Алексей Махров - Хозяин Земли Русской. Третий десант из будущего

• Название: Хозяин Земли Русской. Третий десант из будущего
• Автор: Алексей Махров
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-43634-7

Долгожданный новый роман от авторов супербестселлеров «…спасай Россию!» и «Вставай, Россия!». Продолжение самого успешного проекта в жанре альтернативной истории. Новые приключения нашего современника, который, завладев телом Николая II, пытается переиграть прошлое России, переписать его набело. С помощью десанта, прибывшего ему на помощь из нашего времени, новый Хозяин Земли Русской совершает грандиозный рывок в будущее: российская промышленность развивается невиданными темпами, стремительно растет уровень народного образования и культуры… Но любые успехи России ненавистны нашим врагам — и прошлым, и будущим. Для противодействия русским «прогрессорам» из XXIII века прибывает «регрессор» с заданием не допустить изменения привычного хода истории. «Светлому» будущему не нужны ни сильная Россия, ни ускорение научно-технического развития, ни даже отсутствие кровавых мировых войн. Потомки «золотого миллиарда» не хотят ничего менять…

Кто победит в этой беспощадной схватке исторических альтернатив? Чей «десант из будущего» одолеет инерцию Времени? Удастся ли русским «прогрессорам» изменить ход истории? Будет ли у России светлое прошлое?

---

«Ободренный» такими рассуждениями, я вполуха выслушиваю доклад Гревса о том, что Васильчиков сообщает из Варшавы о волнениях в гарнизоне и просит разрешения на попытку поднять часть войск Варшавского военного округа с целью похода на Питер. Пока запретить. Прости, князь Сергей, пока я не разберусь, что тут и как, — никого поднимать не надо…

Поезд трогается. Скорость не велика: не дай бог, где-нибудь пути разобраны. На паровозе — трое атаманцев с «клевцами» и «бердышом». Кто ее, эту паровозную команду, знает? В вагоне императрицы — лейб-конвойцы покойного государя. Им еще пока ко мне переходить рано. Да и не возьму я их: свои имеются. И лучших я вряд ли найду. Мысленно примериваю на Егора, стоящего рядом, алый чекмень лейб-конвойца. А ничего, Егорка, смотришься…

Новая остановка для связи. Наконец-то на проводе Стальград. Жаль, нет еще телефона, но даже по телеграфному слогу понятно: Димон — в шоке. Его депеша гласит: «При необходимости готовы дать гороха по потребности зпт картошки до тысячи трехсот шт зпт плеток тысячу пятьсот шт зпт гребенок сто шт зпт зингеров двадцать шт тчк имеются четыре коробочки зпт можем дать еще две тчк есть коптилки тчк могу предоставить двести карандашей тчк держись вскл».

Пока связисты переваривают принятую абракадабру и тихо обалдевают от прочитанного, я быстро прикидываю, что можно попросить еще. Димка использует нехитрый армейский код, принятый еще во времена Великой Отечественной. Значит, патронов он даст сколько потребуется, ручные гранаты — хорошо, хотя и мало, полторы тысячи магазинных винтовок — совсем недурно, сотня ручников — замечательно, два десятка крупняков — великолепно, хотя хорошо бы и побольше; четыре, а то и шесть бронеавтомобилей — более чем здорово. Только вот «коптилки» — это что? Убей бог, не помню, что это означает?..

А ведь Димыч, в любом случае, ни при чем. Ну, то есть или совсем скурвился и теперь ждет меня в Стальграде засада, а телеграфное сообщение — лажа и замануха, или он — не в курсе! Но первое — почти нереально. Димыч — парень классный, боец — отменный, Дон Жуан — каких поискать, но вот актерских способностей у него — небогато! Если не девчонок обольщать — небогато! А вернее — совсем нет! Так что, похоже, если мои современники в чем и запачкались, то Димон об этом — ни сном ни духом! Ну, это уже легче, хотя все равно: опасность заговора своих пока со счетов не скидываем…

…До Москвы мы добираемся чуть более полутора суток. За это время нас дважды пытались остановить, пять раз отказывались заправлять. Дважды приходилось угрожать применением оружия, один раз дали очереди поверх голов. А в двух полках, 33-м пехотном Елецком и 36-м пехотном Орловском генерал-фельдмаршала князя Варшавского графа Паскевича-Эриванского, открылись вакансии на должности полковых командиров, двух командиров батальонов, четырех командиров рот и нескольких взводных. Покойные вывели своих солдат к поезду и пытались исполнить приказ ВА арестовать самозванца. Снайперы обезглавили прибывшие воинские команды, а солдатики, узревшие воочию плачущую императрицу и наследника с пистолетом-пулеметом в руках, перешли на нашу сторону (после чего им было разрешено снять руки с затылка и подняться с земли). По официальной версии, именно солдатики и подняли на штыки полковых командиров-изменников. Под горячую руку подлетела и парочка комбатов. Так что бескровным мой путь к власти не назовешь…

Дело в том, что Владимир Александрович, узнав, что попытка покушения удалась лишь наполовину, сделал хитрый ход конем: объявил меня самозванцем! Мол, настоящий цесаревич погиб под обломками поезда, его тело сильно изуродовано и потому опознано только по родинке на чудом уцелевшей кисти руки. Это он здорово придумал! А я уж думал, В.А., узнав, что я жив — объявит меня виновником смерти императора. А «дядюшка» оказался умнее. Дело в том, что по действующему сейчас в России Закону о Престолонаследии как-либо сместить меня с «должности» наследника совершенно невозможно. И гипотетическое убийство императора в этом не поможет.

Поэтому назвать меня самозванцем — наиболее выгодно в данном случае. Народ наш российский за сотни лет существования государства к самозванцам как-то привык… Практически любая насильственная смерть помазанника божия вызывала целую волну самозванцев!

Смерть царевича Димитрия — и аж целых четыре самозванца! Казнь Алексея Петровича, сына Петра Великого, — появились лже-Алексеи. Убийство Петра Третьего (те самые геморроидальные колики!), и, пожалуйста, — самозванцы тут как тут, во главе с Пугачевым! Убийство Иоанна Антоновича — явились лже-Иоанны. Убийство Павла — было несколько самозванцев, именовавших себя Павлами Петровичами. В тридцатых годах девятнадцатого века несколько раз объявлялись лже-Константины. А в восьмидесятых годах появились, по некоторым сведениям, лже-Александры Вторые! Насколько мне помнится из «той жизни», в самом конце девятнадцатого века несколько раз выскакивали лже-Георгии. Ну а после революции и массовой резни Романовых так и вообще — полный разгул: лже-Алексеи и лже-Анастасии во множестве. И это еще не считая разнокалиберных великих (и не очень) князей царствующего дома!

Так что… появление лже-Николая никого не удивило!

Однако все расчеты портят уцелевшая императрица и тело (практически неповрежденное, а, стало быть, легко опознаваемое) императора. Да и я — вовсе не безродный казачок Емелька. Сторонников у меня хоть отбавляй — зря я, что ли, тратил столько сил и средств на подготовку своего царствования!

Правда, сейчас ситуация осложняется тем, что Платов, зараза, уволок с собой большую часть именно из тех полков, которые были наиболее подготовлены, больше и дольше всех были знакомы с новым оружием и новыми приемами ведения боя. Читай — наиболее верные мне полки. Гродненский лейб-гвардии Гусарский и конно-гренадерский лишились трех эскадронов каждый, стрелковый батальон императорской фамилии — восьми рот. Так что положение мое сложное. Ну да будем живы — не помрем!

В Питере — перестрелка, ощущение такое, что кон-но-гренадеры и гродненские лейб-гусары соединились с измайловцами и пытаются с боем вырваться из столицы. Командует всем этим безобразием полковник Максимов. Помогай ему господь, потому что я сейчас ему ничем помочь не смогу…

Но вот, наконец, Москва. На вокзале почетный караул в трауре — встречают покойного государя и государя будущего. Поезд останавливается. Навстречу мне чуть не бегут Келлер с Духовским. За ними, прихрамывая, торопится Долгоруков. Владимир Андреевич тяжело прижимает руку к груди и одышливо приветствует меня:

— Ваше императорское высоче… то есть, простите, ваше величество. Слава богу, добрались. Надеюсь, вы, ваша супруга и ваша матушка в добром здравии?

Я приобнимаю старика, затем пожимаю руки офицерам. Нет, конечно, вряд ли они воспылали ко мне отцовской или дедовской любовью, просто сейчас у них возник реальный, можно сказать верный, шанс высоко взлететь. Конечно, можно и очень низко упасть, но кто слишком много думает о плохом — не увидит хорошего…

Рассказывает Владимир Политов (Виталий Целебровский)[5]

В семь-сорок он приедет,
В семь-сорок он подъедет
Наш старый, наш славный,
Наш айцын паровоз.
Он ведет с собой вагоны,
Он ведет с собой вагоны,
Напиханы людями,
Словно сеном воз! Эх!
Жид выйдет из вагона
И двинет вдоль перрона,
На голове его роскошный котелок…
В его глазах больших, зеленых,
В его глазах больших, зеленых,
Горит Варшавский огонек!

Наивная, какая-то совсем детская песенка… Но отчего душу вдруг так сладко щемит и на глаза сами собой наворачиваются непрошеные слезы? Может, потому, что в ней есть все — искрометный еврейский юмор, тонкая самоирония, веселый смех… и в ней чувствуется сама Жизнь?

Вот ведь я, старый сентиментальный дурак, совсем рассупонился… Впрочем, что значит — старый? Я с немалой силой, так, что ногти впились в кожу, сжал свой левый кулак, крепкий, увесистый, покрытый рыжеватым волосом, поднес его поближе к своим молодым, зорким глазам… О! Це гарно! Внушаить!

И тут же перед моим внутренним взором встал другой кулак — нет, не кулак, а так — кулачишко, покрытый дряблой морщинистой кожей с отвратительными пятнами старческой пигментации… и это ведь тоже был мой кулак, и совсем недавно! Знаете, ведь прошло уже почти полгода, как я… э-э-э… изменился. А все никак не могу к себе, новенькому, привыкнуть!

По ощущениям это все равно что с десятилетней «девятки» пересесть вдруг сразу на «Ламборджини-Дьябло». Так и хочется утопить педаль газа до самого пола! И с ревом мотора — рвануть! Чтоб только пыль столбом.

Эх, все-таки есть что-то привлекательное в этой, как ее, матрикации? Единственное неудобство заключается в том, что для того, чтобы получить это новое, здоровое, молодое тело, мне пришлось… гм-гм. М-да… Но нет худа без добра, правда? Что-то находишь, что-то теряешь…