Алексей Ефимов - Война в потемках

• Название: Война в потемках
• Автор: Алексей Ефимов
• Жанр: Боевая фантастика

Первый роман из трилогии «Вселенная файа» — о самом начале их пути, причем, довольно мрачном. О ядерной войне в другом мире и о том, до какой грани можно дойти, стремясь спасти цивилизацию на планете, обреченной через несколько сот лет упасть в черную дыру. А в общем-то это — о цене прорыве к звездам…

---

«…Корпус обороны столицы насчитывает 25 тысяч солдат Внутренней Армии, 125 тяжелых танков и 200 боевых машин, 80 ЗРК и 15 стационарных батарей. Стратегический резерв составляют 12 тяжелых бомбардировщиков и 100 ядерных ракет С-11. А на нас надвигается полторы тысячи танков и сто тысяч солдат, а также то ли шестьсот, то ли семьсот тысяч мятежников. Единственная сила, способная остановить Уэрку и спасти столицу — Внешняя Армия. Но она также перестала существовать. Стратегические войска лишились всех ракет — все их выпустили по приказу Вэру. Большая часть ракетных баз уничтожена ракетами ССГ. Все уцелевшие разрушены озверевшими повстанцами. Авиация вышла из строя под воздействием электромагнитного импульса. Восстановить ее всю так и не удалось из-за всеобщего хаоса. Единичные вылеты уцелевших бомбардировщиков ничего не изменили. В основном, самолеты вывозят в столицу молодых файа из Высших — за месяц больше пятисот тысяч. Флот и вовсе не может ничем помочь. Он вел тяжелые бои с уцелевшей частью флота ССГ. Даже ее оказалось достаточно, чтобы наш флот оказался вскоре почти полностью уничтожен. Остатки его присоединились к мятежникам. Но и им это ничем не помогло…»

* * *

«…Я понимаю, что использование тактического ядерного оружия — единственный шанс спасти Товию. Но им почему-то никто не хочет воспользоваться. Причина этого лежит на поверхности — после кошмара притяжения смерти найти того, кто согласится вновь испытать его, почти невозможно. И это наверняка еще больше ухудшит ситуацию. К тому же продовольствия в столице хватит всего на год, а зима продлится в несколько раз дольше. Пережить ее сможет лишь плато Хаос с его подземными фермами и теплицами. Товию же ожидает долгая и мучительная агония. Ее решили сократить, а ведь в столице может выжить не меньше людей и файа, чем на Хаосе. Впрочем, стоит ли им выживать такой ценой? Как бы то ни было, отчаянная борьба жителей Товии неизбежно обречена на поражение. А я — один из немногих, кто действительно понимает это — и не верит…»

* * *

«…Окружающий мир постепенно погружается во мрак — и в прямом, и в переносном смысле. Телевидение постоянно показывает спутниковые карты распространения черных туч. Пока они щадят Товию — благодаря отчаянным усилиям военных метеорологов, пустивших в ход все свои средства для влияния на погоду и рассеивания атмосферных фронтов. Первую атаку черных облаков — всего через месяц после войны — им с великим трудом удалось отбить. Теперь атмосферная циркуляция изменилась и ученые, ко всеобщей радости, сообщили, что Товия будет скрыта радиоактивным саваном в числе последних мест Уарка. Ее жители восприняли это как доброе предзнаменование. Словно надеясь на грядущие испытания, погода в эти последние месяцы выдается на удивление спокойной и ясной. Дождей не было совсем, зато зачастили холодные туманы — результат насыщения атмосферы радиоактивными инертными газами. Впрочем, радиационный фон в Товии, хотя он уже сильно поднялся, пока еще не вызывает опасений. В небесах тоже все спокойно — наши случайные попутчики пока не приближаются, их диски не делаются больше. Лишь дуга Нити зловещей трещиной рассекает небосвод, но мы все уже привыкли не обращать на нее внимания…»

* * *

«…К сожалению, дела на земле идут все хуже и хуже. Товия постепенно отрывается от внешнего мира, ее связи с ним обрываются одна за другой. Через две недели после войны в стране прекратилось движение по шоссейным дорогам, еще чуть позже — по железным. Суда, плавающие по реке Товии под прикрытием бронекатеров и мониторов еще целый месяц поддерживали связь, пока последний большой город вниз по течению реки — пятисоттысячный Остишо, город-завод, не оказался в руках мятежников. Теперь перестала летать авиация — некоторые города еще держатся, но их закрыли радиоактивные тучи, которые, как оказалось, обладают пренеприятным свойством разрушать авиационные двигатели. К жителям Товии приходит теперь лишь информация о внешнем мире, но и она становится все более скудной…»

* * *

«…Общая угроза сплотила всех жителей Товии. Она и раньше была государством в государстве, а теперь власти запретили въезд и выезд из города из-за совершенно неожиданного наплыва беженцев — хаос достиг уже прилегающих к столице районов и их жители стараются укрыться в ней. Но наши ресурсы ограничены. Анмай разрешил пропускать только молодых женщин с детьми и молодежь обеих полов и рас. Все остальные беженцы в Товию не допускаются и становятся огромными лагерями у западной окраины города и за рекой, на юге, вокруг «белой области». В этих миллионных скопищах отчаявшихся голодных людей царит анархия и беспредел, власть в них быстро захватили бандитские шайки. Мне с вертолета приходилось наблюдать за окружившим Товию полукольцом скорбным людским морем — оно повергло меня в ужас. Телевидение тоже то и дело показывает его. Зрелище царящего вокруг хаоса сплачивает жителей столицы еще теснее…»

* * *

«…Беженцы с каждым днем становятся все агрессивнее. Всего за две недели до прихода тьмы Товия оказалась фактически в осаде. Беженцы постоянно пытаются проникнуть в город, но укрепления «белой области» оказались для них неприступны. Товийский истребительный отряд, гарнизон Цитадели и собравшиеся в столице части Внутренней Армии могут отбить — и отбивают — любые нападения отчаявшихся толп. Среди них теперь верховодят мятежники и дезертиры, вооруженные танками и даже вертолетами, но расстановки сил это пока не меняет. Старая как мир история — только один из двадцати среди людей (и файа) способен быть лидером. Достаточно привлечь на свою сторону эти «активные элементы» — и с остальной массой можно делать, что угодно. Это необходимо, но весьма мучительно…»

* * *

«…В последние недели перед «концом света» на Товию упало два метеорита — в последнее время они действительно падают все чаще и чаще. Они напугали всех своими бело-зелеными огненными шарами поразительной яркости — некоторые даже приняли их за атомные взрывы, а оглушительный гром переполошил весь город. Радары Цитадели засекли метеоры задолго до того, как они стали видны, но ракетчики решили не открывать огня — обломки были невелики и не могли причинить большого вреда, не то, что девять лет назад. А нейтронные противоракеты следует приберегать для иных противников. Один из обломков упал далеко за городом, в лесу, хотя и в пределах «белой области», образовав воронку глубиной в пятиэтажный дом. Второй метеор, поменьше, упал в Товийском парке. Образованная им воронка едва может вместить грузовик, но вокруг нее круглые сутки толпится столичная молодежь, весело обсуждающая невероятное происшествие. Как ни странно, оно тоже было воспринято как хорошее предзнаменование…»

* * *

«…Наступают последние дни — тучи и армия Уэрки достигнут Товии практически одновременно, через считанные сутки. Грядут великие испытания — но в городе почти не говорят о них. Воистину судьба умеет преподносить совершенно неожиданные сюрпризы. Нам решил напомнить о себе враг куда более страшный, чем орда повстанцев — Бездна. В последние дни уровень всех ее излучений резко возрос и продолжает возрастать — возлее нее происходит нечто странное, но что — мы не можем ни понять, ни увидеть. Анмай говорит, что черная дыра втягивает огромную массу вещества — скорее всего, звезду-сверхгигант — и что все это закончится через несколько дней. Что ж, надеюсь он прав, но мы впервые смогли заглянуть в наше неотвратимое будущее — лет этак на двести. Гамма-излучение на поверхности возросло настолько, что его фиксируют уже обычные дозиметры — это внушительная, хотя и временная добавка к радиационному фону, даже многократно усиленному войной. Рентген спалил несколько наших спутников, но в тени за Уарком есть резервные, так что наша орбитальная группировка не пострадала. Ультрафиолет, как всегда, поглощает озон, зато радиоизлучение впервые стало доставлять неприятности — связь на коротких волнах совершенно невозможна. Уровень излучения непрерывно меняется, иногда он так возрастает, что в изолированных металлоконструкциях наводится ток вполне приличной мощности. Но самое главное — тепло. В Товии впервые за двести лет стоит жара и так светло, что хоть иголки собирай. Туманность сияет ворохом сизых перьев и от нее ощутимо печет — небольшой намек на будущее. Пожалуй, нам стоит пожелать, чтобы эта зима продлилась подольше…»

* * *

«…В последние дни перед началом конца наступило удивительное затишье. Напуганные ордой Уэрки беженцы ушли в пустыню. Бездна потускнела, но дни в Товии все еще удивительно теплые. Все вместе породило странное настроение среди ее жителей — этакое безоглядное сибаритство, особенно среди учащейся молодежи. Здесь ее всегда было много, но теперь, когда коренных жителей осталась всего треть, она задает тон. Не то, чтобы они протестовали против власти — это бессмысленно — но дисциплина падает. Точнее, она уже забыта. Занятия в школах и институтах практически полностью прекратились из-за массовых прогулов, почти все заводы тоже стоят — нет сырья. В итоге — массовое безделье и ощущение пира во время чумы. Если тут выживет хотя бы один человек или файа, достаточно талантливый, чтобы описать происходящее, потомки, пожалуй, станут тосковать об этом времени. Я по должности знаю об этом больше всех, но мои скромные способности не позволяют мне отразить самый дух «дней последнего счастья». Обычный же сухой пересказ будет или скучен, или неприличен. Достаточно лишь упомянуть о том, что все ограничения на чувственные утехи, установленные общественной моралью, перестали существовать. Бороться с этим бесполезно и бессмысленно — когда начнется осада, все прекратиться само собой. Но пока товийская молодежь догуливает последние оставшиеся дни — а мы завершаем последние приготовления к осаде. В конечном счете, и то, и другое бессмысленно и это самое обидное — выстоит Товия, или падет, будущего это уже никак не изменит. Нам остается только надеяться, что это окажется не так и наша стойкость не будет забыта потомками как напрасное упорство обреченных…»