит на меня ласково и ободряюще, а глаза у нее светло-золотые, будто мед, собранный с самых белых из всех растущих в полях цветов.

До встречи с ней я был один. Как первый или последний из людей на земле… Наши хуторянки и селянки таких, как я, не хотят — мол много рассуждаешь и много знать хочешь. Мы, говорят, хранительницы мудрости. А вам, мужикам, большого ума не надо чтоб топором-то махать. А если и будет у вас ум, все равно в первой же битве у вас его из головы дубиной выбьют. Да имея ум-то, может вы и не захотите в сражение лезть. Знай одно: быть храбрым и ходить с грозным видом! Вот что надо хитрой дочери Матери-Земли. Тогда хоть и будешь называться глава семьи, а на самом деле станешь при ней вроде пса сторожевого, дом охранять и чужаков распугивать, за кормежку и ласку. Да дрова рубить для ее священного домашнего очага.

Слышал я, что на берегах южного синего моря не так, что там не всеми познаниями владеют женщины. Я не верил. Как можно сравниться разумом с той, которая одним взглядом лишает тебя разума? Но Ифри была воспитана мудрым отцом из южных царств, и видно он ей внушил, что мужчина все-таки умом равен женщине и тоже способен к обучению. У меня-то глаза голубые, как у несмышленого волчонка, а у нее были золотые, как у взрослой волчицы. Древним и мудрым был мир ее отца, но как на равного, смотрела на меня золотоглазая дочь Исмона. Она научила меня письменности и играм, которые учат принимать решения. Рассказала мне про науку логику, рассуждала со мной обо всем и верила, что я смогу доплыть до другого берега. Правда, может быть, лучше бы иметь мне строгую жену, которая дала бы мне браги и ногу кабанью, да велела дома сидеть… так думал я все чаще, глядя в бескрайний холодный океан. Как был я один, так и один и остался, сидел с моим псом среди несчетного стада белогривых волн.

И думал я, что все женщины колдуньи и ворожеи. Они заставляют свою добычу видеть то, чего нет и быть не может. На самом деле может быть Ифри просто оплела меня хитрыми женскими чарами. Я верю, что она меня любит, я в сердце моем говорю ней! А она, наверное, уже забыла меня. На деньги, которые я ей оставил, она купит себе тунику из тонкого льна, такую чтобы из-под ткани просвечивала ее смуглая грудь. Раздобудет себе новый цветной пояс и краски для лица, про которые я сам сдуру ей рассказал. Вплетет в свои проклятые змеиные косы цветные камни, те светлые голубые камни, что я ей оставил! Зачем я ей их дал? Будут мои камни в ее волосах как голубой цветок-лотос в реке Нил, про который она мне рассказывала. Станет жена коварная искать себе нового мужа, или о ней позаботятся люди Валента Страбуса. Я уже начал догадываться, что этот Страбус и есть Лис-Охотник. Только проверить не успел. Уйдет к лису-Страбусу на службу моя ученая жена, а я тут без нее сижу сам как лиса без хвоста, одинокий и несчастный.

Женщины, они как океан, заманивают, влекут к себе своей красотою, а потом мучают тебя без всякой вины. Мне от этого океана было тошно, будто это я был женщиной беременной. А Ифри, думал я, от моего ребенка уже избавилась. В портовом городе есть улица Блудниц, а там хватает умеющих помочь в этом.

Когда лодка падала в пропасть между двумя крутыми валами, ужас разрывал мне сердце, и спрашивал я себя тогда почему тот, кто создал мир, не сделал людей из железа. Ведь я был сын гордой свободнорожденной страны и должен был не ведать страха! А на деле не совсем так выходило. И дорогу спросить было не у кого. Рыбы и чайки в разговор не вступали. Видно они и правда были не на моей стороне, а на службе у чудовищ из мира мертвых. Однажды проплыл вдали кит, нелюдимый и тоже безмолвный. Вот уже чайки почти все исчезли, а другого берега все еще не было видно. Но я верил, что я окажусь там раньше, чем у меня кончится запас воды или придет буря. Ведь Рябой сумел добраться из той страны вплавь, без лодки. Значит, далеко это быть не могло.

Я направлял лодку на запад, надеясь, что я не проплыву мимо Страны Мертвых. Такой остров в океане вряд ли затеряется. Огромна должна была быть страна, которая собрала всех умерших из всех земель. Ведь мертвых больше, чем живых, а мир живых велик. Отец Ифри рассказывал ей, что за дальним теплым морем скрываются горы, пустыни, леса и даже еще один океан. Несчетное множество людей родилось в подлунном мире, и многие из этих людей уже мертвы.

В северной части океана небо редко бывает ясным, и солнца я не видел. Но плыл не вслепую, потому что по левому борту лодки южное небо светилось драгоценным сиянием в разрывах темных туч. Глядя на этот свет, я вспоминал, как моя мать осторожно выводила литой золотой узор на железной рукояти меча, выкованного моим отцом. Это было изображение Священного Солнца. Мой отец и мать мои верили, что солнечный знак сделает оружие справедливым. Они и сами были людьми правого пути, но судьба оказалась несправедлива к ним. А я даже не успел научиться отцовскому ремеслу, и если сказать правду, умел только охотиться и воровать.

Ветер дул с северо-востока. У меня поверх кожаной куртки был шерстяной плащ, он же заодно и одеяло. Мой свой плащ, неволшебный. Зато сотканный из хорошей овечьей шерсти. Ведь серебряное одеяние с изображением рыбы, подаренное озерным волшебником, еще рано было доставать из котомки. Волшебник велел надеть его в мой смертный час, а до гибели мне еще было далеко.

А еще хоть я и бродяга бездомный, но у меня гордость есть! Ифри объяснила мне, что означают слова "ослово упорство", и понял я, что вовсе не за стойкость молодой волшебник дал мне этот дар…..