Хизер Грэм - Дама червей

• Название: Дама червей
• Автор: Хизер Грэм
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-237-04786-6

Они встретились однажды на палубе роскошной яхты в тропическом раю Багамских островов. Мужчина и женщина, которым суждено было страстно полюбить друг друга, подарить, друг другу новые надежды и мечты. Мужчина и женщина, которые не отступят перед лицом смертельной опасности и бесстрашно вступят в бой со злом, чтобы защитить свою любовь.

---

— Гм, эту компанию я бы не прочь покормить драманином, — небрежно бросил Глен, — да только уж больно они хвост распушили, не подберешься. — Заметив пассажиров, следующих за этой роскошной пятеркой, он добавил: — Ну вот, большие шишки пожаловали.

Рина тоже обратила внимание на группу вальяжных мужчин, приближающихся к трапу: все в строгих деловых костюмах, у всех в руках портфели.

— Конгрессмены? — спросила она.

— А также сенаторы и дипломаты.

Какое-то время они молча смотрели на своих будущих пассажиров. Хотя вообще-то яхта была куплена в расчете на регулярные круизы, оба понимали, что этот рейс — первый за последние двадцать лет — будет особым. Часть кают была продана, однако же большинство мест предназначалось для специально приглашенных гостей.

Доналд Флэгерти был связан с целым рядом благотворительных и общественно-политических организаций. Пожалуй, больше всего его занимали проблемы, связанные с ядерным разоружением. Поэтому он и пригласил прокатиться на своей новой яхте массу знакомых со всего света: в ходе круиза предполагалось провести конференцию на тему «Мир без ядерного оружия». Список пассажиров получился впечатляющим. Здесь были видные люди не только из Англии, Франции, Германии и других западных стран, но также из КНР и Советского Союза[2]. А помимо того — три американских сенатора и как минимум с полдюжины конгрессменов.

— Подумать только, — вздохнул Глен, — они, видите ли, будут развлекаться морской прогулкой, принимать солнечные ванны, а нам с вами, рабочим лошадкам, придется ублажать эту знатную публику.

Рина снова не удержалась от смеха. Непонятно как, но Глену Тривитту всегда удавалось поднять ей настроение. Обычно она, несмотря на все усилия быть со всеми вежливой и приветливой, была погружена в себя. Не то чтобы она сознательно отстранялась от других, просто так получалось. Хотя Рина и научилась заново общаться с людьми, болтать, словом — жить повседневной жизнью, никто, кроме Доналда, к которому она искренне привязалась, особого интереса у нее не вызывал. Но месяц назад, познакомившись — уже на службе у Доналда — с Гленом, Рина обнаружила, что ей снова хочется смеяться. Этот среднего роста и ничем особым не примечательный мужчина лет сорока ей нравился. Глаза у него были светло-голубые, почти бесцветные, но смотрели они на собеседника с глубоким и сочувственным вниманием. Рина не сомневалась, что ему известно ее прошлое — а кому оно здесь неизвестно? — но только он никогда не заговаривал на эту тему. С ним всегда было приятно и легко. В этих бесцветных глазах угадывалась настоящая мудрость, в них светился цепкий, проницательный ум.

— Глен, — заговорила Рина, упершись ладонями в гладко отполированные, успевшие изрядно нагреться на солнце поручни, — не думаю, что нас с вами ожидает такая уж тяжкая работа. Будем надеяться, что никто не заболеет. Ну а что касается меня, то вряд ли сдача карт и приготовление коктейлей — такое уж непосильное бремя, а особенно если делаешь это ради Доналда. Если бы я не знала, что у него денег больше, чем все бухгалтеры на свете способны сосчитать, то постеснялась бы вообще что-нибудь у него брать.

— Да бросьте вы, Рина, — запротестовал Глен. — Вас за одно только появление на палубе нужно золотом осыпать.

— Спасибо. — Уловив искорку, промелькнувшую в его глазах, Рина ощутила некую неловкость. Она знала, что нравится ему, и это ее смущало. Иное дело, если б у нее самой было к нему какое-то чувство, если бы его прикосновения, звук голоса хоть немного возбуждали ее. Но она испытывала к Глену лишь обыкновенную симпатию, и было бы жаль оборвать тонкую нить этой необременительной дружбы.

— Нет, вы только посмотрите! — прервал ее размышления Глен, улыбаясь и указывая куда-то пальцем. Рина встряхнула головой:

— А кто это?

— И вам не стыдно, миссис Коллинз? Это же Вильгельм Штрольц, советник немецкого посольства в США, весьма известный дипломат.

— Нет слов, — засмеялась Рина.

— А это Пьер Жардино, он из Франции.

— Кто, вот этот длинный?

— Ну да.

Рина внимательно посмотрела на группу высокопоставленных гостей. Она узнала в лицо нескольких сенаторов, давно уже заседающих на Капитолийском холме. Внимание ее привлек высокий темноволосый мужчина. На вид он был моложе остальных, где-то между тридцатью и сорока, и больше походил на спортсмена, чем на политика: широкие плечи, мускулистые бедра, узкая талия. Двигался он легко, держался свободно и непринужденно.

— Глен?

— Да?

— А это что за тип? Из охраны?

Глен проследил за ее взглядом, направленным на огражденную часть причала перед яхтой — нечто вроде зала ожидания. Потом покачал головой и ткнул пальцем в направлении собравшихся полукругом молодых крепких ребят:

— Нет, охранники, вон там. А это… — Глен слегка запнулся, а когда заговорил вновь, голос его заметно изменился, глуше стал что ли, — …это конгрессмен Кил Уэллен.

Рину словно окатили ледяной водой. Уэллен. Именно он был на связи с самолетом, когда тот рухнул на землю… Несмотря на жару, Рина почувствовала, что ее бьет озноб. Она прослушивала, и не один раз, записи разговоров, которые велись за несколько минут до того, как прервался этот страшный полет. Их изо дня в день в течение нескольких недель передавали по всем программам новостей. И она считала, что этот человек виновен, не могла считать иначе. И вот теперь, когда он появился перед ней, все вдруг разом вспомнилось…

Ну почему Доналд не предупредил ее, что Уэллен будет на борту «Сифайр»? Может быть, подумал, что им вряд ли придется часто пересекаться друг с другом и потому это не имеет значения?

— Рина? Что-нибудь случилось?

Она перевела взгляд с конгрессмена на Глена и заставила себя улыбнуться.

— Да нет, все в порядке, просто я… А кто эта красивая блондинка?

— Какая? А, эта! Джоан Кендрик. Фантастически богатая особа. Ее отец нажил состояние на производстве бумажных изделий. Действительно, эффектная дама. Похоже, положила глаз на конгрессмена…

И в самом деле, высокая, хорошо сложенная блондинка не сводила с Уэллена взгляда. Впрочем, и на них с Гленом она, кажется, тоже посматривала с любопытством.

Рина снова повернулась к Глену, но он по-прежнему внимательно разглядывал прибывающую публику. На самом ли деле или ей только показалось, что блондинка кивнула ему? И что Глен вернул ей улыбку? Нет, разумеется, нет. Глен знал Джоан Кендрик только по фотографиям, и она лишь случайно бросила взгляд в его сторону. Вот она уже снова улыбается конгрессмену, пробираясь к нему поближе.

Глен называл ей все новые известные имена, но Рина видела только долговязого мужчину, который — вновь отметила она про себя — больше напоминал не влиятельного политика, а спортсмена или, скажем, вышибалу, разве что слишком хорошо для этой профессии одетого. И хотелось ей только одного — уйти, укрыться где-нибудь в укромном месте. Правда, Доналд просил заняться столиком для игры в блэкджек — на яхте было свое казино, — но ведь игра начнется только после того, как они выйдут в открытое море.

— Ну ладно, Глен, — негромко произнесла Рина, отрываясь от поручня, — пожалуй, пойду. Надо переодеться, у казино свой устав — исключительно вечерние платья.

— Мне тоже пора — порошки-таблетки раскладывать. До вечера, Ри.

Уже на ходу Рина заметила, что пассажиры начали подниматься по трапу. На верхней ступеньке их встречал Доналд, окруженный несколькими членами команды.

Носовая часть яхты была пролетом выше прогулочной палубы — рулевая рубка находилась у Рины прямо под ногами, — и она на мгновение заколебалась, в какую же сторону двинуться. Но, видно, мгновение это затянулось, и теперь, чтобы добраться до лестницы красного дерева, ведущей в грузовой отсек, где находились каюты членов экипажа и обслуги, придется пройти через толпу пассажиров.

Глен уже приближался к лестнице — ее, кстати, недавно обнесли новыми перилами, — ловко прокладывая себе путь в потоке прибывающих гостей. Ну а Рине вдруг так захотелось избежать встречи с этой оживленной публикой, что она решила перебраться на левый борт — там вроде потише. Почетных гостей на яхте было около пятидесяти. Столько же охранников. Еще столько же — тех, кто вроде наследницы бумажного короля мог позволить себе роскошь заплатить за удовольствие оказаться в кругу столь важных лиц.

Любопытная получилась компания — и все именно так, как Доналд и рассчитал. Умел он собирать вместе влиятельных и харизматических персон, тех, чье слово весомо звучит в международной политике, с теми, кто способен подкрепить это слово финансовыми вливаниями.

Было время, когда столь впечатляющий список гостей мог напугать Рину. Но преимущество жизни в раковине заключается в том, что она тебя защищает. Так что насчет всей этой публики Рина особо не волновалась — справится как-нибудь. Есть только одно исключение. Уэллен. Потому-то она чуть не вихрем понеслась к противоположному борту. Достигнув его, Рина поспешно тронулась вниз, но пассажиры уже растекались по прогулочной палубе, удивленно оглядываясь по сторонам. Понять их было можно. «Сифайр» сильно отличалась от обычных пассажирских судов, гордящихся, как правило, своей новизной и блеском. Здесь же прежде всего бросались в глаза всевозможные веревки, канаты, паруса — словом, вся оснастка судна. Прогуливаясь по палубе, сталкиваешься на каждом шагу с матросами, которые вполне могут попросить тебя помочь вытянуть линь. «Сифайр» начинала свою морскую жизнь как клипер, который некоторое время доставлял английских леди и джентльменов в их американские поместья, а затем сделался прибежищем храбрых и решительных, отправляющихся в северные моря на китобойный промысел. Но пришел век пара, и прекрасная «Сифайр» со своими изящно изогнутыми бортами, роскошными парусами и классической резной скульптурой, украшающей нос корабля, оказалась не у дел. Она попала в морской музей, да там бы, пожалуй, и сгнила, если б не один старый капитан, купивший ее — денег на ремонт у него не было, однако же он просто не мог позволить, чтобы красота и история разваливались на глазах.