Лорен Хендерсон - Земляничная тату

• Название: Земляничная тату
• Автор: Лорен Хендерсон
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-86471-278-7

Лорен Хендерсон, скандалистка и "дрянная девчонка" нынешней британской литературы, в сущности, пишет о себе. Ее героиня Сэм Джонс в юности также красила волосы в зеленый цвет и рыскала по лондонским помойкам в поисках материалов для своих скульптур. Но со временем странноватые скульптуры Сэм получили признание, и ей предложили выставить их в нью-йоркской галерее. Беспокойный и циничный Нью-Йорк встречает английских художников распростертыми объятиями, потоками коктейля "Маргарита" и убийством. Жертву нашли на Земляничной Поляне - священной для поклонников Джона Леннона. Пока ньюйоркцы глотают антидепрессанты, безалкогольные коктейли и вегетарианскую пиццу, а британцы пьют как сапожники, Сэм Джонс втягивается в безумную историю, в которой Леннон, кокаин и современное искусство мутят воду в равной степени. "Земляничная тату" - стильный детектив, но, кроме того, это еще и признание в любви Манхэттену - с его роллерами и проповедниками, наркоторговцами и вегетарианцами, с ветрами над стальными водами залива и мрачным урбанизмом. Лорен Хендерсон, как никто другой, умеет соединить строгость детективной интриги со стильностью хорошей литературы и теплую интонацию с жестким сарказмом.

---

Он толкнул тяжелую дверь. Внутри было темно, как в самой черной из черных дыр. Сразу за дверью на высоком табурете сидел вышибала, табурет под его тушей выглядел детским стульчиком. Его улыбка в исполнении нормального человека означала бы верх радушия, а в исполнении татуированного с ног до головы детины равнозначна поцелую в обе щечки и любовный щипок за корму. Право, нью-йоркцы более дружелюбны, чем лондонцы. Может, они считают, что человеку, сумевшему выжить в Манхаттане, уже нечего доказывать остальному миру?

Вот только вышибале следовало завязать нам глаза, минут этак на десять – чтобы мы поскорее привыкли к полному мраку. Я растерянно заморгала, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-нибудь. Только не подумайте, будто я жалуюсь.

А Лекс уже уверенно пробирался к стойке бара. Здесь было не так много народа, так что, отоварившись у бармена, мы без особого труда нашли свободный черный столик со свободным черным диваном. Идеальное сиденье – проваливалось ровно настолько, что можно выкарабкаться без помощи лебедки. Единственный недостаток – кожа отчаянно скрипела при каждом движении. Диапазон издаваемых звуков создавал впечатление, будто под обивку запихнули маленький зверинец.

– Твое здоровье, – сказал Лекс, чокаясь с моим стаканом.

Мы сделали по большому глотку, и я со знанием дела облизнулась. В этих местах, когда заказываешь водку с тоником, наливают три части водки, а бутылку с тоником лишь на мгновение показывают стакану, словно напоминая ей о его существовании.

– А мне здесь нравится, – сказала я, быстро впадая в хмельную сентиментальность.

– В этом баре? Или в Нью-Йорке?

– И там, и там. Но я имела в виду Нью-Йорк.

– Да, здорово. Даже уезжать не хочется. Если бы у меня не было милой муниципальной квартирки в Лондоне… впрочем, ее можно кому-нибудь сдать.

– Стремно. Сдать можно только тому, кому полностью доверяешь.

– Да я понимаю.

– А ты где именно живешь?

– В Бермондси. Приезжай как-нибудь, там классно. Большой жилой район прямо на берегу реки.

– Мило.

– Ага, чудно.

– Лучше, чем на полу у какого-нибудь торчка в Ист-Виллидж, – сказала я, с места в карьер приступая к охоте, по части которой считала себя большой докой.

Лекс ошарашенно посмотрел на меня:

– Ты о чем? А… Лео имеешь в виду, да? А почему ты назвала его… кто тебе о нем говорил?

Я пожала плечами.

– В этих краях, похоже, все обо всех знают.

– А ведь верно. Особенно здесь, в Ист-Виллидж. Все равно что Ноттинг-хилл[21].

– Лекс, – сказала я проникновенно, – расскажи мне, что происходит.

Он неловко заерзал, вжимаясь поглубже в диван, и кожа отозвалась криками, писком и хохотом игривых морских львов. Лекс закурил, и мы некоторое время сидели молча. Я по методу Дона намертво прикусила язык, так что в конечном счете молчание вынудило Лекса заговорить.

– Черт, – сказал он наконец, – знала бы ты, какая это была хренотень. Я ведь отлично проводил время, тусовался там-сям, заводил друзей, изучал Манхэттен… И Кейт мне по-настоящему нравилась. Такая классная. Люблю американских девушек. Когда они в чем-то разбираются, то уж разбираются… Трудно поверить, но Кейт всегда знала, что делает.

– Я слышала, ей нравились наркоманы. Так что не во всем она разбиралась.

– Ты о Лео? Да он не так уж плох. Ну… – Лекс запнулся, – ладно, он сейчас не в лучшей форме. Но они с Кейт были просто друзьями. С любовью завязали давным-давно. Лео был не против, что я поселился у Кейт. Потому я ему и звякнул, когда услышал, что случилось.

Я с отстраненным интересом отметила, как американизировалась речь Лекса. Да и одеваться он стал, как местные парни. Джинсы на нем выглядели подозрительно просторно.

– А как ты услышал?

– Кейт просила меня ни в коем случае не брать трубку, – сказал он, опустив голову.

Темные ресницы на фоне бледно-оливковой кожи выглядели так, словно их нарисовали тонкой кистью. Лекс раздвинул колени, упер в них локти и пристроил в ладонях подбородок. Я тоже подалась вперед – чтобы не пропустить ни слова.

– Она сначала велела дождаться, пока сработает автоответчик, и выяснить, кто звонит. если вдруг кто-нибудь с работы. Поэтому в то утро… в смысле, я знал, что Кейт не ночевала дома. Я спал на полу на надувном матрасе, а квартирка у нее такая маленькая, что пришлось бы через меня переступить по пути к кровати. Ну я и подумал, загуляла, видать. Мне-то что за дело. А на рассвете зазвонил телефон. Я спросонья чуть не снял трубку – решил, что это Кейт звонит в такую рань. И тут сработал автоответчик. «Говорит детектив Тербер из отдела убийств южного Манхэттена. У меня есть информация о Кейт Джейкобсон. Пожалуйста, снимите трубку». Что-то вроде этого. Я подскочил на этом чертовом матрасе, как на трамплине. Стоял и пялился на телефон, словно это бомба, которая вот-вот взорвется.

– А что ты подумал?

– Да хрен его знает, что я подумал. Эта баба сказала «отдел убийств», так ведь? В общем, я запаниковал. У меня в голове крутилась только одна мысль – смыться. Ощущение такое, будто… – Он вскинул ресницы и умоляюще посмотрел на меня. – …понимаю, что это глупость, но я ведь еще не проснулся… в общем, я вдруг почувствовал себя так, будто меня запихнули в какое-то дурацкое кино. Раз я ночевал в этой квартире, значит я подозреваемый номер один. Вот так…

– То есть ты сразу решил, что Кейт убита? Но почему?

Мы говорили очень тихо, почти шепотом. За соседними столиками сидели люди, хотя в такой темноте было проще забыть об их присутствии. Я огляделась, желая убедиться, что нас никто не слушает. Глаза уже привыкли к сумраку, и я разглядела грязно-оранжевые стены и ковер, о первоначальном цвете которого можно было только догадываться. Даже поблекшая неоновая вывеска над дверью туалета покосилась и лишилась одной буквы. Слово «уалет» мне понравилась. Очень техногенное и романтичное.

В дальнем конце зала имелся еще один бар поменьше, бутылки и стаканы тускло поблескивали в темноте. Люди подходили к стойке и отходили, словно неуклюжие призраки, оказавшиеся в странном чистилище для заблудших, но отнюдь не несчастных душ.

К счастью, никто, казалось, не проявлял ни малейшего интереса к нашей беседе. Тем не менее, я еще понизила голос.

– Ну да, – беспомощно прошептал Лекс. – А что еще я должен был подумать? Понимаешь, я запаниковал. Словно попал в кошмар. Я думал только об одном. Черт, надо делать ноги! Других мыслей в голове попросту не осталось. Сгреб свое барахло, стер отпечатки пальцев со всего, чего мог коснуться, и тут же свалил из квартиры. По правде сказать, соображал я в тот момент плохо.

– Ну и натворил ты дел. Повел себя как настоящий злоумышленник, которого застигли на месте преступления.

– Знаю! – сдавленно провыл он. – Я просто осел! Понимаешь, я накануне поздно завалился, так что к утру еще не отошел. Голова была дурная-предурная. Да еще накурился какой-то дряни ядреной, есть тут у них такая ярко-зеленая смесь, не пробовала? – Лекс на мгновение воодушевился, но тут же снова сник. – Вот так. Не в себе я был, сечешь? Охеренно меня колбасило. И утром проснулся чуть-чуть параноиком.

– Это еще мягко сказано, – сухо прокомментировала я.

Его рассказ выглядел настолько идиотским, что не поверить было невозможно. Да и с психологической точки зрения все сходилось. Хотя я и знала Лекса едва-едва, но успела понять, что его внешняя невозмутимость не толще шоколадной глазури. Стоит надкусить, и зубы тут же погружаются в мягкий зефир.

– Сэм, что мне делать? – Он подался ко мне, и наши колени соприкоснулись. – Я в полном дерьме, да?

Утешить мне его было нечем.

– Полиция наверняка поймет, что кто-то ночевал у Кейт, – сказала я. – В твоем состоянии ты не мог уничтожить все следы. Они наверняка уже ищут загадочного постояльца.

Теперь я точно поняла, что чувствует охотник на морских котиков, когда уже оглушил свою жертву и собирается нанести решающий удар. Лекс жалобно смотрел на меня, его карие глаза умоляюще расширились, словно упрашивая прикончить поскорее. Ему не хватало только белой шелковистой шерстки и пары очаровательных ласт – а так сходство было поразительным.

– Черт, Лекс, не смотри на меня так! – сказала я, залпом допивая коктейль. – Ты меня расстраиваешь. Мне кажется, будто я мучаю щенка.

– Ну если ты расстроена, то, наверное, понимаешь, каково мне? – риторически вопросил он. – Что мне делать, Сэм?

Я по собственному опыту знаю, что невозможно устоять, когда хорошенький мальчик бросается, в фигуральном, конечно, смысле, к твоим ногам и умоляет его защитить. Но сейчас я чувствовала себя Сэмом Спейдом[22]. Или пресловутым Майком Хаммером. И обстановка соответствующая: грязная забегаловка на богом забытой улице. Для полноты картины мне следовало сидеть у стойки бара и глушить неразбавленный бурбон. Да и шерстяную шапочку, наверное, надо бы снять.