М. Гаврилов - ПРАВОСЛАВИЕ И ФЕРРАРО-ФЛОРЕНТИЙСКИЙ СОБОР

• Название: ПРАВОСЛАВИЕ И ФЕРРАРО-ФЛОРЕНТИЙСКИЙ СОБОР
• Автор: М. Гаврилов
• Издательство: «ЖИЗНЬ С БОГОМ»
• Жанр: Религия
• Год: 1955

---

3) о первенстве Папы Римского;

4) о чистилище.

Император хотел, чтобы начали с менее важных вопросов, и, по выбору греков, первым подвергнутым обсуждению вопросом был вопрос о чистилище. Вопрос обсуждался в течение двух месяцев, после чего греки признали, что "латинское" учение о загробной судьбе умерших людей ничем не отличается от "православного".

Греки согласились, что их вера принимает и среднее состояние за гробом для душ, ушедших из мира примиренными с Богом, но не успевших принести достаточных плодов покаяния. Эти души облегчаются и, наконец, освобождаются от временных загробных мучений по молитвам Церкви и добрыми делами и подвигами, совершенными и совершаемыми живыми ради любви к ним. Наконец, души грешников, умерших непримиренными с Богом, в состоянии смертного греха, сразу же после смерти обрекаются на вечные мучения.

Это учение, исследованное и утвержденное Ферраро-Флорентийским Собором, содержится и в современном, отделенном от Рима, Православии. Именно, в «Житиях Святых», изданных Московской Синодальной Типографией (см. книгу VII за март месяц, 1906г. «Житие св. Василия Нового», 26 марта, стр. 543), читаем: «Когда душа какого-либо человека разлучится с телом и станет отходить к Создателю своему в небесные селения, то лукавые духи, стоящие при мытарствах, преграждают ей путь, показывая все записанные грехи ее. Если же в ней более отыщется грехов, нежели добрых дел, то бесы на время удерживают ее и заключают как бы в темнице, где, по попущению Божию, и мучают ее, пока душа та не восприимет искупления от мук их по молитвам Церкви и через милостыню, творимую в память ее ближними ее. Если какая-либо душа окажется столь грешна и мерзостна пред Богом, что у нее не будет никакой надежды на спасение, и будет ее ожидать вечная погибель, то такую душу бесы тотчас же ввергнут в бездну,—в которой уготовано место вечных мучений и для них самих,—и в этой бездне держат ее до второго пришествия Господня, после коего она должна мучиться вечно в геене огненной вместе с телом».*

Итак, по православному учению, после смерти нас ожидает либо вечное блаженство (рай), либо вечные муки (ад), либо временная темница, в которой мы все же восприимем искупление от грехов по молитвам Церкви и ради добрых дел, творимых в нашу память ближними нашими. Эта временная темница у западных христиан носит название чистилища. 18 августа 1438 г. в Феррару прибыли и представители Русской Церкви: киевский митрополит, грек Исидор**, и с

__________

*) Правда, вопрос о чистилище принял форму окончательного вероопределения уже после разрешения вопроса о Филиокве вместе с его догматическим обоснованием. (См. Martin Jugie. Le Schisme Byzantin Стр. 266).

**) По другим сведениям, Исидор был, по происхождению, не грек, а jгречившийся болгарин. Он обладал блестящими талантами, отличным образованием и был, как выражается наша летопись, «многим языком сказатель и книжник». (См. «История Русской Церкви» Е. Голубинского. Период 2-ой Московский. Т. II. Первая Половина Тома. Москва. 1900. Стр. 421—423)

ним—епископ суздальский Авраамий, сопутствуемый суздальским же священником Симеоном, составившим позже повесть о Флорентийском Соборе; архимандрит неизвестного монастыря Вассиан, а из светских лиц, кроме собственных бояр митрополита,—княжеский посол Фома, повидимому, тверской боярин. Митрополит повез с собою также огромное количество товаров, или, как говорили тогда, «рухляди», которую он по мере надобности, собирался превращать в деньги, как это делали тогда все наши путешественники, отправлявшиеся в Европу. Поэтому у Исидора был огромный обоз—из двухсот коней.

Затем Собор приступил к обсуждению вопроса о Филиокве. Этот вопрос заключал в себе, собственно говоря, два вопроса: 1) допустимо ли вставлять пояснительные слова в Символ веры? 2) заключает ли в себе ересь самое учение об исхождении Святого Духа от Отца и Сына, или же это учение православно и содержится также и в Церковном Предании? «Латиняне» хотели начать обсуждение со второго вопроса, так как считали, что если самое учение о Филиокве православно, то вопрос о законности самой прибавки об этом в Символе теряет какое бы то ни было серьезное значение. Но греки, руководимые Марком-Ефесским; отказывались обсуждать вопрос по существу, т. е. о том, православно ли учение об исхождении Св. Духа от Отца и Сына; они настаивали на том, чтобы прежде было уcтановлено—допустимо ли, чтобы в Символ веры вносились какие быто нибыло пояснительные слова и дополнения, хотя бы и вполне православного содержания, хотя бы и законной церковной властью, будь то и Вселенский Собор. Основанием для недопустимости какой бы то ни было пояснительной вставки в Символ веры являлось, но мнению Марка Ефесского и согласных с ним греков, знаменитое седьмое правило третьего Вселенского Собора 431 г.

В этом седьмом правиле сказано так: «Св. Собор определил— не позволять никому произносить, писать или слагать иную веру, кроме определенной св. отцами, сошедшимися в Никее (т. е. на первом, Никейском Вселенском Соборе в 325 г.). Кто дерзнет составить новую веру, то таковые, если они епископы или клирики, да будут отлучены епископ от епископства, клирики от клира, а миряне да подвергнутся анафеме» (См. «Деяния Всел. Соб.» Казань 1887 г. т. I, стр.302).

Этот аргумент, на который опирались греки на Флорентийском Соборе, и теперь продолжает служить опорой для тех православных, которые во что бы то ни стало хотят найти различие в вере между "католичеством" и "православием" (См., например, «Очерки христианского вероучения» о. прот. Николая Сахарова. Париж, 1921 г., стр. 33).

На самом деле, однако, ссылка на седьмое правило Ефесского Собора не может иметь в данном случае никакого значения. Во-первых, III Вселенский Собор запрещает составлять новую веру, т. е. вводить в Символ противоречащие православию еретические учения, а вовсе не запрещает вставлять пояснительные дополнительные слова и выражения. Во-вторых, самое запрещение может касаться лишь отдельных лиц и единичных епархий, но, конечно, не может относиться к высшей учительной власти Церкви. Наконец, Собор имел в виду лишь Символ Никейский, а вовсе не тот Символ, которым пользуются теперь православные, т. е. так называмый Символ Никео-Цареградский, заключающий в себе пояснительные прибавки Константинопольского Собора 381 г. Известный православный историк Церкви, проф. А. П. Лебедев пишет так: «Символ Константинопольский не был читан на Соборе. Мнение,... что Символ Никейский с прибавками Константинопольского Вселенского Собора утвержден от Собора Ефесского—неверно. Неверно,:., что в правиле 7-ом III Вселенского Собора разумеется Символ Никео-Цареградский» (См. «Вселенские Соборы IV и V века» А. П. Лебедева. Сергиев Посад, 1896 г., стр. 176, прим.116, а также стр. 285-322).

Таким образом, если поверить, что 7-ое правило III Вселенского Ефесского Собора раз навсегда запретило какие бы то ни было пояснительные прибавки и дополнения к Символу веры, то придется признать, что современное Православие полностью нарушает это правило Вселенского Собора, так как принятый на православном Востоке Символ веры содержит в себе множество пояснительных прибавок и дополнений, которых совсем не было в Никейском Символе, к каковому III Вселенский Собор и относил свое знаменитое 7-ое правило.

Как бы то ни было, обсуждению именно этого вопроса, т. е. вопроса о допустимости самой прибавки Филиокве к Символу, независимо от православия или неправославия ее содержания, заняло целых тридцать заседаний Собора, при чем греки стояли на своем, считая прибавку незаконной. Полная безрезультатность всех этих совещаний и обсуждений привела к тому, что греки стали серьезно говорить о возвращении в Константинополь. Марк Ефесский другого и не желал. Но в дело вмешался император и, несмотря на сопротивление Марка Ефесского, заставил епископов перенести обсуждение в чисто богословскую область, а именно, вместо вопроса о допустимости самой вставки, исследовать вопрос о том, православно ли, или нет, самое учение об исхождении Св. Духа от Отца и Сына. 10-го января 1439 г., на шестнадцатом заседании Собора, было решено, по предложению папы и с согласия императора, перенести его из Феррары во Флоренцию. Главной причиной этого решения явилась свирепствовавшая в это время в Ферраре эпидемия чумы, унесшая уже многих из участвовавших в работах Собора, в особенности среди русских.

Семнадцатое заседание Собора открылось 26-го февраля в папском дворце во Флоренции. Прения об исхождении Св. Духа безрезультатно продолжались до двадцать третьего заседания включительно. Греки не соглашались признать православие учения об исхождении Св. Духа от Отца и Сына, во-первых, и главным образом, потому, что полагали, что, по учению «латинян», Св. Дух отдельно исходит от двух начал—от Отца и Сына, и что Сын является, таким образом, как бы самостоятельной отдельной причиной исхождения Св. Духа. Конечно, в таком виде учение о Филиокве было бы ересью против учения о Св. Троице. Во-вторых, греки считали, что никто из восточных отцов Церкви учения об исхождении Св.Духа от Отца и Сына не признавал.