Петер Адамс - Роковое наследство

• Название: Роковое наследство
• Автор: Петер Адамс
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-7905-2504-0

В отеле гибнет молодая девушка Энн Скрогг. Вскоре такая же участь постигла и ее сестру Лайн. Работник дублинской адвокатской фирмы Патрик Дьюит вместе со своими коллегами ищет виновников преступления. Пути этих исканий сложные, противоречивые, запутанные. Но благодаря своей сообразительности, интуиции, большому опыту Дьюит распутывает загадочный клубок.

---

Когда через час они сели в машину и выехали со двора, где когда-то совершались разбойничьи оргии, Гилен прилегла на заднем сиденье. Никто не должен был ее видеть.

Глава двадцатая

— Это был один из прекраснейших дней в моей жизни, — призналась Гилен, глядя сбоку на Дьюита, когда они под вечер ехали в Чезвик.

Он что-то пробурчал в ответ, потому что должен был внимательно следить за дорогой. Солнце опустилось уже так низко, что всего час или полтора оставалось до тех пор, пока оно достигнет верхушек деревьев. Воздух был необыкновенно чист, и солнечные лучи делали его столь прозрачным, что все предметы, даже скалы вдоль дороги, казались невесомыми и сказочно прекрасными. Мир был таким, как всегда: пыльная с выбоинами дорога, серые скалы, деревья и вдали — здание богадельни с остроконечными крышами и трубами. Но как необычно, как волшебно все это выглядело в лучах заходящего солнца! Тени деревьев у дороги были фиолетовыми, а кристально чистое небо сияло зеленью с аметистом.

— Почему не может быть всегда так красиво? — спросила Гилен скорее сама себя, чем Дьюита. — Почему вскоре должно стемнеть, и все краски померкнут, и все, что мы ощущаем сейчас, обратится сначала в недавнее, а потом и в далекое прошлое?

— Ты будешь ждать меня в машине тут, за сараем. — Дьюит никак не отреагировал на ее слова. — Следи, чтобы тебя никто не увидел, это главное.

— Теперь-то ты можешь мне наконец сказать, что ты затеял? Что придумал сделать с моей матерью? Почему ей нельзя знать, что я здесь?

— Я же все тебе объяснил.

Дьюит остановил машину за сараем, стоявшим на краю поля вдали от богадельни, еще раз настойчиво внушил Гилен, чтобы ждала его здесь, и ушел. К зданию с правой стороны была пристроена терраса, затененная с двух сторон кустами лавра и выходившая на аккуратно подстриженную лужайку. Проходя мимо, Дьюит заметил, что на лужайке установлены декорации для очередного представления: стена с колоннами, арка ворот и лестница. На террасе сидели и стояли люди, ожидавшие дальнейших событий. Это были простые краснощекие девушки и два-три крестьянских парня, обязанные как обслуживающий персонал богадельни принимать участие в представлениях в качестве зрителей, хотя они погибали от скуки и очень этим тяготились.

Удар гонга, раздавшийся в вечерней тиши, привлек всеобщее внимание к открытой сцене на лужайке, и никто не заметил пробиравшегося по краю Дьюита. Шла пьеса времен Людовика XIV — это было видно по костюмам актеров. Скрипучими голосами они произносили заученные стихи, и хотя все они в прошлом были известными артистами, пьеса в целом производила впечатление шутовского фарса. Одна из пожилых дам в рыжем парике, загримированная под молодую, кокетливо закрывалась веером. Она так увлеклась своей ролью, что не заметила канавы на краю лужайки, куда сваливали сухие листья. Сделав шажок-другой назад, она опрокинулась спиной в канаву, визжа от страха и болтая ногами в воздухе.

Зрители на террасе расхохотались, даже Дьюит не смог удержаться от смеха. Однако ему нельзя было задерживаться, и он быстро пошел в сторону часовни, стоявшей среди тополей на расстоянии ста метров от основного здания. За часовней было кладбище, отгороженное стеной.

Обитателям богадельни незачем было постоянно напоминать о смерти. Не дойдя до часовни, Дьюит увидел О'Брайена и Эрриса. Они прогуливались, представляя собой странную во всех отношениях пару, потому что инспектор был вчетверо больше маленького тощенького поэта, семенившего рядом с ним.

Даже на расстоянии можно было понять, что О'Брайен не привык ходить. Он пыхтел и фыркал, как бегемот, а Эррис наступал на него, сильно жестикулируя.

— Слава Богу, что вы наконец явились! — крикнул О'Брайен Дьюиту. — А то этот ненормальный пытается мне доказать, что все наши версии ложны.

— Джойс еще не сознался? — осведомился Дьюит.

— Нет. Он отрицает все, утверждает, что был во время пожара невменяем.

— И никаких показаний, за которые можно было бы его привлечь?

— Нет.

— А миссис Скрогг?

— Поговорите лучше со стеной. Как стена ответит, так и старая ведьма заговорит.

— Она там? — Дьюит указал на часовню.

О'Брайен утвердительно кивнул.

— Но я боюсь, что вы слишком рискованно играете, и не уверен, что навечно не лишусь дружеского расположения пастора Томаса, если ваши планы провалятся. Но я вам уже высказал все свои соображения, и вы взяли всю ответственность за последствия на себя. Итак, я умываю руки. — Он наглядно продемонстрировал это, потерев свои мягкие лапы друг о друга.

— Вы старый грешник, — проворчал Эррис, у которого было на редкость хорошее настроение. — Негодяй Понтий Пилат был по сравнению с вами порядочным человеком.

— Пойду приведу Гилен, — сказал Дьюит. — Вам уже известно, что должно последовать дальше.

— Ничего мне не известно. — О'Брайен замахал руками. — Я здесь случайно, по вполне официальному поводу и не имею ни малейшего представления о том, что должно произойти.

— Старый ябеда, — с явной симпатией хмыкнул Эррис.

Когда Дьюит вернулся, ведя за собой Гилен, оба уже исчезли.

— Патрик, скажи же мне наконец, что я должна тут делать, иначе я немедленно уйду. — Гилен сделала попытку вырваться и не подчиниться приказу Дьюита.

— Идем! — Он сжал ее руку еще крепче и потащил в часовню. Внутри часовня выглядела обычно: по сторонам стояли скамьи, а алтарь находился в конце прохода. Горело несколько свечей, а перед алтарным образом Богоматери лежал букет увядших гладиолусов. Лицом к алтарю стояла на коленях женщина в черном. Справа и слева от нее лежали костыли. Дьюит слегка подтолкнул Гилен в проход, а сам, прячась за колонной, так резко хлопнул дверью, что. миссис Скрогг вздрогнула и в страхе оглянулась. Ее лицо с неестественно расширившимися глазами стало еще резче и меньше, весь ее облик производил странное впечатление. Страдания истерзали ее, смерть Гилен страшной тяжестью давила на совесть, и даже невероятная сила воли не могла избавить миссис Скрогг от этого чувства.

Увидев Гилен в белом свободном платье, которое казалось особенно светлым в сумрачной часовне, она потеряла самообладание. Вытянув руки, как бы защищаясь, она издала горлом булькающие звуки, потом начала бить руками по воздуху, как будто хотела прогнать осу, жужжащую вокруг головы. Встав на ноги, она сделала несколько шагов без костылей и снова резко упала на колени. Вероятно, ей стало очень больно, потому что она застонала. Пытаясь что-то произнести, она испускала только нечленораздельные звуки. Наконец непослушными губами она прошелестела:

— Господи… Господи… Это невероятно… Этого не может быть!

Гилен страшно побледнела. Дьюиту в полумраке казалось, что лицо ее стало белым, как платье, она судорожно глотала воздух, словно чем-то подавилась. Приложив руки к вискам, она поспешила навстречу матери, чтобы помочь ей встать.

Миссис Скрогг пыталась подняться, но только скользила на гладком полу и пугалась еще больше.

— Нет… нет! Я не хотела… я не знала… Боже мой… Боже… смилуйся надо мной, помоги мне! — кричала она изменившимся голосом, продолжая махать руками.

Но тут произошло нечто, что Дьюит не учел в своих расчетах. На улице было очень тепло, поэтому Гилен была в легком платье без рукавов. Но в часовне царила прохлада, и, несмотря на свое волнение, Гилен внезапно чихнула несколько раз подряд. В пустой часовне звук получился особенно резким, усиленным во много раз. Мать замерла и уставилась на нее, не веря своим глазам. Как огромный паук на четырех лапах, она бросилась на Гилен, схватила ее руками за ноги, поднялась, всмотрелась в ее лицо и издала глухое «а-а!».

Она качалась туда-сюда, казалось, в любую минуту снова упадет на каменный пол, но устояла. А Гилен не смогла выдержать этого вихря чувств. Лицо ее исказилось, она всхлипывала:

— Я больше не могу, не выдержу… не вынесу больше этого молчания… Верну тебе твои деньги… Все, все расскажу… и про героин тоже… Мне все равно, что со мной будет… я во всем признаюсь…

Дьюит чувствовал себя так, будто получил удар в спину. Он должен был прекратить эту сцену. Но было уже поздно — Эррис и О'Брайен слышали каждое слово, и уж, конечно, инспектора не удастся уговорить промолчать об этом. Бормотание Гилен привело старуху в бешенство.

— В чем признаешься? В чем ты должна признаться? Что ты одна убийца, что ты сама убийца? Ты сама, бессовестная тварь, ты одна все сделала!

Ее жилистые руки схватили дочь за горло, а та со своей стороны, скорее инстинктивно, вцепилась в мать. Вот так Алиса Скрогг боролась с Энн, и так же, как и теперь, она оказалась сильнее. Руки Гилен ослабли, она зашаталась и упала на каменный пол, когда мать разжала руки. Старуха, как бы призывая кого-то в свидетели, вопила: