Гай Смит - Остров

• Название: Остров
• Автор: Гай Смит
• Издательство: Фантом пресс
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1992

Смерть была повсюду на острове, ибо Хозяин мог принять здесь любое обличие.

Хозяин голоден этой ночью, и голод Его неутолим. Скоро Он вернется за новой жертвой.

Но за кем?

---

Она знала о слухах, которые шепотом передавались людьми в горах и лощинах о лэрде Альвере. Не только о его крестьянских девках, это была всего лишь часть его темных секретов. Говорили, что на Вальпургиеву ночь лэрд поднимался к старой, разрушенной часовне за оленьим лесом, что будто это древнее место поклонения не было больше храмом Божьим, но храмом Дьявола; что там приносили в жертву животных, а их кровь пили ведьмы, собравшиеся на шабаш, а затем все предавались бесстыдным оргиям.

Элис, внучка старого пастуха, красивая семнадцатилетняя девушка, таинственным образом исчезла после одной такой Вальпургиевой ночи. Некоторые говорили, что она ждала ребенка от Альвера, что он выгнал ее из своих владений; другие же — что произошло ужасное человеческое жертвоприношение, во время которого обезумевшие участники его пили человеческую кровь, и что сам Дьявол появился там и благословил своих учеников.

Все это сплетни; Мари не слушала тех людей, считая рассказы их небылицами. До сих пор. Находясь в бушующем море, со сморщенным Зоком у руля, она больше не сомневалась, что это правда. Если бы они умерли, и души их успокоились бы. Но была ли смерть избавлением? Если местные жители говорили правду, тогда Мари и ее дочери обречены быть рабынями тьмы навеки.

Идис затошнило, она бросилась на затопленную палубу, плача, ее вырвало. Элизабет и Маргарет тщетно пытались упокоить ее. Огромная волна почти накрыла лодку, казавшуюся такой крошечной в этом водяном безумии. Казалось, что вот-вот суденышко опрокинется, но каким-то непостижимым образом лодка плыла по вспененным волнам, ее вновь и вновь подбрасывало вверх, потом она падала и поднималась снова. Но Зок был тверд; сгорбившись у руля, глухой к опасности; если бы не карлик-лодочник, у них могла появиться надежда на спасение. Но больше всего их страшил их удел, их окончательная судьба. Утонуть было бы благословением по сравнению с тем, что их ждало.

Месяц больше не проглядывал сквозь тяжелые облака, как будто боялся показаться, зная, что подобные дела должны вершиться под покровом темноты. Дождь перемешался с морскими брызгами и Мари с детьми не могли разглядеть даже Зока. То была ночь пытки, когда ад — это не вечное пламя, а нескончаемое злое море, и, может быть, лодочнику надлежало доставить их на реку Стикс, в подземное царство Гадеса.

Мари подумала, что стало светлее, так как она могла рассмотреть слабые очертания их ужасного надсмотрщика. Она взглянула на небо и увидела, что месяц исчез. Небо слегка посветлело, появились сероватые проблески приближающегося рассвета. Но шторм не ослаб, его ярость не утихла.

Внезапно по обеим сторонам возникли отвесные скалы, их высокие зубчатые вершины напоминали гигантских орлов, выжидающих момента броситься на свою утреннюю добычу. Они находились в узкой бухте, где пенилась вода, угрожая разбить лодку в щепки о теснящиеся по бокам скалы. У Мари перехватило дыхание, она поняла, что они прибыли на остров Альвер и завершили свой опасный переход с материка. Они были спасены от опасностей морской пучины, направляемые какой-то ужасной силой, которой служил этот нелепый лодочник. Они наверняка прибыли в ад.

Зок стоял, сохраняя каким-то образом равновесие в качающейся лодке, умело раскручивая веревку. Он выбросил ее конец с грузом. Марк показалось, будто она услыхала, как он стукнулся о скалу. Лодка дернулась, затем пришла в равновесие, заскрежетала по дну. Они были на мели.

В полутьме Мари оглядела лица остальных и увидела, что они бледны, охвачены ужасом, глаза их бегали, губы бормотали молитвы о спасении. Они лежали, сгрудившись, прижавшись друг к другу, в воде, залившей скользкое дно лодки.

Зок рискованно прилепился на носу. Они увидели, как он прыгнул и исчез из виду, словно ловкая обезьянка, тянущая каким-то образом лодку за нос на каменистый берег, закрепляя швартовы Потом он вернулся, и лицо его в свете раннего утра выражало злобу и злорадство. Он ругал их, обзывал никчемными девками, велел им вылезать на берег.

Идис пошла первая, переступив через Мэри. Она была подхвачена лодочником. Девочка взвизгнула от ужаса, когда он сначала поднял ее, а затем грубо швырнул на каменистый берег. Потом лодочник вытащил Мэри, и она полетела на берег, упав головой вперед. Наступила очередь Маргарет, и она упала, растянувшись, на Мэри. Зок брызгал слюной. Нескрываемая злоба была на его лице, когда он заорал, чтобы они поторапливались. Лодка дернулась, словно пытаясь оборвать трос и поскорее покинуть этот остров зла. Мари отшатнулась от протянутой к ней крючковатой руки и упала. Зока охватила ярость, он обозвал ее шлюхой, вновь велел торопиться. Медленно, с трудом она поднялась, просунула руку под просторный свой плащ, намокший и облепивший ее стройную фигуру, вновь ее пальцы обвились вокруг резной рукоятки кинжала, крепко сжали ее.

Зок опять стал поносить ее, этот дьявол, странно спешащий покинуть свой собственный ад. Правой рукой он грубо схватил ее за левое запястье, рванул вперед и начал перетаскивать через борт, вне себя от ярости за эту задержку.

Медленно Мари достала нож из складок промокшей одежды.

6

С наступлением осени на остров прилетели гуси. Фрэнк был на восточном склоне холма, где паслись его кланфоресты, когда он заметил первую стаю, неровную линию едва различимых точек; некоторые птицы прятались в низких облаках, всего же их было, может быть, пятьдесят, они кружились, снижая высоту, их дикие крики доносил до него ветер.

Зачарованный, он смотрел, как они начали снижаться по спирали, вожаки опустились на огромную болотистую местность, известную как Торфяное болото, остальные присоединились позже. Они опустились и сразу же начали пастись, голодные и уставшие после длительного перелета с арктических просторов — они вернулись с мест гнездовья на западные острова. Дикие гуси — он читал о них — это вид, от которого произошли гуси домашние. Дикие и свободные. Как и он сам.

Он простоял там час, может и больше, наблюдая за ними. Опустилось еще несколько стай, присоединившись к ним, и когда они паслись на траве, он заметил, что старый гусак, очевидно, их вожак, пасся отдельно от других, время от времени поднимая голову и оглядываясь вокруг. Гуси устали, но вовсе не утратили бдительность — от этого зависело их выживание.

Его мысли были прерваны повизгиванием Джейка, и он наклонился, чтобы погладить собаку.

— Гуси, старина, — тихо сказал он, — Как насчет того, чтобы подстрелить одного завтра, а?

Джейк энергично застучал хвостом по траве, как будто он понял.

— Только одного, на ужин, — Фрэнк выпрямился. — Не больше, потому что я хочу, чтобы они прилетали каждую зиму. Может быть, именно гусей мы и слышали прошлой ночью, это они нас так сильно напугали.

На этот раз Джейк не вильнул хвостом; только ему известным чутьем он прекрасно понимал: что бы это ни было, что потревожило их прошлой ночью, но только не дикие гуси. И, в любом случае, эти дикие гуси тогда еще не прилетели.

Вернувшись в дом, Фрэнк поджарил себе баранью отбивную, отварил картошку и открыл банку консервированного горошка из холодильника. Впервые после смерти Гиллиан он приготовил себе обед — это был явный признак того, что он возвращается к жизни.

Дождь хлестал по окнам, «Рэйбэрн» время от времени дымила. Нужно бы почистить дымоход и вытяжную трубу — до этой работы он еще не добрался. Может быть, он займется этим завтра; это надо сделать, пока не наступила настоящая зима.

Поев, Фрэнк уселся у плиты с журналом, на сей раз стал по-настоящему читать его, а не просто перелистывать страницы. Фермерство на острове отличалось от фермерства на материке; с приближением зимы приходилось загонять всех овец во двор, разместив как можно больше их под крышей, и откармливать там.

Короткие дни проходили однообразно и монотонно — утром и Днем он заполнял ясли, а остальное время занимался заготовкой топлива. Самое главное было выжить вообще; сражаться со стихией, а по вечерам устраиваться как можно удобнее. Рано ложиться и рано вставать, а для чего-то иного времени просто не было.

Фрэнк порылся в чулане и отыскал старое 12-калиберное ружье, которым он не пользовался с того времени, как подстрелил лису, нападавшую на овец на «Гильден Фарм». Он нашел ветошь и почистил стволы. Внутри стволы были поцарапаны и покрыты щербинками — типичное ружье фермера, средство убийства животных-вредителей или для того, чтобы подстрелить себе в поле кое-что к обеду. Ничего особенного, но если держать его твердо в руках, это ружье становится смертельным. Оно принадлежало его отцу, происходило с тех времен, когда старый Дик Ингрэм охотился на кроликов ради заработка во времена Депрессии. Осталось еще несколько патронов старика, Фрэнк высыпал их из коробки на стол — «максимумы» в темно-красных гильзах, дробь N 4. Они убивают так же хорошо, как и пятьдесят лет назад, и если он смог застрелить ими лису, то сможет сбить и дикого гуся. В общем, он это докажет или опровергнет завтра на рассвете.