Андрей Марченко - Письмо никому

• Название: Письмо никому
• Автор: Андрей Марченко
• Жанр: Исторические приключения

…Во время войны советский истребитель сбивает немецкую летающую лодку. Та только чудом не разбивается при посадке на воду. На берег выбираются немногие, но тут же попадают под атаку советской пехоты. На пляже остается тяжелораненый немецкий офицер — оберлейтенант танковых войск. Умирая, он протягивает советскому солдату пузырек с запечатанной в нем запиской. Прочесть написанное солдату не удается — содержимое оказывается зашифрованным… Речь идет о знаменитом «крымском золоте». Оно находилось на борту парохода «Принц», который затонул под Балаклавой в свое первое плаванье в 1854 году.

---

— Что-то не так, — заметил Антон, — дома-то тут не на одного человека.

— Сам вижу. Не паникуй. Давай сначала дом найдем, потом там у кого-то и спросим.

— У кого?.. И что ты спрашивать будешь? Здесь ли живет Партайгеноссе? Мы-то и имени его не знаем.

Егор вытащил мобильный, надеясь на то, что на батарее появилось хоть немного заряда. Но чуда не произошло — телефон умер.

Прошлись по кварталу, рассматривая номера на домах. Нужного не было. Никто не встречался на их пути. Металлические двери подъездов хранили сомнительное тепло.

Обошли квартал еще раз. Всмотрелись в номер на детском садике, попытались найти его на трансформаторной будке. Но надписи там были малоинформативные и все больше матом.

Наконец, когда проходили меж гаражами, услышали музыку. Она плохо согласовалась с пенсионерскими кварталами — играло что-то быстрое, металлическое…

Прошли меж коробками сараев. Звук шел от маленькой коробки, казалось какой-то подвал. Справа от двери висел номер: «девятнадцать». Над дверью — пропеллер из двух лопастей, не сильно аккуратно выструганный из дерева. Под ним название: «От винта».

Дверь оказалась закрытой, но рядом легко удалось найти кнопку звонка. Егор нажал на нее. Скоро дверь открылась:

— Чего надо?.. — спросил хозяин.

— Ты — Партайгеноссе?

— Ну я… И что дальше?

— Нас Фердинанд к тебе направил. Он обещал предупредить.

Геноссе кивнул:

— Заходите…

По лестнице спустились в подвал.

Строили этот район среди прочего и пленные немцы. В те времена никто не верил, что тот мир надолго, поэтому в каждом квартале было бомбоубежище. За бронированными дверями ждали своего часа противогазы, одеяла, запасы…

Но мир устоял. Бомбоубежища уже не воспринимали всерьез, сначала они были деклассифицированны гонкой вооружений — иная бомба смела бы послевоенные укрытия, как Волк сдувал соломенный домик Ниф-Нифа.

Потому, когда закончилась холодная война, надобность в таких вот убежищах тоже пропала. Что-то разворовывалось, в них устраивали и притоны, и спортивные клубы.

Похоже, этому бомбоубежищу повезло. Внизу был магазинчик: висели гитары — акустические и, не слишком дорогие, электрические. Плакаты музыкантов в боевой агрессивной раскраске, футболки. В уголке стояли пионерские горны и барабаны. С иной стороны лежало хоть что-то связанное с бомбоубежищем — армейские ботинки с высокой шнуровкой, более древние сапоги, камуфляжи, несколько противогазов.

Вслед за Геноссе прошли дальше. Следующая комната была подсобкой, совмещенной с жилым помещением. Стены были облицованы бревнами в стиле партизанских будней. Посреди комнаты стоял стол. Его освещал светильник, сделанный из артиллерийской гильзы. Но вместо фитиля в нем горела сорокаваттная лампочка. Рядышком стоял компьютер жуткого вида, снятый, вероятно, с крейсера «Авроры». Пластмасса системного блока пожелтела, мерцало мутное изображение на мониторе, словно вырубленном из дерева.

— Мы поживем здесь у тебя?.. — полуспросил Егор.

— Живите. Номеров люкс у меня нет, но места много. Потом заплатите, сколько не жалко будет. Только порядок у нас тут почти армейский.

Егор кивнул:

— В казарме жил. Порядок гарантируем.

Прошли еще через одну дверь. За ней была еще одна комната, в ней тесно стояли трехъярусные нары. На некоторых лежали скатанные матрацы.

— Располагайтесь… — предложил Геноссе.

— А вы тут неплохо устроились. Часто бывают гости? — спросил Егор.

— Бывают… Но обычно летом…

Делать было нечего, и они легли спать.

***

А к утру в бункере появился еще один квартирант.

Когда Егор и Антон проснулись, тот лежал на угловой кровати, повернувшись лицом к стене. С головой был укрыт грубым одеялом, вроде армейского.

Когда из спальни вышли в тамбур, в маленькой кухоньке с печкой возился Геноссе.

— Завтракать будете? — спросил он.

— Тут еще и кормят? — удивился Егор.

— Кормят, когда есть чем. Летом ребята оставили пару мешков с крупой. На вкус как пластилин, но есть можно.

Каша была почти готова. Через минут пять Геноссе поставил кастрюлю на стол, разметал жестяные тарелки с ложками.

Вероятно, от шума проснулся и третий квартирант. Вышел ко всем. Не дожидаясь приглашения, стал накладывать себе кашу в жестяную миску. С местными порядками, вероятно, был знаком. Из своей сумки выложил полбуханки злого ржаного хлеба и пробирку с маленькими белыми таблетками:

— Сахарин, — объяснил он присутствующим.

Это было единственное слово, произнесенное им за обедом. Ел он молча, азартно, глядя только в свою миску.

Именно за завтраком Антон рассмотрел его как следует: высокий, худой, скорей даже тощий. Но было видно, что жилистый, цепкий. И еще элегантный — было видно, что пришелец голоден, меж тем ложка не стучала о тарелку, он не чавкал. Ни одно зернышко каши не упало мимо тарелки. Одет был в камуфляж, похожий на обычную робу. Но это была не одежда, подобранная по случаю — китель был сшит по фигуре, подшит свежий воротник.

Дезертир? — подумал Егор, — не похоже. Он совсем не походил на беглеца. Да и староват как для дезертира.

Больше всего Антона удивили волосы. Были они довольно длинными, закрывали уши. Для бродяги это было определенной угрозой — такие волосы грозили стать рассадником вшей… Но у сотрапезника волосы были ухожены: вымыты и расчесаны. Они обрамляли лицо серьезное, немолодое, но и не старое. Действительно старыми были глаза — глубокие, печальные и мудрые.

Когда уже пили чай с тем самым сахарином, Геноссе спросил у гостя:

— Надолго к нам?..

— На пару дней… Друзей навещу и уеду…

Егору показалось странным — приехал к друзьям, а живет в этой тайной ночлежке.

— А где твои друзья?.. — спросил Егор.

— На кладбище.

Сразу после обеда пришелец ушел куда-то по своим делам. Кивнув на закрывшуюся дверь, Егор заметил:

— А он странный…

— Не то слово, — согласился хозяин, — но дело знает.

— Какое дело?

— Солдатское…

***

А затем, отобрав у Антона остаток денег, куда-то ушел и Егор. Антон остался наедине с Геноссе.

Хозяин почти не тяготился наличием гостя. Напротив, будто тому надоело одиночество. Действительно, до обеда в магазин зашел лишь один человек — парень моложе Антона, одетый в потертую джинсовую черную куртку с металлическими заклепками.

Посмотрел на прилавки, полистал каталоги с музыкой, но ушел так ничего и не купив, не спросив.

— Погреться заходил, — прокомментировал Геноссе. — Эти куртки металлистов не греют абсолютно. Носят их исключительно пофорсить.

— И много таких вот клиентов?

— Большинство…

— И на какие же деньги вы существуете?..

— А вы Фердинанда хорошо знаете?..

— Не очень, — признался Антон. — А что?..

— А то, что история может быть довольно прибыльной. Скажем, едем в Приазовье, раскапываем курганы. Золото, конечно, самоварное, да и то редко попадается. Если найти что-то стоящее и продать ценителям, желательно из-за кордона, то за одно лето можно накопать столько, что зиму пересидеть можно спокойно. Да еще сколько там дает магазинчик.

— И эти рокеры?..

— А что поделать. Раньше ведь как было — собирается дворовая группа. Кроме гитары надо бы ударную установку — ее мастерят из пионерских барабанов, кусков жести. Опять же, отчего-то всю их атрибутику можно найти в анналах. Одни музыканты шьют форму, положим, под белогвардейцев. Другие — напротив, под махновцев работают. Если металлисты — им подавай немецкую атрибутику. Я тебе такое расскажу…

Геноссе набрал воздуха, присел и подозвал Антона поближе, словно собираясь сообщить ему нечто важное, секретное.

В свое время в СССР по репарациям вывезли линию, которая производила немецкие каски. Они чуть посложней наших, больше металла уходит. Уж не знаю, зачем она была нужна — может, хотели наладить выпуск ночных горшков, да забыли. А пару лет назад кто-то нашел форму и стал штамповать их сотнями. Сделали еще штамп поменьше — выдавливать орлов. Затем на денек бросали в воду, чтоб проржавели. И разбрасывали по городам. Стоили такие каски довольно немного, и когда опомнились через месяц, оказалось, что полгорода ходят в немецких касках.

К обеду вернулся и Егор с пакетом свежей рыбы. Даже слишком свежей — в тепле многие рыбины стали шевелить жабрами и хвостами.

Егор выглядел уставшим, но веселым:

— Масло есть? — бросил он Геноссе. — Жарь…

— Где ты ее взял? — удивился Антон. — Купил на мои деньги?

— Нет. На твои деньги я купил леску. Я эту рыбу поймал.

— Это получается, что ты весь день сидел на речке?

— Ну да. А что тут такого?