Татьяна Устименко - Принц для Сумасшедшей принцессы

• Название: Принц для Сумасшедшей принцессы
• Автор: Татьяна Устименко
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9922-0546-6

Изгнанной с Поющего Острова, отвергнутой и оклеветанной, ждущей ребенка от своего погибшего возлюбленного Ульрике де Мор предстоит выполнить принятые на себя обязательства. Возможно ли совершить подобное – переломить ход неумолимой судьбы и победить демиургов? Сможет ли она потягаться с Пустотой и вернуть к жизни душу принца Астора? Сумеет ли она понять истинную сущность любви, пройти через немыслимые испытания и потери, научиться ценить прошлое и верить в будущее? Дано ли ей осознать, что же это означает на самом деле – быть собой? Не королевой демонов, не Пробудившей драконов, а, вопреки всему и всем, просто той, которую называют Сумасшедшей принцессой…

---

Краем глаза я заметила, как задумчивое выражение лица Арланмира сменилось на удовлетворенно-спокойное. Но у меня абсолютно не было времени на анализ столь резкого перепада его настроения, потому что орк наконец-то прокашлялся и, перехватив нож лезвием вниз, предпринял вторую попытку лишить меня жизни. На этот раз он метил в надключичную ямку. Правая рука орка взметнулась над головой… Двигался он быстро и уверенно, легко шагнув вперед и вложив в замах отягощающий качок своего мускулистого корпуса. Скажу откровенно, окажись я хоть чуточку слабее, он запросто бы пробил мою защиту, навалившись всей массой и вгоняя клинок мне в плечо. Но пальцами левой руки, натренированными тяжестью Нурилона, я цепко поймала его запястье и тут же беспощадно ударила коленом в пах. Орк взвыл и рухнул на четвереньки, выронив нож. Кончиком сапога я отпнула клинок подальше. Помедлила секунду и рубанула ребром ладони по склоненной шее поверженного соперника. При проведении такого приема главное – не перестараться и не убить врага. Точно зная, куда бить, можно повредить нервы и сделать из человека неизлечимого паралитика. Но я хотела лишь наказать и ударила вполсилы. Торвен лишился сознания и повалился на живот, глотая серую пыль, устилающую сухую землю.

– Он мертв? – поинтересовался черноволосый тролль, поднимая злополучный нож и убирая его к себе за пояс.

– Нет. – Я помассировала кисть. – Скоро очухается. Ну и шея же у него – будто полено! – Отбитая рука гудела.

Арланмир шокированно моргнул, а потом вдруг звонко рассмеялся:

– Мои сомнения рассеялись! Я подозревал это с первой минуты, как увидел тебя, но сейчас окончательно убедился в правильности своей догадки. Ты – Сумасшедшая принцесса…

По рядам каторжников прокатилась волна изумленных возгласов.

Я поощрительно улыбнулась:

– Уверен?

Тролль интенсивно закивал:

– О тебе слагают сказки и поют баллады во всех краях, даже таких диких, как наш. Кто еще носит золотую маску, не боится никого и ничего, смеется в лицо смерти и…

– …и творит подобное с мужиками! – страдальчески прокряхтел пришедший в сознание Торвен, переворачиваясь на спину и разглядывая меня снизу вверх, с огромным уважением и даже почтением. – Гоблины драные, клянусь – первый раз в жизни вижу, чтобы женщина так лихо дралась!

– Чего только не сделаешь, дабы мужчины заметили, что ты – всего лишь слабая женщина! – игриво рассмеялась я, протягивая орку руку и помогая ему подняться на ноги. – Мир?

– Мир! – вежливо поклонился Торвен, а затем лукаво прищурился: – А вы научите меня таким приемам, госпожа принцесса?

– А ты станешь моим капитаном, корсар? – вопросом на вопрос отозвалась я, пристально глядя ему в глаза.

– Ржавый якорь мне в селезенку! – потрясенно ударился в словесный мазохизм пират. – Да что вы можете знать о морях и капитанах, ваше высочество?

– Все, – многозначительно бросила я, распахивая ворот рубашки и вытаскивая наружу амулет Королевы пиратов. – Все!

Торвен верноподданнически опустился на одно колено, целуя мне руку:

– Моя королева! – Он обернулся к каторжникам: – Ребята, это же наша законная королева!

Ликующие вопли десятков мужчин, среди которых, похоже, оказалось немало мореходов, взметнулись к свинцовому небу.

– Но зачем ты пожаловала сюда, в это проклятое место? – удивленно спросил Арланмир. – К тому же добровольно…

– Спасти вас всех! – честно ответила я.

Я с командирским видом топталась возле шеренги каторжан, стараясь выглядеть веселой и бодрой. Но на душе у меня кошки скребли от отчаяния. Радиация действовала слишком скоротечно и разрушительно, беспощадно превращая молодых и цветущих мужчин в жалкие развалины. Лысые головы, преждевременные морщины, выпавшие зубы, анемия, язвы, струпья… список представших передо мной несчастий можно было продолжать до бесконечности. Оставалось уповать на лечебные свойства белой свечки тетушки Чумы.

– С кого начнем? – Я выжидательно обернулась к Арланмиру.

– С него… – Тролль непонятно махнул рукой, указывая в сторону барака. – Хоть и мнится мне – не жилец он уже…

Заинтригованная, я распахнула дощатую дверь и шагнула в глубь полутемного помещения, освещенного лишь скупыми лучиками солнца, пробивающимися сквозь неплотно пригнанные доски, образующие стены и потолок. От узких двухъярусных нар невыразимо смердело едкой вонью давно не мытых тел, плесенью и экскрементами. Все здесь насквозь пропиталось тем особым запахом вошедшей в обыденность смерти, что всегда присущ жилищам обреченных на тихое умирание людей, больных чем-то неизлечимым. Я гневно скрипнула зубами, пробираясь по узкому проходу меж барачных лавок.

– Пачками мрем, – невыразительно рассказывал Арланмир, следуя за мной. – Дольше четырех месяцев тут мало кто выдерживает. Пожалуй, только мы с Торвеном, ибо изначально сильнее всех оказались. А кто послабее… – он обреченно передернул плечами, – те уже через месяц начинают кровью харкать, а через два – отправляются в братскую могилу за бараком.

– Добытую руду мы относим к магическому ограждению, – вступил в разговор рыжий пират, – а нам за нее хлеб там оставляют да воду в бурдюках…

– И более ничего? – ужаснулась я.

Торвен покривился:

– А чего нас кормить-то? Новых рабов наловить, поди, куда проще!

Я сжала кулаки, до крови впиваясь ногтями в ладони и в сотый раз клянясь собственноручно изничтожить проклятую демоницу.

– А он-то – так и вообще сразу раненым сюда попал, – продолжал неторопливо повествовать орк. – Глубокая рана – видно, что серьезным оружием нанесена. Он поначалу с нами разговаривал, пока еще не совсем расхворался, – поведал, будто битву проиграл, и за это его хозяин продал, больного и ослабевшего. Потом снова перепродали, а затем его горгульи с палубы галеры унесли и сюда сбросили, как и всех нас. Удивлялись мы – и как это настолько здоровенный воин поединок не выиграл, а он в ответ улыбался равнодушно да утверждал – дескать, на все воля королевы Смерти. И перстень, мол, тот – не простой… А что за перстень, мы так толком и не разобрали…

Я споткнулась на ходу, ощущая капельки холодного пота, скатывающиеся у меня по позвоночнику. Перстень «Пожиратель пространства» налился холодом, сильно сдавив мне палец. Все факты сразу выстроились в единую связную цепочку, образовав целостную картину произошедших событий: переданный мне призраками артефакт, бой Огвура и канагерийца, предсмертная просьба Маллера… Похоже, я получила уникальный шанс восстановить попранную справедливость!

– Вот, – указал Арланмир, наклоняясь к неподвижно лежащему на нарах человеку и приподнимая укрывающий его грязный холщовый лоскут. – Лихорадка у него поднялась – боюсь, до завтра он уже не доживет…

Я опустилась на корточки и нежно провела ладонью по исхудавшим скулам темнокожего воина, туго обтянутым удивительно упругой, шелковистой на ощупь кожей. Пальцем проследила полоски ритуальных татуировок на его высоком умном лбу, читая по ним, словно по открытой книге. Не просто воин, но также и шаман, умеющий разговаривать с духами и посвященный в высшие тайны своего народа. Я переместила руку на плечо воина, исследуя продолжение его жизненной истории, написанной прямо на коже. Вождь и сын вождя, однажды отданный сестре богини Аолы и принесший обет служить ей вечно. Он безропотно принимал все перипетии своей нелегкой судьбы, ни на шаг не отступая от участи служения чести. Он стал моим братом по духу и помыслам, пострадавшим ради моего благополучия. И теперь настал мой черед отплатить добром за добро…

Я откинула нищенское покрывало, закрывающее того, кого по воле Пресветлых богов назвали Кса-Буном – «Черным ураганом пустыни», восторгаясь его физической красотой, безупречным телосложением и невероятным ростом. На правой ноге канагерийца, ниже колена, зиял открытый перелом, не затянувшийся и совсем не заросший, скаля белые обломки выглядывающей из раны кости. Сама же рана воспалилась и чудовищно распухла, да к тому же кишмя кишела безобразными желтыми червями.

– Его не спасти, – категорично качнул головой Торвен, – уж если могильные черви начали пожирать еще не мертвую плоть… Но мы можем облегчить его страдания, перерезав горло… – Рука орка потянулась к ножу.

– Нет, – с рыданием в голосе закричала я. – Я не позволю!

Дрожащими пальцами я бережно очистила рану от паразитов, протерла обрывком своей рубашки и с помощью мужчин вправила сломанную кость на место. Кса-Бун так и оставался в беспамятстве, иногда издавая негромкие страдальческие стоны.

– Рану нужно промыть, – убежденно заявила я.

– Нечем, – с сожалением вздохнул тролль. – Вода закончилась еще вчера.

Я обвела отчаянным взором донельзя запущенный барак, надеясь отыскать хоть что-нибудь, отдаленно напоминающее жидкость. Но поиски оказались напрасными – мой взор везде наталкивался только на измученные лица несчастных каторжан, с неподдельным сочувствием следивших за нашими манипуляциями. И тогда я вытащила из-за пояса небольшой метательный нож, полоснула им себя по ладони и промыла рану Кса– Буна ручейком своей собственной крови, вытекающей из свежего пореза, устанавливая кровное родство между нами. А затем приложила к ней обнаженное лезвие Морозной иглы. Плоть канагерийца зашипела и побелела, покрываясь серебристым налетом инея. Я убрала дагу и провела ладонью по плотному холмику странного снега, покрывшего ногу моего новоприобретенного побратима. И нужно было слышать, какими победными криками узревших чудо каторжан огласился весь барак, потому что под слоем снега, растаявшего от тепла моей руки, обнаружилась ровная нитка белесого шрама, ничуть не напоминающего смертельной раны: она была заживлена дружеским участием и магией волшебной даги.