Елена Грушковская - Багровая заря

• Название: Багровая заря
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Фэнтези

Время действия — примерно наши дни. Имя героини — Аврора. Что ей удалось? Став одной из крылатых хищников, при этом остаться человеком. Став главой их сообщества, остаться кошкой, гуляющей сама по себе. Не имея детей, удостоиться звания «мама». Став узницей, не утратить свободы внутри себя. Подняв меч, не разить им невинных. Найти себя… Может, ей это удастся. «Вы спрашиваете, кто я? Всё началось с того, что я увидела существо на дереве. Её звали Эйне, она была хищником. Я почувствовала вкус крови и больше не могла есть человеческую пищу. Меня сочли наркоманкой. Меня арестовали за убийство, которого я не совершала. Мне было некуда идти. Дорогу обратно к людям мне — живой! — закрыла моя собственная могила и свидетельство о смерти. Моя природа необратимо изменилась. Я не боюсь солнца, распятия, чеснока, святой воды, серебра. Мне доводилось убивать себе подобных. И они тоже пытались убить меня. Война, предательство, насилие, боль. Ярость, одиночество, отчаяние. Единственное существо на свете, которое я люблю — моя младшая сестрёнка, которая называет меня мамой. Она человек, а я хищник. Когда на старом каирском кладбище меня пригвоздили к телу Эйне, по железной пуповине от неё ко мне перешло что-то. Она заразила своим вечным поиском. Она сказала: «Может, тебе это удастся». Что? Я не знаю. Здесь нет гламура и глянца. Я далека от этого. Драконов, ведьм, единорогов, эльфов тоже нет. Я ничего не приукрасила, но и не скрыла. Если местами получилось жёстко — значит, так оно и было. А если местами ком в горле — значит, так было тоже. Я — Аврора Магнус, и вы, скорее всего, побоялись бы сблизиться со мной и стать мне другом. Вы спрашиваете, кто я? Я — хищник, а вы — человек».

---

Я распорядилась, чтобы Аделаиде вернули её трубку и табак. Получив их назад, она сразу повеселела и, улыбаясь, предложила:

— Не составите мне компанию? Впрочем, я знаю, что вы скажете. «Со стукачами не курю», не так ли?

— Ну почему же, — сказала я, доставая сигареты и зажигалку. — Можно и покурить.

Она, набив трубку и закурив, встала у решётки, прислонившись плечом к стене. Я тоже закурила, и некоторое время мы молчали, выпуская дым. Я сказала:

— Вы говорили, что соблюдаете нейтралитет… Однако в этом случае ваши действия были отнюдь не нейтральны. Они были весьма проорденского толка.

— Ну, как вам сказать! — Аделаида затянулась и выпустила три колечка. — Нейтралитет — вещь обманчивая… Иногда думаешь, что придерживаешься его, а на самом деле оказывается, что нет. Что я могу сказать? Кажется, я села в лужу. В бурные времена мне всегда удавалось оставаться на плаву, а сейчас я, похоже, попала под репрессии…

И она издала смешок, от которого мне стало не по себе. Будь я на её месте, мне было бы не до смеха. Мной овладели оторопь и недоумение.

— Аделаида, вы вообще понимаете… осознаёте степень серьёзности того, что вы сделали, и как вы за это поплатитесь? — спросила я. — Точнее, осознавали ли вы это тогда, в тот момент, когда вам пришла в голову эта идея?

Она вздохнула и улыбнулась грустно и ласково. Так не улыбаются предатели, мелькнуло у меня в голове.

— Даже не знаю, что сказать, милочка… Тогда мне казалось, что это хорошая идея. Сейчас… — Аделаида снова хихикнула. — Сейчас я на пути к осознанию, что эта идея была не очень хорошая. У меня есть все основания полагать, что я сделала глупость.

— Глупость? Думаю, это называется по-другому, Аделаида, — сказала я с горечью.

— Ну, не судите меня слишком строго, — улыбнулась она. — Я всего лишь выжившая из ума старуха.

— Судить я вас не буду, — ответила я. — Приговор вам уже вынесен. К сожалению, состояние вашего рассудка в данном случае в расчёт не будет браться.

— И что же меня ждёт? — спросила она.

— Полагаю, смертная казнь, — сказала я. — Если я вас помилую, друзья меня не поймут. По-другому с такими, как вы, в военное время и не поступают.

В первую секунду на лице Аделаиды отразилось горестное недоумение; она приподняла брови, похлопала глазами и пробормотала, обречённо кивая:

— Вот как? Впрочем… Да, да, понимаю. Разумеется. Разумеется.

Недоумение на её лице сменилось прежним выражением беспечности и стоического спокойствия.

— И как же я буду умерщвлена? — поинтересовалась она, как будто спрашивала о погоде. — Наверно, через обезглавление на гильотине? Да, ведь другого способа лишить жизни такое существо, как мы с вами, нет. — Аделаида вздохнула, вынув изо рта чубук трубки. — Как во времена Великой французской революции!

— Больше всего меня убивает то, что вы сделали это сразу после того, как мы с вами сидели в вашей гостиной и пускали колечки, как старые друзья, — сказала я. — Но после моего дружеского визита к вам меня схватили и бросили в Кэльдбеорг. Не хочу говорить о том, что мне пришлось вынести там — скажу лишь, что я едва сумела выжить. Только ради Карины я выкарабкалась — у неё не осталось никого, кроме меня, и я должна думать о ней. Смерти как таковой я не боюсь, меня бросает в дрожь лишь при мысли о том, что моя девочка могла остаться совсем одна.

Аделаида грустно и удручённо пожала плечами.

— Мне очень жаль, — только и сказала она.

Она задумчиво выпустила большое колечко дыма, а сквозь него пропустила маленькое.

— Да, кстати, — сказала она как бы между прочим, — когда будете отдавать приказ о моей казни, нельзя ли сделать так, чтобы это произошло в как можно более короткие сроки? Ожидание так утомляет!

Горечь переполняла мою грудь во время всего этого разговора, и вытеснить её не помогал даже табачный дым. Аделаида была такой же, как всегда, какой я знала её в прежние времена, как будто она и не делала того, что она сделала, а произошла какая-то ошибка. Умом я понимала, что это сделала она, но сердце отказывалось в это верить. Она не была ни обозлённой, ни напуганной, к перспективе смерти на гильотине относилась с каким-то равнодушием, но не раскаивалась. Может быть, если бы она выразила раскаяние в том, что сделала, я бы ещё задумалась, не стоит ли отменить приказ о смертной казни и заменить её каким-нибудь другим наказанием, но Аделаида считала, что ей не в чем раскаиваться. «Глупость» — так она называла то, что она сделала. Если бы она призналась, что её заставили, какими-либо угрозами или запугиванием вынудили так поступить, быть может, это тоже могло бы побудить меня удержать занесённый над ней карающий меч, но она, пожав плечами, сказала, что никто её к этому не вынуждал — она сама до этого додумалась. Моё сердце не хотело верить в то, что она предала меня, и склонялось проявить к ней милосердие, но все соломинки, за которые я хваталась, чтобы найти для этого повод, оборвались. Докуривая сигарету, я думала о том, что мне будет очень тяжело отдать этот приказ, но я уже знала, что отдам его.

— Благодарю вас, что вернули мне мою маленькую радость, — сказала Аделаида, любовно поглаживая свою трубку. — Без неё я не могу обходиться, а с ней везде чувствую себя как дома. Она поможет мне скоротать время. Да ещё пасьянс — привычка, знаете ли. Очень вам за всё это признательна.

— Прощайте, Аделаида. — Больше не глядя на неё, я потушила окурок о каблук ботинка и бросила в урну.

Каспар, когда я вышла к нему, спросил:

— Так что же, Аврора? Ей уже вынесен смертный приговор, нужно только твоё подтверждение либо отмена.

— Приговор подтверждаю, — сказала я. — И, пожалуйста, не тяните с его исполнением.

— Понял, — кивнул Каспар.

8.7. База

Под базу «чёрных волков» было приспособлено заброшенное бомбоубежище: потребовался только ремонт и некоторая модернизация. Оно было расположено вдали от любопытных людских глаз и было замаскировано под закрытый объект, на котором идёт работа по утилизации радиоактивных отходов. Каспар провёл меня по всем помещениям; кое-где ещё завершались отделочные работы, но в целом база была готова. На ней было своё хранилище донорской крови, электростанция и все необходимые удобства. На отдых бойцы располагались в восемнадцатиместных отсеках, в каждом помещалось по две девятки — так подразделялся отряд «волков». У меня был свой кабинет и отдельная комната. В кабинете стоял большой стол и кожаное кресло, за которым раскинулось почти во всю стену чёрное знамя, в верхнем левом углу которого блестела золотая буква «А», окружённая золотым лавровым венцом, а под ней замер, поднявшись на дыбы, золотой крылатый волк, выполненный в геральдическом стиле. Он был изображён в профиль: у него было только одно крыло и один широко раскрытый от ярости глаз. Передние мохнатые лапы были приподняты, когти выпущены, брюхо было поджарым, с тонкой талией, а хвост по мохнатости мог сравниться разве что с конским. На древке знамени были золотые кисти, а полотнище было отделано по краям золотым галуном.

— Это знамя «волков».

Затем Каспар показал мне самое главное — оружейный склад. На большой стол он выкладывал все части комплекта вооружения бойца отряда «чёрные волки».

— Мы взяли за основу наше обычное вооружение, добавили только пару новинок. Во-первых, старое доброе холодное оружие.

Каспар положил передо мной две катаны и два бумеранга.

— Мечи — это само собой, ты знаешь. А бумеранги не простые, — пояснил он. — От обычных бумерангов у них только форма. На них есть система балансировки и ускоритель вращения, а также съёмные лезвия, которые можно затачивать, если они притупятся. Они остры, как бритва, и голову срезают на раз-два.

Я взвесила на руке бумеранг. Он был довольно лёгким, но выглядел очень прочным и смертельно опасным.

— Также у нас в ходу разрывные мини-снаряды, способные разнести голову противника на куски — огнестрельный аналог меча, — продолжал Каспар.

И он положил на стол компактное оружие, похожее на маленький автомат. Его надлежало носить в кобуре на правом бедре.

— Стрелять из этой умной крошки может даже младенец. Нужно только мало-мальски навести её на цель, а о точности попадания она позаботится сама. А это новинка — снаряды, испепеляющие тело врага полностью, ими можно стрелять из этого же оружия. Это недешёвое удовольствие, поэтому норма их расхода на одного бойца — двенадцать штук в неделю.

Далее Каспар выложил на стол комплект для захвата противника живьём: лассо, сетку, «летающие шприцы» со спиртом и хорошо знакомый мне электрошокер.

— Лассо из сверхпрочного полимерного материала, выдерживает вес бульдозера. Сетка из того же материала. Спирт способен так ослабить организм хищника, что десяти граммов достаточно, чтобы противника можно было брать голыми руками. Ну, а с электрошокером тебе встречаться не впервой. Ну, как тебе такой комплект вооружения?