Николай Рубан - Тельняшка для киборга

• Название: Тельняшка для киборга
• Автор: Николай Рубан
• Издательство: Андреевский флаг
• Жанр: О войне
• Год: 2005
• ISBN: 5-9553-0036-8

Николай Рубан — подполковник спецназа ГРУ, воин-афганец, блестяще образованный человек, владеющий английским и китайским языками, удивительный жизнелюб. Он сумел захватывающе рассказать, как простые пацаны становятся настоящими офицерами спецназа, показать реальную жизнь будущих воинов так, что вместе с ним смеются и переживают, гордятся и влюбляются мальчишки и девчонки, взрослые мужчины и женщины, даже далекие от армейских проблем. Он пишет так, что читатель останавливается лишь на последней строчке книги. И, дочитав ее, вдруг осознает, что держит в руках не просто веселое и остроумное, но и очень мудрое произведение… Нет, не об армии… О нашей жизни. О лучшем, что есть в нас самих.

Боевой киборг, созданный отечественными учеными, проходит стажировку в Рязанском воздушно-десантном училище…

Не волнуйтесь, товарищ профессор! Наши парни сделают из него человека!

---

По Инструкции каждая группа доставляется на аэродром отдельным автомобилем. Но это — в боевой обстановке, в условиях строгой секретности. А в обычной жизни — попроще: под брезентовый тент «Газона» нормально впихивается весь курсантский взвод, все четыре группы, с рюкзаками, оружием, рациями и остальной экипировкой. Хорошо еще, лыжи едут отдельно — вместе с парашютами, упакованные в парашютно-десантную тару. Но и без них в кузове «Газона» не то что повернуться — пукнуть тесно. Остается кряхтеть, вполголоса проклинать гада, не желающего убирать свой долбанный гранатомет с твоей башки и утешаться мудрой солдатской поговоркой: «Лучше плохо ехать, чем хорошо идти». Когда на аэродроме курсанты вылезают из кузова, ни одного фокусника, вынимающего кроликов из цилиндра, вы поблизости не найдете — они там не появляются, дабы не позориться и не умереть от зависти.

Надевание парашютов, крепление оружия, проверка — быстрее, паразиты! Темнеет уже!

— Значит, так, — обстоятельно напоминает (в который раз) командир группы второкурсник Леха Пильников по прозвищу Веселый Роджер. — Я прыгаю вслед за лыжами, в воздухе ориентируйтесь на их светомаяк. На земле даю сигналы зеленым фонарем. Как приземлитесь — бегом ко мне, да оружие не профукайте, понятно?

Свое прозвище Роджер получил из-за черепа, обтянутого кожей так, что по нему можно запросто изучать анатомию. Особенно жутковатое сходство с главным анатомическим пособием придают глубоко посаженые глаза, почти не видимые в тени глазниц, и стрижка «под бомбу». Несмотря на устрашающую внешность и звание мастера спорта по боксу, парень он вполне миролюбивый.

Дюралевое нутро «Аннушки» оказывается удивительно теплым, курсанты умиротворенно шмыгают оттаявшими с мороза носами, и один за другим проваливаются в сладкий сон. Не просыпаются они ни при взлете, ни при застегивании карабинов их парашютов за трос выпускающим. На сирену, впрочем, реагируют исправно: вздрогнули, завозились, встали — приготовились.

— Пошел! — и первый шагнул за борт, в свистящую темноту.

Удивительное это дело — ночной прыжок. Пожалуй, единственное занятие, во время которого человек может ощутить себя космонавтом в открытом космосе. Шаг в черноту, в которой звезды смешиваются с огнями далеких деревень; мгновения невесомости, рывок раскрывшегося купола и — повисаешь совсем рядом с Луной, словно ты только что прыгнул прямо с нее. Однако зевать нельзя — в темноте влететь в стропы соседу легче легкого. Парашютисты вертят головами, как совы, и их предупреждения-матюги ночными ангелами разлетаются над спящей землей.

Ветер у земли внезапно усиливается. Пытаешься подтянуть задние стропы, уменьшить горизонтальную скорость — какое там! Ноги — почти параллельно налетающей земле. Уй, бли-ин! — врубаешься в сыпучий снег, как подбитый «мессер». Скорее — вскочить, забежать за купол, погасить его! Черта лысого ты вскочишь в этих ватных штанах, да с запаской и автоматом на пузе, да с набитым рюкзаком под задницей. И ветер властно волочит твой наполненный купол по снегу, выдернув тебя из сугроба, как редиску из грядки. Подпрыгивая и разбивая башкой в пыль встречные сугробы, летишь, увлекаемый куполом, как чукча на нартах, отчаянно пытаясь подтянуть выскальзывающие из пальцев нижние стропы, и не успевая выплевывать снег, забивающий рот.

Спасение приходит неожиданно — купол налетает на заснеженный стог сена и останавливается, облепив его. На то, чтобы расстегнуть карабины подвесной системы окоченевшими пальцами, уходит вечность. Еще одна вечность уходит на то, чтобы собрать парашют, запихать его в сумку, закинуть ее на плечи поверх рюкзака. И — вперед, проваливаясь по пояс в снег, падая и расшибая губы в кровь о прицельную планку автомата, к мерцающей на другом краю Земли зеленой искре командирского фонарика. К пункту сбора приползаешь мокрый, как мочалка, с вываленным языком.

— Что, здорово? — весело скалится Веселый Роджер, — Легче негру попасть в Ку-Клукс-Клан, чем солдату стать «зеленым беретом», а? Ничего не посеял?

Разумеется, Ауриньш уже давно здесь. Пристроил свой парашют рядом с командирским, собрал грузовой парашют и ловко раздергивает ремни, стягивающие пакет с лыжами.

Времени на передых уже нет. С учетом марша до района разведки, времени на поиск остается всего ничего — шесть часов, аккурат по нормативу.

— Головной дозор — вперед!

Почесали… Опытный Роджер принял решение вести поиск объекта всем составом группы. Оно, конечно, раздели ты группу на три дозора, дай каждому свой район для поиска — по идее, дело пошло бы скорее. Однако, учитывая опыт первокурсников в ночном ориентировании на незнакомой местности, становится ясно — через пару часов искать придется не вражеские ракеты, а самих разведчиков. «Никак, военные с картами идут? Ну, сейчас дорогу спрашивать будут».

Ограниченность количества дозоров приходится компенсировать темпом движения. Сто квадратных километров для осмотра — это много или мало? Смотря, что искать. Будь это настоящая ракетная батарея, было бы легче: там и техники куча, и дорогу им инженеры разгребают, что твое шоссе, и дизель-генератор тарахтит морозной ночью на всю округу — вполне решаемая задача, короче говоря. А если ракетную батарею нахально изображает один-единственный «Газон» с надувным макетом ракеты, именуемый на армейском жаргоне… Ну, вы и сами догадываетесь, как на армейском жаргоне может называться надувное резиновое изделие цилиндрической формы. Так вот этот самый «Газон» может без зазрения совести забуриться в любую глухомань, куда реальной батарее ни в жизнь ни пролезть, ни разместиться — и вот ищи его, гада…

— Головной дозор, азимут тридцать пять, ориентир — опушка леса! Да правее берите, бараны! — не выдерживает уставного тона Роджер. — Вообще уже не видят ни хрена. Подтянись, шланги!

Ага, «подтянись». Половине лыж уже кирдык пришел. Что за народные умельцы их клепают — крепления уже на втором километре летят. Артель имени дядюшки Поджера, блин. Бедняга Цунь, до поступления в училище знакомый со снегом только по книгам да кино, не упустил случая, и сломал свои лыжи на первом же подходящем косогоре. Теперь тащит их в беремя, не решаясь выкинуть к черту вверенное имущество. Несмотря на строгий запрет, снег жрут все — от пота уже промокли даже толстые ватные куртки. За кружку чая и пять минут привала любой, не задумываясь, отдал бы свой автомат вместе с Родиной в придачу. Одурелыми глазами разведчики таращатся в темень, то и дело принимая за ракету то столб, то водонапорную башню. Им сочувственно подвывают собаки из окрестных деревень.

«Ракету» обнаружили, когда до окончания времени поиска оставалось пятнадцать минут. Вспыхнувшая радость и желание расцеловать заиндевевшее резиновое изделие было смешано с жаждой разорвать его зубами в мелкие клочки, а сторожившему ракету поддатенькому прапорщику — набить морду. Сил, однако, уже не оставалось ни на то, ни на другое. Роджер связался с Центром, передал координаты объекта. Получил указание: устраиваться на дневку.

— Головной дозор, в направлении опоры ЛЭП — вперед! Ходу, ходу, мужики! Собрались, быстро! Пока не рассвело, устроиться должны.

Вообще-то разведчик умеет устраиваться на отдых где угодно. В идеале — если имеется лес: там разведчик — как в своей квартире. Есть из чего соорудить шалаш, из чего развести костер, чего найти на обед. А главное — есть где спрятаться. Неплохо в горах: там есть пещеры, а нет пещер — можно нормально устроиться среди камней, натянув плащ-палатку. Даже в тундре можно устроиться с относительным комфортом, соорудив из фирна эскимосское жилище — «иглу». Но что прикажете делать посреди рязанских полей, на которых нет ни черта, кроме дорог, да линий электропередачи? Таракан на обеденном столе чувствует себя более укрытым.

Рассвет наступал медленно, но неотвратимо. Еще полчаса — и все, облажался сержант Пильников: проедет препод на машине по дороге, наведет бинокль на кучку недобитков посреди поля — привет, ребята, выходи строиться! Черт с ней, с двойкой — насмешками со свету сживет! «Эх, Пильников, ё! Товарищ дорогой! Куда тебе группой командовать — иди вон, в садик, у ребятишек в прятки играть поучись!». Роджер клацнул челюстью, повел биноклем.

— Головной дозор, азимут сорок пять! Ну-ка, резче метнулись — что там темнеет?

Дозор довернул вправо, прибавил шагу.

— Кладбище! — доложили они вскоре, — Осмотреть?

— Осмотреть в темпе! — рыкнул Роджер в микрофон рации и буркнул себе под нос: — А фигли еще остается-то…

Осмотр кладбища принес неожиданную удачу: был обнаружен настоящий склеп! Одному Богу известно, откуда взялся он на обычном сельском погосте — видно, стояло неподалеку имение какого-то уездного барина, нашедшего последний приют среди родных рябин…