Лорен Хендерсон - Земляничная тату

• Название: Земляничная тату
• Автор: Лорен Хендерсон
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-86471-278-7

Лорен Хендерсон, скандалистка и "дрянная девчонка" нынешней британской литературы, в сущности, пишет о себе. Ее героиня Сэм Джонс в юности также красила волосы в зеленый цвет и рыскала по лондонским помойкам в поисках материалов для своих скульптур. Но со временем странноватые скульптуры Сэм получили признание, и ей предложили выставить их в нью-йоркской галерее. Беспокойный и циничный Нью-Йорк встречает английских художников распростертыми объятиями, потоками коктейля "Маргарита" и убийством. Жертву нашли на Земляничной Поляне - священной для поклонников Джона Леннона. Пока ньюйоркцы глотают антидепрессанты, безалкогольные коктейли и вегетарианскую пиццу, а британцы пьют как сапожники, Сэм Джонс втягивается в безумную историю, в которой Леннон, кокаин и современное искусство мутят воду в равной степени. "Земляничная тату" - стильный детектив, но, кроме того, это еще и признание в любви Манхэттену - с его роллерами и проповедниками, наркоторговцами и вегетарианцами, с ветрами над стальными водами залива и мрачным урбанизмом. Лорен Хендерсон, как никто другой, умеет соединить строгость детективной интриги со стильностью хорошей литературы и теплую интонацию с жестким сарказмом.

---

Джейни самодовольно улыбнулась. Из жирной рубенсовской красавицы она за последний месяц превратилась в простую пышку Ренуара. Несмотря на округлые формы, Джейни производит впечатление эфемерного создания: необычайно бледная кожа и светлые вьющиеся волосы придают ей хрупкость, которая подчеркивается изящной линий скул.

– Много работы, – сказала она с нарочитой небрежностью, которая не ввела нас в заблуждение. – Есть некогда.

– Джейни – ПРОДЮСЕР НА БИ-БИ-СИ! – объявила я, поскольку с Джейни явно случился припадок скромности. – Она только что закончила съемку своего первого сериала.

– Так это же здорово! Поздравляю! – Том сжал Джейни в объятиях. – Это потому ты такая нарядная? Куда делись хипповые накидки, побрякушки, фенечки и прочая дребедень? Неужто придется привыкать к твоим элегантным туалетам?

С братской фамильярностью Том дернул за серебряные бусы ручной работы, болтавшиеся у Джейн на шее – своими повадками он напоминал гориллу, подумывающую, не попробовать ли эти шарики на зуб. Ловкости в пальцах Тома было не больше, чем в связке бананов. Иногда меня гложут сомнения, все ли у него пальцы на месте.

– Отвали, балбес! – Джейни шлепнула его по руке. Том с обиженном видом отодвинулся. – Сэм, как насчет выпивки? У меня с собой отличное белое вино.

Таким деликатным способом Джейн давала понять, что предпочитает избегать пойла, хранящегося у меня под раковиной.

– Уже открыто.

Я протянула ей бокал и, вскрыв пакетик с фирменными чипсами, высыпала их прямо на стол.

Джейни с отвращением уставилась на горку.

– А миски у тебя что, нет?

– Вообще-то есть…

Джейни прекрасно поняла, что я имею в виду.

– Ладно-ладно. Не буду спрашивать, какую дрянь ты в ней разводила. Мм-м… – Она с наслаждением отхлебнула вина. – Очень недурно. Ну, Том. Как тебе Индия? Помимо дизентерии?

Том страдальчески глянул на нее:

– Ты не читала мою книгу? – спросил он скорбно.

Джейни виновато покосилась на меня.

– Ох, прости. Съемка в Уэльсе отнимала все мое время. Прости, пожалуйста. Сегодня же куплю. – Она запнулась. – А разве ты написал путевые заметки? Я думала, ты у нас по части поэзии.

– Стихи, стихи, – успокоила ее я.

Том все равно бы не ответил, поскольку погрузился в глубокое уныние. Еще бы – Джейн не купила его поэтический сборник «Так близко/слишком близко». (Я говорила Тому, что деструктивная пунктуация вышла из моды еще десять лет назад.) Там скрупулезно описан разрыв отношений между Томом и девушкой, которая поехала с ним в Индию. Отличное руководство в стихах для тех, кто отправляется в дальнее путешествие вместе с предметом воздыханий – о чем с ним можно разговаривать, а каких тем лучше избегать. После тщательного изучения жутких и гнетущих событий, правдиво воспетых беднягой Томом, у читателя складывается впечатление, будто в Индии можно разговаривать только о цветах. А ботанические сравнения с вульвой – просто колоритная приправа.

– Том с Алисой, – заговорила я, решив как можно короче изложить суть болезненной темы, – расстались в Индии, и книга в основном посвящена…

– Она меня бросила! – с горечью поправил Том.

Он забился в кресло и, свесив голову на грудь, разглядывал ботинки. Хорошо мне знакомый темно-синий свитер, прежде жизнерадостно оттопыренный на небольшом, но крепком животике, теперь свободно болтался, словно из тела Тома выпустили воздух. Жалкое зрелище: раньше Том выглядел куда симпатичнее – этакий увеличенный вариант уютной плюшевой гориллы. Даже его крепко сбитая ирландская физиономия осунулась, а подбородок заострился.

– Ладно, – продолжала я, – Алиса бросила Тома…

– Ради американского хиппаря с козлиной бороденкой!

– Бородка, как и вообще растительность на лице этого парня, сильнее всего бесит Тома, – поведала я Дженни. – Стихотворение, посвященное бороденке, – одно из лучших в книге. Знаешь, прочитав его, ты уже не сможешь без содрогания смотреть на эспаньолки.

Джейни проворно налила вина в опустевший стакан.

– Мне очень жаль, Том. Может, скушаешь печенюшку?

Большая голова Тома приподнялась, на безжизненном лице мелькнул слабый лучик надежды.

– С шоколадом?

– С двойным слоем! – торжествующе сказала Джейни, держа коробку подальше от Тома, словно отвлекая его от края пропасти.

Последовала долгая пауза. Затем Том наклонился и загреб целую горсть. Джейни облегченно вздохнула. Хотя лицо Тома по-прежнему было полно скорби, скорость, с которой он пожирал печенье, предполагала, что в его жизни еще осталось место маленьким радостям.

– А ты как, Джейни? – спросил он, вытирая рукавом рот.

– Да все в порядке. Если не считать мелких неприятностей. Только что встречалась с композитором, который любого доведет до белого каления. Этот придурок порывается написать симфонию, а нам от него нужно только десять секунд ужаса.

– Десять секунд ужаса? – озадаченно переспросила я.

– Ну да, ужаса. Музыка для создания зловещей атмосферы. Кто-то таится в тени, а за кадром грохочут жутковатые аккорды. Берешь такой музон и просто вставляешь в нужном месте. Там пятнадцать секунд паники, здесь двадцать сельской безмятежности…

– Странно как-то. Все равно что галантерейщик нарезает всякую мелочевку: кружева, тесьму, молнию?

– Можно и так.

Мне показалось, что сравнение Джейни не особенно позабавило.

– А как Хелен? – спросил Том. – Она получила роль в новом сериале?

– Э-э… нет, – ответила Джейни наигранно непринужденным тоном, к которому прибегают, когда желают показать, что недавняя личная драма не оставила на тебе следов. – Мы с Хелен уже не вместе.

На лице Тома отразилось недоверие.

– Хелен тебя бросила? Именно когда ты начала снимать сериал? Она что, чокнулась? Или нашла подружку побогаче?

Мысль о покинутой и одинокой Джейни бальзамом пролилась на истерзанное сердца Тома. Несмотря на то, что рядом с бывшей пассией Джейни свалка ядовитых отходов – само очарование.

– Том! – отрывисто предупредила я. – Смотри, нарвешься.

– Вообще-то Хелен бросила я, – Джейни закашлялась. – У меня теперь другая… Мой сопродюсер по сериалу.

– Ну вот, – сказал Том упавшим голосом. – Значит, бросили только меня. Превосходно, мне сразу полегчало.

– А книга Тома получила отличную критику, – попыталась я исправить положение. – Я видела вырезки из газет.

– Мою книгу только рецензенты и прочли! – ожесточенно буркнул Том. – А этим шакалам она досталась задарма.

– Но ведь поэзия не продается, Том, – возразила Джейни тоном преуспевающего продюсера Би-Би-Си. – Сам знаешь.

– Вы только послушайте, – обиделся Том. – Она очерствела от успеха. И что мне, по-твоему, делать, Джейни? Строчить сценарии для сериалов, где без всякой причины каждые пять минут раздеваются, каждые десять минут – ширяются, а все остальное время трахаются под десять секунд музыкального ужаса? Может, тогда я смогу позволить себе жилье получше, чем кооперативный дом, где приходится по пять раз на дню устраивать заседания комитета по совместному использованию стиральных машин.

Вот так всегда бывает, когда кто-то начинает пожинать первые успехи. Пока все пробиваются вместе, взаимная поддержка разумеется сама собой, без вопросов. Потом тебе удается взобраться на ступеньку повыше, и все решают, что ты добился своего. Но как только перестает кружиться голова, сознаешь, что до верха еще очень далеко, а друзья, пока не преодолевшие и первой ступеньки, начинают возмущаться, когда об этом заикаешься. Те же, кто залез еще выше, поневоле смотрят на тебя сверху вниз.

Такое отношение отрезвляет, как ушат холодной воды. Несмотря на успех моих предыдущих выставок и нью-йоркские перспективы, доходы по-прежнему не отличались постоянством, и короткие вспышки ничем не сдерживаемого чревоугодия сменялись долгими вынужденными постами. Но скульптурой хоть какие-то деньги заработаешь, в отличие от поэзии. С одной стороны, Джейни права, обращая внимание на эту суровую реальность. Но с другой, от ее высказывания несло невыносимым самодовольством человека, чье финансовое положение куда прочнее, чем у нас с Томом.

– Я просто хотела сказать… – начала Джейни.

– Ну да, конечно! – Том уже завелся. – У нас все идет отлично, да? Я заработал двадцать пенсов на собственном горе. Сэм уматывает на выставку в Нью-Йорк, по ходу дела пытаясь разобраться с личными проблемами. Право слово, ее потуги выглядели бы смешными, не будь они столь мучительными – все равно что маньяк-психопат, который пытается обзавестись семьей. А ты, Джейни, превратилась в одержимую манией величия карьеристку в сшитом на заказ костюмчике!

– Это несправедливо!

Противников следовало отвлечь, пока они не дали волю рукам. Как приманку я решила швырнуть им свои ночные похождения в мире уборных.