Алан Саваж - Восемь знамен

• Название: Восемь знамен
• Автор: Алан Саваж
• Издательство: Центрополиграф
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-7001-0253-6

Алан Савадж — псевдоним английского писателя (его настоящее имя неизвестно), пишущего исторические романы о Ближнем Востоке. Он автор популярнейших романов «Могол», «Королева ночи», «Османец», «Повелительница львов».

Роман «Восемь знамен» повествует о судьбе нескольких поколении семьи Баррингтонов, пиратов, воинов и купцов, связавших свою жизнь с Китаем.

---

— Проехать полсвета ради десяти минут, и снова назад. Что ж, ничего не поделаешь, так тому и быть, джентльмены, — резюмировал Макартни, прежде чем скрыться в своей палатке.

— Ой глубоко разочарован, — сказал Баррингтон, который и сам испытывал опустошающее разочарование.

— Все варвары слишком быстро теряют надежду, — ответил Ван. — Вы исключение, Баррингтон. Мой господин хотел бы поговорить с вами.

— Он попытается получить вознаграждение, — высказал свое мнение Макартни.

— За какие такие заслуги? — недоумевал Марджорибэнкс. — Разве этот самый Хошэнь не знал, что нам дадут от ворот поворот? Он заслуживает лишь одного — нашего презрения.

— Однако мы будем по-прежнему в его власти до тех пор, пока не доберемся до наших судов, — подчеркнул Макартни. — Где состоится ваша встреча, Баррингтон? Хошэнь здесь, в Жэхэ?

— Насколько мне известно, нет, милорд. Он в Пекине. Ван Луцин хочет, чтобы я поехал с ним туда.

— Вот как, в Пекин? — Макартни хмыкнул. — Ладно, Думаю, вам придется отправиться вместе с ним. Ей-богу, я вам завидую, Баррингтон. Я много бы дал, чтобы увидеть этот сказочный город.

— Какие будут указания, милорд?

— Ну что ж, послушайте, что скажет Хошэнь. Но, конечно, ни на что не соглашайтесь, пока не доложите мне. К тому времени, полагаю, мы уже вернемся на наши суда и будем лучше контролировать ситуацию. Тяните время, Баррингтон. Тяните время. В этом секрет дипломатии.

Наутро небольшой конный отряд — Баррингтон с Ван Луцином и его свитой — покинул посольство.

На душе у Роберта было неспокойно. Страха он не испытывал, прекрасно понимая, что нужен зачем-то Вану и его хозяину, или, по крайней мере, им нужен Макартни, следовательно, ему ничего не угрожает, пока они не почувствуют, что им не получить желаемого. А тревожило его то, что он был гостем этого евнуха. Стараясь произвести впечатление на Макартни и других членов посольства, Роберт делал вид, что ничего его в Китае не удивляет, однако ему не доводилось прежде сталкиваться с таким человеком, как Ван.

Он знавал немало евнухов в Кантоне. Но они все без исключения занимали самое рабское положение, одевались хуже всех, от них неизменно тянуло резким, неприятным «ароматом евнухов» — запахом присущих им телесных выделений, вызывающим у многих отвращение. Ни один из них не носил такие богатые одежды, как Ван, не благоухал столь приятно, не обладал такой аурой надменной самоуверенности!

Могущество Вана проявлялось и в тех почестях, которые им оказывали в пути. В деревнях, где они останавливались на ночлег, им всегда отводили лучшие дома, к столу подавали сочную утятину или нежную свинину, сливовое вино. За трапезой Ван обычно разглагольствовал о величии Китая, не менее охотно, впрочем, он рассказывал и о себе.

— В Пекине вы остановитесь у меня, — сказал он как-то Роберту. — Моя жена никогда не видела внешних варваров. — И улыбнулся, заметив, как Роберт изменился в лице. — Вы не знали, что евнухи могут иметь жен? А что нам мешает? У меня и дети есть, два сына и дочь.

Роберт изумленно смотрел на евнуха.

— Приемные, Баррингтон. Я не волшебник. Но неужели вы думаете, что такой пустяк, как усеченная плоть, может помешать мне наслаждаться прелестями семейной жизни? А что до обладания моей женой — то разве нет у меня пальцев? Во многих отношениях они превосходят то, чего я лишился. — Он достал из дорожного сундучка запечатанную бутылку и протянул Роберту.

У того перехватило дыхание. В бутылке, наполненной, по всей видимости, спиртом, плавали пенис и яички, и это зрелище поражало воображение.

— Осмелюсь предположить: хранить их — значит увековечивать память о вашем несчастье, — нарушил он затянувшееся молчание.

— Возможно, так оно и есть. Но человек не должен потерять ни частички своего тела. Ведь не зря говорится, что только целым можно попасть на небеса? Именно поэтому обезглавливание считается таким ужасным наказанием, ведь если палач не проявит милосердие и не разрешит захоронить голову вместе с телом, то душа жертвы будет обречена на вечные скитания в царстве теней. То же и с гениталиями: я постоянно держу их при себе, чтобы в случае смерти они были похоронены вместе со мной.

Наконец путники достигли Великой китайской стены, проехали через одни из ворот, и на равнине перед ними поднялись пурпурные постройки огромного города. Даже издали поражало разнообразие и богатство архитектуры, масштабы и величественность которой Роберт ни с чем не мог сравнить. К западу раскинулся обширный зеленый парк с озерами, великолепными горбатыми мостиками и изысканными мраморными дворцами.

— Это императорский Летний дворец, Юаньминъюань, — пояснил Ван. — Это творение ныне правящего Сына Небес, императора Сяньлуна, более двадцати лет он доводил парк до совершенства. Парк занимает более шестидесяти тысяч акров.

— На это, должно быть, ушло целое состояние.

Ван пожал плечами.

— Что такое деньги для Сына Небес?

Озера лежали вокруг самого Пекина, намного превосходившего размерами Лондон и заключенного в высокие пурпурные стены, под которыми протекал канал, являвшийся, по словам Вана, ответвлением Великого канала; он питал водой все озера Запретного города, огороженного еще одним кольцом стен, — там жила императорская семья династии Дацинов и туда существа менее знатные не допускались.

Отряду Вана пришлось обогнуть город и подъехать к нему с юга, потому что въезд разрешался лишь через южные ворота, Юньдинмэнь. Евнух предъявил свои бумаги начальнику стражи, стоявшему в толпе мужчин, женщин и детей с собаками, цыплятами, козами и прочей живностью; все ждали своей очереди на вход или выход из города. Индийские города, например Калькутта или Бомбей, тоже были достаточно оживленными, но Роберту не приходилось еще видеть такого скопления людей. Никто из них не обращал внимания на прибитые к арке ворот разлагающиеся головы с оскаленными ртами.

Роберт и его спутники прошли ворота и оказались на просторной улице, носящей название Большой. Справа от них находился Тяньтань, Алтарь Неба, — храм, занимающий шестьсот сорок акров, а слева раскинулся на двухстах двадцати акрах Шэннунтань, Алтарь Покровителя Земледелия. Путники миновали зеленый парк, который окружал эти храмы, и, перейдя Большой мост над внутренним каналом, оказались в жилом квартале, поразившем таким обилием людей, животных и витающих в воздухе запахов, какого они не встречали даже в Тяньцзине.

Охрана Вана прокладывала путь в толчее, и отряд мало-помалу продвинулся к высоким внутренним стенам вокруг Татарского города, куда они и вошли через ворота Цяньмэнь, для чего снова пришлось предъявить документы. Здесь дорога стала еще шире и лучше, к тому же почти безлюдной, потому что лишь немногие китайцы допускались внутрь этих стен. Впереди показались ворота Тяньаньмэнь еще одной высокой стены, укрывающей Запретный императорский город династии Дацинов.

— Туда нам нельзя, — сказал Ван, и они свернули направо, в лабиринт узких улиц в тени большой стены.

— Мой дом, — гордо объявил Ван.

Ворота во внушительной стене вели в маленький дворик, на который выходила широкая веранда со стоящими на ней легкими складными стульями. Веранда соединялась с Первым залом — комнатой для приема почтенных гостей, середину ее занимал длинный прямоугольный стол, а вдоль стен стояли стулья с прямыми спинками.

Из Первого зала Ван провел Роберта во Второй — Зал Предков; на одной стороне его высился алтарь, на котором по соседству с цветочной вазой дымилась курильница с благовониями; стену за алтарем украшали красные и золотые фамильные знаки предков Вана. Здесь, в тишине и прохладе, куда не проникали уличный шум и жара, гостя с поклонами встретили слуги и члены семьи во главе с хрупкой красивой женщиной.

— Моя жена, — представил Ван.

Роберт отвесил ответный поклон.

— Мои дети, — горделиво произнес Ван, и Роберт поздоровался с представленными ему двумя мальчиками и девочкой. Затем Баррингтона проводили в его покои. На удивление большая и роскошно обставленная комната, в которой главенствовала огромная кровать со столбиками по углам, выходила в небольшой прелестный сад; если бы не собачий лай, не хлопки фейерверков и городской шум, то можно было бы представить себя в далеком далеке от цивилизации.

— Прекрасный дом, — похвалил Роберт, составив компанию Вану в его личной столовой; в центре круглого стола здесь стоял серебряный кувшин, который жена Вана принесла с собой в дом После свадьбы.

— Я служу Хошэню. — Ван хлопнул в ладоши, и слуги поспешили к ним с чайными подносами. — Вам известна репутация моего господина.

— Премьер-министр заводит врагов так же легко, как и друзей, — парировал Роберт.