Джеймс Херберт - Вторжение

• Название: Вторжение
• Автор: Джеймс Херберт
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1994
• ISBN: 5-7001-0125-4

Ядерный конфликт. Он давно держал в страхе все человечество. Лондон разрушен. Жители либо погибли, либо смертельно ранены. Медленно оседает ядерная пыль. Уцелевшие укрылись под развалинами. Но еще один враг подстерегает внизу, под землей. Коварные паразиты, с незапамятных времен обитающие в ее недрах... Крысы, эти демонические отпрыски облученных предков, терпеливо ждут. Инстинкт подсказывает им, что баланс сил нарушен: человек ослаб и превратился в добычу. Они жестоки и агрессивны. Нападают и мстят. Они беспощадны в своем неистовстве, как само оружие уничтожения.

Под развалинами движутся оставшиеся в живых. Они сражаются с себе подобными и со зверьем. И все для того, чтобы постичь тайну уничтожения человечества, тайну чудовищную, противоречащую самому разуму.

---

— Но прежнее уже не вернется. Ни у кого из нас ничего не осталось.

— Мы живы. Только это сейчас и имеет значение. Тебе, наверное, покажется это невозможным, но поверь, надо прямо сейчас выбросить все из головы. Думай только о жизни и о том, чтобы выбраться из этой кутерьмы. А будешь думать о чем-нибудь, кроме этого, — тогда точно рехнешься.

— А я и так близка к этому, Стив. Я знаю, что близка к помешательству. У меня уже нет сил вынести еще что-либо.

— Ты самая нормальная из всех нас, — сказал он, целуя ее в макушку.

Понемногу Кэт перестала дрожать.

— Но что же у нас впереди? Куда нам идти, что делать? Какой мир остался на нашу долю?

— Он, возможно, будет просто спокойным.

— И ты можешь так говорить после того, что с нами случилось утром? И прошлой ночью?

— Этим утром нам просто суждено было узнать, что катастрофа совершенно не обязательно изменяет природу всех людей к лучшему. Мы повидали достаточно, чтобы понять: чувство самосохранения может выявить самые худшие наклонности человека.

Слезы все еще катились из глаз Кэт, но сотрясавшие ее рыдания утихли.

— Мы поняли это еще в убежище.

— Да, — задумчиво сказал он, — там нам явно не хватало товарищества. Но так получилось из-за страха и отчаяния.

— Эти люди, ну те, что утром... отчаявшимися не выглядели. Напротив, похоже было, что они упиваются сами собой.

— Давай просто считать, что мы оказались отброшенными на несколько тысячелетий назад. В те времена все прочие племена, кроме собственного, считались врагами, а определенные породы зверей — опасными. Человечество прошло через это — что ж, пройдем через это снова.

— Тон у тебя какой-то неубедительный. — Краски понемногу возвращались к лицу Кэт.

— Знаю, я и сам в это не верю. Но, возможно, об одном у наших предков все же было верное представление: большую часть своей жизни они решали вопрос, как жить, а не почему они живут. Они были слишком заняты добычей пищи и строительством какого-нибудь жилья, чтобы впадать в отчаяние.

— Ну, слава Богу, наконец-то я нашла мудреца, который мне все растолкует, — фыркнула Кэт.

Калвер улыбнулся.

— Единственное, чего я от тебя добиваюсь, — это чтобы ты сконцентрировала свои мысли вот на этом отрезке времени, вот на этой минуте. И только! Остальное слишком велико, чтобы о нем думать. Вот взгляни, к примеру, на Фэрбенка: ведь он все делает будто в режиме автопилота. Может, в конце концов, он и сломается, но, понимаешь, это случится не раньше, чем он окажется в более безопасной, более надежной обстановке. Насколько я понимаю, его не интересует ни вчерашний день, ни завтрашний. Только нынешнее, вот эта сегодняшняя минута!

— Но это не противоестественно.

— Не для него. И вообще не для теперешних времен.

— Но мы должны думать о том, что впереди, если мы собираемся жить. — Кэт перестала плакать, и Калвер утирал ее щеки, размазывало ним грязь.

— Думать надо о месте назначения, и только.

— А оно у нас есть? Ты имеешь в виду — выбраться из Лондона?

— Поближе. Ну как, тебе немного получше?

Кэт кивнула.

— Прости меня. Я ведь думала, что потеряла тебя...

Калвер поцеловал ее в губы.

— От меня так просто не отделаешься.

— Ты выглядишь ужасно.

— Ну, ты тоже не картинка.

— Слушай, а они смотрят на нас?

— Стараются не смотреть. С чего бы это?

— Мне нужно, чтобы ты был со мной.

— Вот и хорошо. Ты уже думаешь об этой минуте.

— Я думаю о нескольких минутах.

— А что, хорошая порция плача всегда тебя успокаивает?

— Скорее да, чем нет.

— Что ж, беру на заметку.

Калвер снова поцеловал ее, и теперь в его прикосновении было не только утешение. Они разомкнули объятия, будто по взаимному согласию: ни один из них уже был не силах продлевать эту сладостную муку. Слегка задыхаясь, Калвер помахал рукой остальным.

— Ну, готовы идти дальше? — крикнул он.

— Ждем тебя, дружок, — ответил Фэрбенк.

— Идти дальше? Куда? Я измочален почти до полусмерти этими скитаниями по руинам и выжат почти до последней капли, — проворчал Эллисон, с отвращением выплевывая пыль изо рта. — Сколько, по-вашему, еще я способен перенести?

— Никто из нас не способен сделать что-либо еще, это совершенно очевидно, — сказал ему Калвер. — Так что ты просто займешься своим обычным самолюбованием, а мы все-таки посмотрим, что можно предпринять.

Он обвел внимательным взглядом подернутые туманной дымкой руины, стараясь уяснить всю степень разрушений. Туман рассеивался, но было все еще невозможно разглядеть невысокие холмы, окружавшие город, превращенный в груду камней. Калвера интересовало, что скрывается за холмами.

— Ладно, — сказал он наконец. — Попытаемся разобраться в том, что осталось от города, пройдясь по нему. А попутно поищем еду и какой-нибудь кров. Вряд ли мы получим помощь из официальных источников, и я здорово сомневаюсь, что по пути мы наткнемся на какие-нибудь кухни с супом от Красного Креста.

— Но где же все-таки эта правительственная помощь? — проворчал Эллисон. — И какого черта они вообще делают со всем этим кошмаром?

— Масштабы разрушений превзошли все ожидания, — начал было объяснять Дили. — Они все это недооценили. Никто не предвидел...

— Не надо только этой тарабарщины, Дили! Не надо этих проклятых канцелярских отговорок! — Рука Эллисона угрожающе нависла над кирпичом рядом с ним.

— Ну хватит, Эллисон, — шагнул к нему Фэрбенк. — Ты слишком распустился. Мы не желаем этого терпеть. — Спокойствие, с которым он говорил, делало его слова еще более угрожающими. Он повернулся к Калверу: — А как насчет главной правительственной штаб-квартиры, Стив? Там нам не будет получше?

— Я как раз об этом и собирался поговорить. Мы вчера очень мило поболтали с нашим приятелем из министерства. Ну, вы знаете, о ком я говорю, — он находится среди нас. Так вот. Он познакомил меня кое с какими любопытными деталями в связи с упомянутым местечком. Похоже, оно неприступно. Неуязвимо для бомб, для радиации и даже для голода.

— Да, но вот уязвимо ли оно в смысле наводнения? — мрачно пробасил Фэрбенк.

— Каждый отсек можно герметически изолировать специальными дверьми, — ответил Дили.

— И ты можешь отвести нас туда? — нетерпеливо спросил Эллисон. — Он знает, где находятся входы, — сказал Калвер. — Но нам придется поволноваться, обдумывая, как проникнуть внутрь. Когда подойдет время, разумеется.

— Значит, ты считаешь, что мы должны отправиться в это убежище? — спросила Кэт.

— Да. В буквальном смысле слова уйти под землю. Это наш единственный шанс.

— Согласен, — взглянул на них Дили все еще независимо. — Именно это я и предлагал вам все время. Дождаться, пока радиация уйдет, и тогда соединиться с главной базой.

Теперь дополнительные соображения появились у Эллисона:

— А откуда нам знать, что там в самом деле безопасно? Ведь никакой связи с ними нет.

— Вина за это, видимо, лежит на нас или где-то посередине, — ответил Дили. — Вспомните, у нас ведь не было никаких контактов и с другими убежищами. Думаю, что доложить обо всем в правительственную штаб-квартиру не только в наших собственных интересах, но еще и мой долг как государственного служащего.

Фэрбенк вяло поаплодировал ему.

— Что ж, перспектива реальная, — сказал Калвер. — Согласны? Все кивнули.

— А Джексон? — спросила Кэт.

— Он погиб, и ты это знаешь, — взял ее за руку Калвер. — У него там не было ни единого шанса.

— Это так жестоко после всего, что он... — Кэт не стала договаривать, зная, что все они понимали бесполезность этих рассуждений.

Не говоря больше ни слова, Калвер помог ей подняться, и все они начали карабкаться по руинам. Они прикладывали массу усилий, чтобы не споткнуться об торчавшие отовсюду куски кладки, сторонились хрупких на вид строений, тщательно избегали любых явных ям и расщелин. Вдруг неподалеку над низким туманом проступили опорные стойки элегантного Юбилейного зала, в нижней части которого когда-то помещались разные магазины. Рядом среди развалин они увидели ряды кресел Ковент-Гардена. Разоренность и оголенность этого места потрясли Кэт. Ведь она всегда знала его как оживленную, суетливую площадь, излюбленный уголок туристов и лондонской молодежи. Погиб и Олдвич — на месте его полукруглых зданий лежали груды камней. Большая часть некогда величественного Сомерсет-хауза обрушилась в Темзу. К всеобщему удивлению, над развалинами возвышалась колокольня церкви Святой Марии на Стрэнде — лишь самая верхушка ее была отбита. В общей картине разрушения это представляло собой какое-то странное и, пожалуй, даже ироническое зрелище, однако Кэт, следуя совету Калвера, не позволила этой мысли задержаться в голове.

Карабкаясь, оскальзываясь и отмахиваясь от роев необычно крупных насекомых, они неуклонно прокладывали путь к реке. В обычное время прогулка к ней отняла бы не более пяти или десяти минут. Сейчас они шли почти час. Они уже почти перестали болезненно воспринимать картины, на которые они то и дело наталкивались, их сознание приучилось рассматривать изуродованные, разбухшие и разложившиеся трупы просто как часть этих развалин, не имеющую ничего общего с самой человеческой жизнью. Им приходилось обходить или переползать через перевернутые, сожженные дотла или просто искореженные автомобили, не обращая внимания на обгорелых пассажиров. И нигде, нигде не встретились им гуляющие, двигающиеся люди, нигде не было никого, им подобного. Их мучила мысль: возможно ли, чтобы так много народу погибло? Впрочем, когда они как следует осмотрелись кругом, вдоволь наглядевшись на урон, нанесенный всему неодушевленному, им стало ясно, что очень немногим удалось бы выжить в подобном светопреставлении.