Вероника Иванова - Звенья одной цепи

• Название: Звенья одной цепи
• Автор: Вероника Иванова
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9922-0615-9

Человеку всегда чего-то не хватает. Хочется приключений, когда наскучивает размеренный быт. Хочется власти, когда невмоготу становится выполнять чужие приказы. Хочется славы, когда опостылевает собственноручно избранный жизненный путь… Сколько подобных и куда более простых желаний ежеминутно рождаются и умирают, так и не находя воплощения? Не сосчитаешь. А в конце концов остается всего одно. Самое страстное. Самое глубокое. Самое выстраданное. Самое… неосуществимое?

Добро пожаловать в мир, где каждому хоть раз в жизни выпадает шанс исполнить свое заветное желание! Если в Ночь синих звезд повезет встретить демона. Или не повезет – это уж как посмотреть.

---

Да, меня тоже учили. Но учили в расчете на повышенную гибкость и прочность связок, на остроту зрения, превышающую обычную в несколько раз, на способность держать удар столько, сколько потребуется, а не сколько может выдержать нежная человеческая плоть.

Я встал, отстегнул от пояса ножны и положил бракк на стол.

– Имеющиеся при вас вещи не обязательны к сдаче, эрте Мори, – предупредила сереброзвенница.

– Я не хотел бы оставлять их себе.

Она рассеянно кивнула, но вопрос все же прозвучал. Хотя и не из ее уст.

– Позволите узнать почему?

* * *

Я с самого начала предполагал наличие в кабинете некоего третьего лишнего, но не видел этому разумного объяснения. Что может быть обыденнее и бесполезнее, чем проводы отслужившего свое сопроводителя? Он ведь больше не представляет собой ценности как воин, единственное стоящее качество, которое осталось при нем, это умение наблюдать, только соглядатаев на дарственной службе и так чересчур много, а разведчику все же потребны большие телесные возможности, чем остаются в распоряжении уволенного. Однако когда невидимый ранее участник беседы вышел из кабинетной тени на свет божий, одна причина его появления наведалась мне в голову быстро и без колебаний.

Даже в отсутствие багряно-белого мундира пеговолосый узнавался сразу, наверное, по впитавшейся в кровь привычке оказываться центром внимания и почитания независимо от места и заполняющих его людей. Казалось бы, явление золотозвенника без всех регалий не сулило какой-либо особой опасности, но явственно обозначенное намерение оставаться в стороне от происходящих событий настораживало не менее сильно. Он не мог узнать, что перед смертью безрукий калека успел проронить несколько слов. Не мог. Но если узнал…

Интересно, какое наказание полагается за утаивание сведений?

– Ведь в вашей жизни не случалось ничего такого, что хотелось бы забыть.

Он верно угадал мотив отказа. Впрочем, если бы еще пару дней назад подобная проницательность в отношении моих поступков показалась бы мне странной и обидной, после случая с Атьеном Ирриги я больше не питал слепых иллюзий. Все, о чем я думаю, написано крупными буквами у меня на лице? Пусть. Но тогда к чему вы задаете все новые и новые вопросы?

– В ней не было ничего, что хотелось бы помнить.

Пеговолосый криво улыбнулся, и только сейчас я понял, что мышцы его лица, видимо, когда-то были повреждены, потому что в коротком взгляде, брошенном в мою сторону, мелькнула отнюдь не ехидная улыбка.

– Эрте?

Рука золотозвенника в ответ на почтительное обращение неопределенно качнулась, словно взбалтывая воздух, однако для женщины в черном мундире этот жест означал вполне четкое приказание, потому что блондинка аккуратно сложила бумаги в папку, дернула подбородком, обозначая поклон, и покинула кабинет.

Пеговолосый расстегнул верхние пуговицы камзола, лилового в цвет мебельной обивки и занавесей, оперся о краешек стола и катнул бракк вперед-назад по сукну.

– А я-то удивлялся, почему вас не испугало подобное оружие… М-да. Нужно было навести справки заранее.

– Можно задать вопрос?

Он подумал и кивнул:

– Можно. Единственный и последний. Потом спрашивать буду только я.

Собственно, после такого предупреждения можно было и промолчать, но глупо не воспользоваться предоставленной возможностью.

– Я смогу быть свободным по окончании этого разговора?

Пеговолосый снова улыбнулся:

– Чем Боженка не шутит? Но лично я надеюсь на обратное.

Вот оно. Именно то, что я и хотел знать. То ли события странной ночи подтвердили свою важность, то ли в привычку «багряных» входило тщательно прибирать за собой, а значит, избавляться от всех возможных свидетелей, способных разнести вредную молву. В сущности, меня не успокаивало ни первое, ни второе, зато знать источник злоключений всегда полезно. На будущее. Если, конечно, оно наступит.

– Да, у вас нет причин доверять мне и моим словам. А как насчет желания?

И это он знает. Должно быть, участвует в подобных беседах ежедневно и еженощно. Может, даже в этом самом кабинете.

– Хочу ли я доверять?

– Да, хотите?

Трудный вопрос. Лукавить, а тем более нагло врать не стоит. Но в чем заключается моя правда? Я долгие пятнадцать лет, включая годы обучения, следовал наставлениям и приказам, не подвергая их сомнению, а в конце концов и вовсе едва не разучился сомневаться. Чувствовал ли я себя при этом несчастным? Нет. Исполнять приказы легко, хотя и не всегда приятно. Возможно, я и дальше согласился бы на послушание, но… Золотозвенник спросил совсем о другом.

– Да.

– А верить?

– А я и так верю.

Он чуть наклонил голову, словно это позволяло лучше вглядываться в мое лицо.

– И во что же? Поделитесь, будьте любезны.

– В справедливость Божа и ветреную милость Боженки. В рассветы и закаты. Верю, что вы скажете мне лишь то, что захотите. А еще верю, что отвечу на все ваши вопросы, но только то, что смогу.

Пеговолосый расхохотался:

– Вам слишком долго приходилось молчать, верно?

– Да, но…

– Только человек, вынужденный большую часть своей жизни слушать, а не говорить, не сможет устоять перед приглашением побеседовать.

– Разве это было приглашение?

Конечно, он не ответил, следуя собственному, ранее оглашенному правилу. А я вдохом спустя понял, что сморозил очередную глупость.

Ни мундира, ни медальона, ни приказа, отданного начальственным лицом или изложенного на бумаге. Передо мной сидит просто человек, и, если бы нашей встречи в тюрьме не состоялось, я бы и понятия не имел, с кем разговариваю. Но с другой стороны, почему-то кажется: не было бы встречи, не появилось бы и нужды в разговоре.

Что ему от меня понадобилось? Уличить во вранье? Вынудить признаться? Вряд ли, иначе давно бы уже перевел беседу в требуемое русло, а мы продолжаем говорить на темы, касающиеся… Вернее, почти ничего не касающиеся. Может быть, спросить прямо? Хотя в ответах мне ведь все равно отказано.

– Если у вас есть вопросы, спрашивайте, а не ходите вокруг да около.

– Вы куда-то торопитесь?

Нет. Наоборот, с ужасом жду момента, когда мне придется встать и шагнуть за порог кабинета. Шагнуть в неизвестность. В «никуда», которое превратится в «где-то», лишь когда я там окажусь.

– Не тороплюсь. Но чем быстрее закончится эта жизнь, тем скорее может начаться другая.

– Вы настолько недовольны прошедшими годами?

Недоволен. Правда, не годами, а собой. Время как раз было проведено с пользой, а шансов вступить в лучшее будущее оказалось с избытком. И кто все испортил? Я сам.

– Они прошли.

– Мимо?

Никак не могу понять, до чего он пытается докопаться. Постичь глубины моего разума? Так там донышко просвечивает, даже пятки не намочишь. Ищет умыслы и намерения? Умысел только один: жить спокойно и сытно.

– Со стороны виднее.

Пеговолосый хмыкнул:

– Виднее. Хотя смотрю я на вас и, как ни стараюсь, кое-чего разглядеть не могу.

– Может, не туда смотрите?

– Может быть… Что ж, спрошу прямо. Чего вы хотите от жизни?

Или я совсем отупел на сопроводительской службе, или меня желают завербовать. Именно ответом на прозвучавший вопрос открываются Двойные врата Боженкового лабиринта.

– Немногого.

– Например?

– Покоя.

Я бы на его месте непременно пошутил, предложив обеспечить мне покой из разряда вечных, но золотозвенник почему-то остался совершенно серьезен.

– Вы уверены?

– Да.

– И вам не будет скучно после стольких лет, проведенных в постоянном напряжении, вдруг оказаться вдалеке от шумной и переменчивой жизни?

А ведь в самом деле… Те два дня, что я ждал послания из Наблюдательного дома, не заполненные ничем, кроме вынужденного ожидания, показались мне почти вечностью. Правда, особой скуки я не испытывал, скорее наоборот, словно провалился в какую-то пустоту, не приносящую ни тепла, ни холода, но главное, не заставляющую двигаться и думать. Блаженную пустоту.

– Не будет.

– Подумайте хорошенько, эрте Мори. Это будет только ваше решение.

Интересно, почему он так настойчив? Старается обезопасить собственный зад на случай, если я вдруг заартачусь? Очень странный разговор. Очень туманный. Но, несмотря на всю его неясность, страха так и не возникло. Впрочем, меня и не пытались напугать, скорее, отговорить, сбить с толку, подергать за ниточки, торчащие из спутанного клубка души. Пеговолосый очень хочет быть уверенным. Но в чем? Или… в ком?

– Я устал, эрте. Можете верить, можете не верить, ваше право. Я десять лет следовал за Ведущими всех рангов и мастей, постепенно переставая понимать, зачем это делаю. Я честно исполнял свою службу, но даже мундир со временем изнашивается, а люди ничем не лучше мундира, который носят.

– За подобные слова вас следовало бы продержать в тюрьме весь остаток дней.

– Вы кликнете стражу сейчас или чуть позже?