Эндрю Клейвен - По ту сторону смерти

• Название: По ту сторону смерти
• Автор: Эндрю Клейвен
• Издательство: ACT
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01948-X

Берегитесь — ибо зло придет, как то было предсказано! И было так: алхимики, открывшие секрет вечной жизни в таинственном Синем камне, оставили память о тайне бессмертия в одной-единственной рукописи… И случилось так: утраченный, казалось бы, навеки путь к созданию Синего камня зашифрован в церковном триптихе… И происходит так: великий в могуществе посланник Тьмы, что продлевает свою жизнь смертью своих детей, ищет разгадку тайны бессмертия… И будет так: на пути служителя Мрака встанут трое, кому ведома истина. Бойтесь — ибо грядет день битвы!

---

— ПАПУЛЯ-А-А! АУ-У! ГДЕ ТЫ! ПРИШЛО ВРЕМЯ ЭДИПА!

Больше кричать он не мог, ему мешал собственный смех. И еще слезы, градом катившиеся по щекам. Растопырив пальцы, Бернард вытер лицо. Он топтался на месте, вертелся волчком, словно заключенный в магический круг, и смеялся — и плакал. Наконец он затих. Из горла теперь доносились лишь жалобные клекочущие звуки. Он походил на раненого зверя.

Внезапно он понял, что его окружают.

Темные фигуры надвигались со всех сторон. Они шли крадучись, неслышной поступью, появляясь из самых темных углов и скользя в тени. Кольцо неумолимо сжималось.

«Ого, — подумал Бернард. — А я-то голосил как безумный».

Он ошалело вращал головой, стараясь держать их всех в поле зрения. Для этого ему приходилось без устали кружиться на одном месте. Зловещие фигуры приближались. Они двигались между скамьями. Появлялись откуда-то из нефа, из-за алтаря, возникали из полумрака галереи. Высокие, массивные, грозные, молчаливые глашатаи смерти.

Сглатывая комки страха и тошноты, Бернард вертелся юлой, приняв боевую стойку и приготовившись драться на смерть.

Этих кратких мгновений оказалось довольно, чтобы он осознал: его ждет неминуемая смерть, он нисколько не сожалеет, что все кончится именно так. Собственно говоря, он даже не был уверен, что он хочет жить дальше после того, что ему довелось узнать. О собственном прошлом. О себе. «По крайней мере, — рассуждал он, — если мне повезет, я прихвачу с собой на тот свет парочку этих типов. Вцепиться кому-нибудь в глотку, вырвать сердце — вот было бы здорово. Прощальный привет папаше…»

— Давайте, давайте, — приговаривал он, озираясь по сторонам, сглатывая слезы. — Давайте.

Круг сжимался. Темные силуэты приближались. Вот ряды их сомкнулись, и теперь они наступали на него сплошной черной массой. Бернард в любой момент ждал атаки.

Неожиданно они остановились.

Бернард последний раз развернулся вокруг собственной оси, последний раз крикнул:

— Ну же, давайте!

А потом безвольно уронил руки.

От общей массы отделилась одна-единственная тень и медленно, по центральному проходу, направилась к нему.

Бернард не сводил глаз с этого волка-одиночки, и сердце его, точно птица, трепыхалось у самого горла, из которого вырывался клекот. Превратившись в один сгусток нервов, он ждал, готовый принять смерть.

Но что-то смущало. Какой-то звук. Повторяющийся звук. Он достиг его слуха, прорвав завесу боли. Бернард тряхнул головой и прислушался.

Тень подошла ближе. Бернард заморгал, вглядываясь в полумрак. Он узнал этот звук: ритмичный стук трости о каменные плиты.

К нему приближалась согбенная, приземистая фигура. Теперь были явственно различимы широкие поля шляпы и темная линия трости, от руки до каменного пола.

Фигура остановилась перед ним. Бернард медленно опустился на колени. Поднял руки и закрыл лицо ладонями.

— Не смотри на меня! — вскричал он.

— Все позади, малыш, — тронув его за плечо, прошептала Харпер. — Ты победил.

19

Тело Джарвиса Рамсботтома — покойного доктора Мормо — так и не сняли с креста. Руки его были свободны, они свисали вдоль туловища, однако шнур, который обхватывал шею, удерживал его на столбе. Лицо покойника было фиолетово-багровым, в пустых глазницах запеклась кровь, на щеках — кровавые потеки. Язык, синюшно-черный, вывалился изо рта.

— Бедняга, — сказал констебль Слейд, опуская фонарь.

— Да уж, воистину бедняга, — буркнула Харпер, стоявшая у него за спиной.

— Взгляните-ка сюда. — Слейд посветил на грудь жертвы. — Точно такой же знак был на теле немецкого антиквара, которого убили на Рождество.

Харпер только кивнула, погруженная в свои мысли. Не нравилось ей все это — нет. Доктор Мормо мертв — зверски замучен. В какую игру играет Яго? Старый колдун был труслив, как кролик. Если бы он почувствовал малейшую опасность, он «заложил» бы собственную мать. Что требовал от него Яго? Зачем такая жестокость?

Лучи полицейских фонариков шарили по стенам, сновали по углам, выхватывая из полумрака картину разрушений: груды битого кирпича, рухнувшие балки. Лица святых на фресках и витражах недовольно хмурились, когда на них падал свет.

Среди сонма теней, на передней скамье, сгорбившись сидел Бернард. Рядом суетилась медсестра, она обрабатывала ссадину у него на лбу. Инспектор Пуллод на минуту задержался возле них, а затем присоединился к Харпер и Слейду.

Все трое отвернулись, чтобы не видеть, как полицейские снимают с креста тело доктора Мормо. Они стояли возле алтарного ограждения. Пуллод не скрывал своего смущения и растерянности. Он обращался исключительно к Слейду, но Харпер отлично понимала, что его слова адресованы ей.

— Мы вышли на след черного «мерседеса», — вполголоса говорил инспектор. — В нем только водитель. Молодой человек, — Пуллод кивнул в сторону Бернарда, — подтвердил, что номерные знаки совпадают. В Мордерне «мерседес» оторвался от наблюдения, но похоже, он направляется на юг, по шоссе А-24. Мы выставили патрули. Уверен, далеко ему не уйти. — Только теперь Пуллод счел возможным обратиться непосредственно к Харпер: — Вас и молодого человека отвезут в больницу. Я отправляюсь в Мордерн — проверю, как там дела. Хорошо?

Харпер, нахмурившись, покачала головой:

— Он не поедет.

— Кто?

— Бернард. Он не поедет в больницу. Он сядет в свою машину, и мы отправимся на поиски Яго.

— Но в таком состоянии он не сможет вести машину.

— Согласна, — сказала Харпер. — Поэтому я предлагаю, чтобы вы нас подбросили.

Пуллод и Слейд удивленно переглянулись. Слейд закатил глаза.

— Вы сказали, что он держит путь на юг, — задумчиво пробормотала Харпер.

Пуллод кивнул:

— Совершенно верно.

Дверь, ведущая в подземную усыпальницу, с грохотом отворилась. Два дюжих «бобби» вывели Лестера Бенбоу, человека со шрамом. Руки его были сцеплены за спиной наручниками. Лицо — в крови. Он окинул собравшихся исполненным лютой злобы взглядом.

Найдя глазами Бернарда, человек со шрамом оскалился.

Бернард поднял голову. Смерил Бенбоу пристальным взглядом. Молча кивнул.

Арестованного повели к выходу. Харпер проводила его задумчивым взглядом.

— Инспектор, по-моему, нам следует поехать на север, — сказала она.

— На север? — Пуллод нервно хохотнул.

— Да. Думаю, мы должны как можно скорее оказаться в Белхем-Грейндж.

20

Я встал и подошел к окну в дальней стене. Там, за стеклом, уже стояла ночь. Среди рваных клочьев гонимых ветром облаков то и дело мелькала луна, почти полная, озаряя мертвенным, неверным светом протянувшуюся на восток, покрытую жухлой травой пустошь. В одно из таких мгновений моему взору предстало видение, внушающее одновременно печаль и суеверный страх: руины Белхемского аббатства…

Шторм тоскливо смотрел в окно, за которым властвовала зловещая, мятежная ночь. «Что это значит, старик, — думал он. — Что это значит? Настало время разоблачений. Тот самый момент в конце второго акта, когда злодей, которого все считали давно погибшим, вдруг выступает из тени — или когда женщина, от которой все без ума, вдруг утаивает орудие убийства — или когда главный герой, которого все обожали, превращается в жалкого, трусливого доходягу, неспособного заставить себя сказать правду. Второй акт давно закончился, — думал Шторм. — Время разоблачений давно пришло».

— Что с тобой, Ричард? — услышал он у себя за спиной голос Софии.

Шторм обернулся. София лежала, опираясь локтем о подушку, и не спускала с него глаз. За кружевным пологом угадывались очертания ее фигуры. Но даже теперь он не знал, как сказать ей…

— Ты не спишь, — прошептал он.

Она рассеянно повела плечом и вздохнула:

— Я уже давно не сплю.

— Вот как?

— Я наблюдала за тобой… и все время думала.

Шторм промолчал. Ему показалось, что София перевела взгляд на портрет.

— О чем ты хотел поговорить со мной? — спросила София. — Когда меня позвал отец…

Шторм колебался. Смертельная тоска — от которой делалось тошно — накрыла его как волна.

— Я… слушай, может, сейчас не время? — пробормотал он, точно извиняясь — презирая себя за трусость и в то же время отчаянно надеясь, что ему удастся избежать этого разговора. — Ты еще слишком расстроена.

— Нет-нет, со мной все в порядке. Даже странно, но я совершенно спокойна. Просто я думала о тебе. Пыталась понять.

Шторм присел на краешек подоконника. Потер переносицу, устало прикрыл глаза.

— О Господи…

— Ричард, признайся, ты болен? Да?

Шторм не шелохнулся. Он сидел, не открывая глаз, не отнимая руки от переносицы. «Если только можно было бы просто сидеть вот так и ничего не объяснять, — думал он. — Только слушать ее голос». Он любил слушать ее голос. Настоящая Мэри Поппинс.