Сьюзен Хилл - Миссис де Уинтер

• Название: Миссис де Уинтер
• Автор: Сьюзен Хилл
• Жанр: Любовные романы

---

Задержавшись на минутку, я бросила взгляд на приземистый, выкрашенный в белый цвет сарай с соломенной крышей и поняла, что прошлое остается со мной и я остаюсь с ним, я могу его как бы потрогать и пощупать, здесь вообще ничего не изменилось.

Я довольно долго сидела в машине и тянула из бутылки сладкий теплый оранжад, пребывая в некоем трансе, не вполне понимая, кто и что я сейчас и почему нахожусь здесь в этот октябрьский день.

Спустя некоторое время я завела машину и двинулась дальше. Я оставила свое отрочество позади, в той тихой деревушке, и после этого дорога вдруг сделалась знакомой, а за поворотом я увидела дорожный знак: "Керрит, 3 мили".

***

Я остановилась и выключила мотор. В открытое окно до меня долетел едва ощутимый запах моря.

Сердце мое забилось учащенно, ладони вспотели. Керрит. Я смотрела на надпись до тех пор, пока буквы не превратились в какие-то бессмысленные значки, которые плясали, словно мошки, вызывая боль в глазах.

Керрит. Деревня с бухтой и лодками, с пляжем и одноэтажными дачами, с мостовой, идущей к набережной, с гостиницей и церковью, с неровно висящей калиткой, ведущей в церковный двор, - я увидела это во всех подробностях.

Еще через милю я сделаю поворот и увижу холм, поросший деревьями, спускающимися в долину, и оттуда будет чуть видна нежно-голубая полоска моря.

Я услышала голос Максима. Если бы я обернулась, должно быть, увидела бы его рядом. "Это Мэндерли, вон там. А это лес".

Так было, когда я сюда приехала в первый раз, потом было много других дней, запечатлевшихся в памяти.

Затем я внезапно услышала другой голос и вспомнила женщину с маленьким ребенком, когда судно в тумане село на мель, напоровшись на скалы недалеко от Мэндерли. Женщина и ребенок приехали на пикник из Керрита.

Я словно увидела перед собой ее полное лицо, обгоревшее на солнце, простое полосатое платье.

"Мой муж говорит, что все эти большие поместья со временем будут нарезаны на куски и там построят дачи, - сказала она. - Я бы не отказалась от дачки здесь, наверху, с видом на море".

Мне вдруг стало нехорошо. Может, это и произошло Мэндерли? И именно это я увижу, если поеду дальше?

Лес расчистили, выросли дома - десятки аккуратных дач, с розовыми, зелеными и голубыми оконными рамами, в садиках доцветают последние неухоженные цветы, может быть, еще осталась аллея рододендронов, которые опять подстригли, - и не более того? Может, я увижу еще и пришвартованные лодки отдыхающих в заливе, а также ряд деревянных пляжных домиков с именами владельцев на дверях и с небольшими верандами?

Возможно, именно из гуманных соображений нам и не писали о подобном осквернении и бесславном конце Мэндерли.

Другого пути выяснить это не было, и я снова завела мотор и двинулась дальше, искушая судьбу, рискуя всем и вся, бередя старые раны. Я проехала поворот и увидела деревья на склоне холма, откуда начинался спуск в долину. Никаких новых дорожных знаков не было, все казалось таким, как и раньше. Если и были дачи, то они все находились в укрытии.

Впрочем, у меня появилась уверенность, что их не было, что все было так, как я видела во сне, - руины дома, заросшие дорожки, пробившиеся сквозь развалины деревья, а за всем этим - залив, пляж, скалы, оставшиеся такими, как раньше.

Я вышла из машины и сделала несколько шагов. Посмотрела вперед - вот же он, уже совсем близко, туда можно дойти. Сразу же за этим подъемом дороги. Почему бы мне не дойти туда? Ну почему?

"Иди, иди, иди, - сказал мне внутренний голос, тихий и искушающий. - Ну давай же". Мэндерли...

Земля закачалась и закружилась, небо над головой сделалось прозрачным и хрупким, способным в любой момент разломиться.

Подул бриз, зашелестел травами, погладил мне лицо мягкой, шелковистой, невидимой рукой...

Я побежала.

Побежала обратно по тропинкам, вдоль большой дороги, которая пролегала через заросли вереска. Я отчаянно гнала машину, впрочем, паника помогла мне сосредоточиться. С ходу одолевала подъемы, один раз чуть не столкнулась с фермерским фургоном, успев заметить ошарашенное лицо водителя, его рот, открытый в виде большой буквы "О", едва не задавила собаку, мчалась мимо деревень и дорожных знаков, которые привели меня сюда. Я влетела в открытые ворота, пронеслась по подъездной аллее, вбежала в дом и сразу же увидела Максима, выходившего из кабинета, а за ним, через открытую дверь, двух мужчин в черных костюмах, один из которых стоял возле камина вместе с Джайлсом.

Я ничего не сказала, в этом не было необходимости. Он раскрыл объятия, прижал меня к себе и стал успокаивать и не отпускал до тех пор, пока я не перестала трястись и рыдать. Он все понял, мне не пришлось ничего ему рассказывать. Он все знал, об этом никогда не будет сказано ни слова, и я была прощена, я тоже это знала, хотя и не решалась спросить напрямую.

Адвокаты остались на завтрак, но мне не надо было присоединяться к ним. Мне принесли на подносе сандвичи, и хотя я не была голодна, съела пару сандвичей и яблоко, чтобы не обидеть экономку. После этого я просто сидела У окна и смотрела в сад; в комнату заглянуло послеобеденное солнце, это доставило мне маленькую, но острую радость. Я почувствовала себя измученной и одновременно испытала облегчение. Я убежала, отнюдь не благодаря своей воле, от возможных последствий собственного своеволия, от демона, который толкнул меня на это, и снова чувствовала себя в безопасности, ничто мне не грозило и что еще более важно, не беспокоило, поверхность прошлого оставалась гладкой и незамутненной.

Каким сейчас был Мэндерли, меня не касалось. Он принадлежал лишь прошлому да еще иногда - моим снам.

Я не вернусь туда снова.

Позже, когда адвокаты ушли, мы пошли прогуляться в сторону пастбища Максим и я, он обронил лишь несколько слов о делах Беатрис.

- С этим покончено, - добавил он. - Все разрешилось, больше нет никаких проблем.

Я остановилась рядом с калиткой. Лошади паслись в верхней части выгона и не собирались к нам идти или хотя бы поднять голову. Я почувствовала, что дрожу.

- Завтра едем в Шотландию. Я хотел бы выехать пораньше.

- Я упакую вещи после обеда. Их не так много.

- У тебя достаточно теплых вещей? Может, нужно где-то сделать остановку? Я опасаюсь, что может быть довольно холодно.

Я покачала головой.

- Я хочу туда"

- Ясно.

Это было правдой. Я хотела уехать подальше, но не от Джайлса и Роджера и вовсе не потому, что этот дом мне казался унылым, пустым и неухоженным без Беатрис. Я не смела думать о нашем возвращении за границу. Мне это было невыносимо, я не хотела туда ехать. Зато я представляла, как мы едем поездом через всю Англию и можно целыми часами смотреть из окна на города и деревеньки, на леса, поля, реки и холмы, на сушу, на море и на небо. Я хотела проветриться, я не могла ждать.

Мы захватим из дома несколько книг, дополнительно купим на железнодорожной станции. И когда я не буду смотреть в окно, мы будем читать вместе, вместе обедать в вагоне-ресторане, играть в безик, это будет замечательное время, и все, что до этого случилось, отодвинется, поблекнет и покажется никогда не существовавши м.

Возвращались домой мы молча, довольные тем, что это будет последняя наша ночь в доме Беатрис.

За обедом Максим, вдруг оторвавшись от рыбы, неожиданно заявил:

- Я хотел бы сходить утром на могилу, прежде чем мы выедем.

Я уставилась на него, лицо мое вспыхнуло, я сказала:

- Но... но ты не сможешь, то есть не будет времени, машина придет в девять.

- В таком случае я выйду в восемь.

Он поднес вилку ко рту и стал спокойно жевать, в то время как моя пища сделалась вдруг холодной и несъедобной, а горло сдавил спазм, и я не могла ни проглотить, ни что-либо произнести.

Он не может идти туда, не должен, но как этому помешать? Какие аргументы я могу выдвинуть? У меня не было никаких.

Я взглянула на Джайлса. Он тоже пойдет, подумала я, увидит венок, прочитает карточку и наверняка что-нибудь ляпнет, станет задавать вопросы.

Я увидела, что по щекам Джайлса катятся слезы, которые он не пытается остановить, и Максим, посмотрев на него в некотором смятении, отвел глаза и уткнулся взглядом в тарелку.

- Простите. - Джайлс со стуком положил нож на тарелку и поднялся, шаря рукой в поисках носового платка. - Простите. Мне лучше выйти на воздух.

- Господи, ну что с ним происходит? - свирепо спросил Максим, едва за Джайлсом закрылась дверь.

- У него умерла жена. - Я сказала это довольно резко и раздраженно. Максим не хотел считаться с горем Джайлса, ему не нравилось быть свидетелем его слез.

- Думаю, чем раньше мы уедем, тем лучше для него и тем скорее он вернется к своему нормальному состоянию. Наше присутствие только продлевает его мучения.

- Если машина придет раньше, мы сможем остановиться где-нибудь, чтобы позавтракать? Я понимаю, как тебе неприятно здесь оставаться.