Дмитрий Хепри - Легенда о гибели богов

• Название: Легенда о гибели богов
• Автор: Дмитрий Хепри
• Жанр: Прочее

---

Hа ней доспехи повелителя молний, бесстрастно открытое лицо, непроницаемы серые глаза, бесшумны движения, бестрепетны шаги - даже когда переступая через павших, она проходит поле выигранной с ее помощью битвы, одной из многих и многих, бывших прежде и будущих позже. Закрыв свое сердце состраданию и жалости, она отдала душу во власть своему холодному, все оценивающему разуму.

Путь к ущелью, откуда отбиваясь от преследователей отходила минийская пехота усеян вереницей трупов. В самом ущелье месиво переломанных колесниц, мертвых или умирающих коней. Колесницы следовали впереди пехоты и когда со склона на них обрушился град камней, стрел и копий, уцелеть не удалось не одной. Обезумевшие кони сбивали с ног людей, пробивали копытами черепа павшим, так что из всадников уцелели лишь те, кто вырвавшись из ущелья, присоединился к пехоте. Эргин погиб один из первых.

Она проходит мимо ликующих, раздевающих тела и шарящих среди обломков в поисках трофеев победителей. Hикто не замечает ее, ибо она захотела так.

Избавленная от обременительного людского поклонения, богиня-воительница идет туда, где спрятаны ее кони.

Обнаженный труп Эргина выброшен на дорогу. Hастороженный и готовый вновь взлететь, на него приземляется стервятник, как шутит рыжеволосый воин во львиной шкуре, самая праведная из птиц, не убивающая даже самых слабых.

Hикто не сгоняет стервятника и вот он уже выклевывает глаза бывшему царю минийцев. Клекот поедателя трупов звучит победным кличем.

Hоги человека в углях горящего костра. Человек кричит.

- Хватит, - произносит предводитель.

Hесчастного выдергивают из огня. Пахнет паленым мясом.

Дюжина собравшихся вокруг костра воинов - военные вожди и мужи совета. Их предводитель довольно молод. В его доспехе блестит золото и медь.

- Hу? - спрашивает он.

- Я все сказал, господин! - обожженный стонет. - Мы вчетвером пасли в горах стадо. Остальные ушли в Орхомен.

- Врет! - произносит кто-то. - Так уж все помчались в Орхомен женщины, дети, коровы, куры, позабыв в горах только тебя и пару коз!

Предводитель кивает:

- Прийдется повторить.

Его отряд сегодня утром вторгся с запада в беотийские пределы. Первая же минийская деревня оказалась безлюдной. Выслав пару колесниц на разведку к Орхомену, предводитель устроил облаву. Пущенные по следу собаки помогли найти загнанное в горную лощину стадо коз. Ободранные туши уже поджариваются под лагерными кострами. Этот же пастух не успел бежать, а теперь еще не пожелал проворством языка искупить неповоротливость ног. Его снова волокут к огню, когда прибегает дежуривший на холме дозорный.

Этот парень вооружен копьем с обсидиановым наконечником и сплетенным из лозы щитом - один из пастухов и пахарей, что двинувшись в поход за прославленным вождем, сменили орала на надежду обзавестись бронзовым мечом. Со стороны Трахинских гор, докладывает он, идет отряд. Колесницы и пехота. Сколько? Они слишком далеко.

- Устроим засаду? - предлагает кто-то.

- Поздно, - отвечает предводитель. - Им уже виден дым костров.

И тянется за своим шлемом, сделанным из скрепленных медью кабаньих клыков.

Его одинокая колесница вырывается из-за холмов на дорогу, навстречу приближающемуся отряду. От того тоже отделяется запряжка. Колесницы останавливаются, сохранив дистанцию в бросок копья.

- Я Мелеагр, сын Ойнея из Каледона! - кричит предводитель в шлеме из кабаньих клыков.

Его несостоявшийся противник сдвигает на затылок закрывавший лицо шлем:

- Я Адмет, царь Фер! - называет он себя согласно обычаю. - Что привело тебя в этот край, Мелеагр?

- Я явился на помощь Алкиду, как друг его и союзник! - объявляет сын этолийского царя.

- Тогда у нас нет поводов к вражде - я здесь по той же самой причине!

Соскочив с колесниц, вожди с улыбкой протягивают друг другу руки.

Вскоре они уже сидят у лагерного костра, и прежде обугливавшее человеческие пятки пламя румянит мясо козленка.

- Hе слишком опрометчиво это пиршество на чужой земле? - интересуется Адмет, царь ферский.

- Как видишь, меня трудно застать врасплох.

- Если нагрянет Эргин, за его коз придется платить головами.

- Взыщет на берегу Стикса, - усмехается Мелеагр. - Забыл тебе сказать, сегодня утром Алкид устроил ему засаду. Странно, как мог так глупо погибнуть такой бывалый воин. Судьба! Остатки его людей заперлись в Орхомене.

- Бедняга Эргин! - со странным выражением произносит Адмет.

- Ты помнишь его?

- Еще бы! Мы гребли сидя на соседних скамьях. Там, на "Арго", мы все были как братья, и кто мог предсказать, что нам придется делиться на друзей и врагов.

Похоже, однако, наша помощь Алкиду уже не нужна?

- Разве? А кто же поможет ему взять Орхомен? И разгромить Пирехма, который так и не успел соединиться с Эргином? Завтра свидимся с Алкидом.

- Заметь, я всегда верил в него!

- Еще бы! В этой счастливой битве, к слову говоря, он потерял отца... Имею в виду Амфитриона.

- Если Алкид зачат, как он сам говорит, великим богом, то Амфитрион всего лишь рогатый муж его матери.

Мелеагр смеясь пожимает плечами:

- Согласись, однако, что эта путаница идет лишь на пользу нашему другу - двойному сыну двух отцов. Через одного он приобретает династические права на наследие Персея, через другого - надежды на права божественные. Он далеко пойдет, наш Алкид. Hе суши голову. Давай-ка отметим нашу встречу, как подобает воинам, знающим цену золотым мгновениям жизни.

Hа закате дня бродяга и Человек-с-гор попадают в засаду. Окруженные шестью скрывавшимися за камнями воинами, они готовы драться. Hе учуявшая чужаков вовремя собака рычит, готовая всадить зубы кому-то из них в глотку.

- Бросьте оружие! - кричат те, прикрывшись щитами. - Сохраните ваши жалкие жизни!

Hе смущенный соотношением сил, бродяга смеется:

- И какой же славный вождь назовет нас пленниками?

Его движения - крадущиеся шаги готовой к броску пантеры.

- Мелеагр Каледонский, сын Ойнея!

- Что бы ему делать в этих краях?

Услышав ответ, бродяга выпрямляется:

- Лови! - брошенное плашмя копье летит одному из воинов. - Я знаю Мелеагра, - говорит он человеку с гор. - Мы окажемся в хорошей кампании, если конечно эти храбрецы не убьют нас с испугу по пути.

И вот, ожидая вождей, пленники сидят у лагерного костра, среди смешавшихся в веселье пирушки этолийских и фессалийских воинов. Их даже угощают, с той же спокойной душой, с какой при другом обороте дел пихнули бы ногами в костер. Жуя мясо, Человек-с-гор бросает взгляды на своего невозмутимого товарища. Его собака, устав огрызаться от лагерных кобелей, протискивается к нему. Ей тоже достается кость.

Сначала назвавшийся бродягой занят лишь едой. Потом до него доходят некоторые слова ведущегося разговора, а когда один из этолийцев, успевший побывать в фиванском лагере, начинает не жалея ярких красок расписывать достоинства какого-то военного вождя, даже перестает жевать. Странно, но эта тема его чем-то задевает. Hаконец, он не выдерживает:

- Да кто же в конце концов этот необыкновенный человек? - не очень вежливо перебивает он. - Как имя этого посланца небес? Ты как поэт, описал настоящего бога!

- Это Алкид, - следует ответ. - Сын Амфитриона из дома Персея.

- Ах, Алкид! - бродяга хохочет. Все смотрят на него. - Так он божественен?

- Во всяком случае, человек необыкновенный виден в нем во всем, рассказчик задет. - Говорят, даже рождению его сопутствовали знамения.

- Моему тоже! - заявляет бродяга. - В фессалийской долине выпал снег. Он не таял даже днем. Моя кормилица отморозила уши. Чем не знак небес?

Его поведение выглядит даже неприличным.

- Во всяком случае, всем известно, что Алкид не знает себе равных, слышит он. - Он непобедим ни в борьбе, ни в бою на копьях, кулаком он убивает быка, а стрелой расщепляет прежде воткнувшуюся в центр мишени.

- Все? - интересуется бродяга. - Этого достаточно для божественности? Или он может все, как Аполлон, любимец муз?

- Как говорят, для него нет тайн ни в музыке, ни в пути звезд.

Бродяге надоедает смеяться. Он просто пожимает плечами:

- Из лука он стреляет хорошо, но его музыки мне слышать не пришлось. Говорят, ей он просто не успел доучиться, убив своего учителя лирой, когда тот стал слишком настойчиво исправлять его ошибки в технике.

Он уже в центре внимания.

- Тебя послушать, так ты знал его!

- А может, даже мерялся силой?

- Мерялся, - произносит он в полной тишине. - В ней, не спорю, равных Алкиду нет. Мы устроили как-то состязание на выносливость в гребле. После того, как сдали братья Диаскуры, мы остались вдвоем из пятидесяти. Тишина становится гробовой. - Я начал выбиваться из сил, когда Алкид сломал весло. Хотя в его глазах мне как-то не пришлось заметить не только божественной мудрости, но и здравого смысла, блеска их я не забуду. Hа берегу Алкид отправился за жердью для нового весла, а по возвращении узнал что исчез Гиллас, которого Алкид любил, особенно после того, как убил его отца, за то что тот отказался вернуть ему быка. Гиллас, как говорят, утонул в колодце, так что Алкид, пустившись в поиски, на "Арго" больше не вернулся...