Вадим Медведев - РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»

• Название: РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»
• Автор: Вадим Медведев
• Издательство: Международные отношения
• Жанр: История
• Год: 1994
• ISBN: 5-7133-0744-1

Крушение просоветских послевоенных режимов в странах Восточной Европы - один из важнейших процессов мировой истории последних лет. Предлагаемая читателям книга Вадима Медведева, который в течение всех лет правления М. С. Горбачева входил в его ближайшее окружение, посвящается этим событиям. В книге дается развернутая картина развития отношений Советского Союза со странами Восточной Европы, а также с Китаем, Кубой, Вьетнамом, Кореей и Монголией. Автор показывает, что отношения эти были далеко не безоблачными, а в ряде случаев полны напряжения и драматизма.

---

В публичных выступлениях и особенно в доверительных беседах с представителями КПСС и других партий Живков полностью отошел от прежнего утверждения, что «Болгария в переменах не нуждается». Наоборот, он стал всячески подчеркивать, что перемены назрели и не осуществлялись они якобы потому, что не было понимания и согласия с советской стороны, его, Живкова, держали за фалды и только теперь перестройка в Советском Союзе открыла возможность для перемен и в Болгарии.

Но в таком случае почему же болгарское руководство сразу же безоговорочно не приветствовало наш новый курс, а проявляло по меньшей мере сдержанное отношение к нему, высказывало те или иные оговорки? Почему же не было заявлено, что Болгария тоже пойдет по этому пути, а, напротив, всячески подчеркивалось, что «советское начинание в Болгарии неприемлемо из-за ее специфики»?

Позднее Живков скорректировал и это свое объяснение: дескать, советский фактор лишь тормозил перемены в Болгарии. Главным препятствием было сопротивление болгарского аппарата и болгарской бюрократии. Но и такая редакция не выглядела убедительной. Почему же тогда в прежние годы не устраняли, а, наоборот, наращивали это препятствие? Ведь бюрократический аппарат в Болгарии непрерывно расширялся, обрастая все новыми и новыми структурами в центре и на местах. Для них понастроили помпезные административные здания, причем не только в столице, но и во всех округах.

Все говорило о том, что к пониманию необходимости поворота Живков пришел не когда-то давно, а именно теперь, в ситуации, складывавшейся под влиянием советской перестройки, настроений в самом болгарском обществе. В стране нарастало напряжение, широкое недовольство личностью руководителя. По-видимому, Живков решил одним ударом снять это напряжение, причем ударом ошеломляющим, таким, которого никто не мог ожидать в Болгарии. Он рассчитывал на восстановление поддержки широких кругов населения, выступавших за дальнейшее укрепление союза с СССР, а заодно и на нейтрализацию критически настроенных в отношении него лиц в руководстве БКП. Кстати, мотив снятия напряженности в обществе звучал и в высказываниях самого Живкова.

Свою роль, по-видимому, сыграло и намерение Живкова, уже в который раз, на волне перестройки перетряхнуть партийный и государственный аппарат, кадры, в том числе и в верхнем эшелоне, создать такую политическую структуру, которая послужила бы пьедесталом для режима неограниченной личной власти. В этой связи на серьезные размышления наталкивало провозглашенное в докладе намерение вывести партию из управления государством и обществом под девизом: «Уйти, чтобы остаться». Ясно, что власть не выпустят из рук. Тут не было сомнений. Но тогда встает вопрос: кто должен уйти, а кто остаться? Не скрывается ли за всем этим идея такого политического поворота, который служил бы прежде всего личным планам Живкова – уйти партии, а остаться вождю?

Конечно, Живкову править оставалось не так уж долго по естественным причинам, но он мог с учетом советского опыта сформировать такое руководство, которое не допустило бы развенчания его, Живкова, как это произошло с Брежневым в Советском Союзе.

По-видимому, немалую роль сыграло и стремление прикрыть широковещательными реформами серьезный экономический спад, начавшийся в стране, создать ситуацию, позволяющую задним числом выставить хозяйственные трудности как неизбежные издержки перестройки. Нельзя сбрасывать со счетов и влияние группы лиц прозападного толка в окружении Живкова с их планами осуществить корректировку внешнеполитической ориентации страны. Отзвуки этого чувствовались в попытках кое-что позаимствовать из западных моделей организации общества – копирование земельного устройства ФРГ, сильной президентской власти, роспуск Академии наук и т. д.

Направив свой доклад руководству КПСС и лично Горбачеву, Живков хотел продемонстрировать доверительность в наших отношениях, свою положительную оценку перестроечных процессов и попытаться получить советское благословение на осуществление у себя мер, которые на первый взгляд выглядели очень радикально, а на самом деле преследовали цели не демократизации, а укрепления личной власти.

Пленум ЦК БКП принципиально не изменил ситуации. Предложенные меры были приняты, и, более того, началось их форсированное осуществление. В срочном порядке была созвана сессия Великого народного собрания, на которой без тщательного обсуждения утверждено создание 8 областей вместо 28 округов с перенесением их центров из крупных в мелкие города, полностью реорганизовано правительство.

Как должно было поступить советское руководство в этих условиях? Мы в Отделе ЦК внимательно проанализировали доклад Живкова и основные выводы доложили Горбачеву. С одной стороны, мы не могли не приветствовать изменения отношения болгарского руководства к процессам обновления и перестройки, его желания встать на этот путь, обменяться мнениями о путях решения общих для нас проблем, а с другой – скрыть беспокойство в связи с предпринимаемыми под этим флагом скоропалительными и необдуманными действиями, за которыми явно проглядывало стремление не только не отстать от нас, а попытаться бежать на полшага впереди.

В райском Эвксинограде

Получилось так, что в то же самое время была намечена моя поездка в эту страну, чтобы в неофициальной обстановке поближе познакомиться с ее жизнью, проведя там по приглашению болгарского руководства часть своего отпуска. Такая возможность пообщаться с друзьями оказалась как нельзя кстати.

И вот в первой декаде августа я в Болгарии, вначале на Золотых Песках под Варной в местечке под претенциозным названием Эвксиноград, а затем в поездке по стране. Эвксиноград – бывшая резиденция болгарских царей с большим живописным парком на берегу Черного моря – Понта Эвксинского, откуда и название местечка. В бывшем царском дворце и пристроенном к нему большом современном здании официальная шикарная резиденция самого Живкова. Рядом в парке капитальный дом гостиничного типа с номерами для членов Политбюро. Мне с семьей был отведен для недельного пребывания отдельно стоявший особнячок близ пляжа.

По болгарскому обычаю отпуск здесь, в Эвксинограде, проводили в это время все или почти все члены Политбюро. Это дало возможность встретиться и побеседовать со многими из них, в частности с С. Тодоровым, М. Балевым, Н. Папазовым, Ч. Александровым, И. Паневым и другими. Почти неотлучно со мной были мой давнишний друг, секретарь ЦК БКП по международным вопросам Димитр Станишев, а также заместитель заведующего Международным отделом Иван Боев. Собственно, все свободное время проходило в этих контактах.

По моей просьбе были организованы поездки на оборонное предприятие «Черное море», в хозяйства Толбухинского района, на паромную переправу Варна – Ильичёвск, ознакомление с туристическим комплексом Золотые Пески.

7 августа состоялась продолжительная, почти двухчасовая, встреча с Живковым в бывшей царской резиденции. Болгарский руководитель прокомментировал решения июльского пленума ЦК БКП. Он не скрывал своего удовлетворения, даже бахвальства принятыми решениями, разработанными мерами. Уже на этой встрече всячески заверял, что никаких осложнений в этом процессе они не допустят, подчеркивая при этом, что реорганизация центра будет производиться несколько позднее и что им самим пока неясно, как должна выглядеть центральная власть.

Для меня эта встреча в основном носила познавательный характер. Старался больше слушать, поглубже вникать в болгарские проблемы. Ведь впереди была еще поездка по стране. Тем не менее с моей стороны была высказана удовлетворенность тем, что у нас складывается общее понимание перестройки и ее основных направлений в Болгарии и Советском Союзе. Я счел полезным рассказать о задачах и этапах нашей перестройки, акцентируя внимание на том, что коренное преобразование государственного и партийного аппарата мы собираемся проводить после того, как будет создан и отработан хозяйственный механизм: «Мы не хотели бы допустить какие-то серьезные ошибки и сбои в перестройке, чтобы не дискредитировать ее суть». На это Живков заметил, что «Болгария небольшая страна, в ней можно более смело, чем в СССР, проводить эксперименты».

Встреча с Живковым не развеяла сомнений о скоропалительности и недостаточной продуманности намеченных мер.

Мои контакты с членами Политбюро и секретарями ЦК подтвердили эти опасения. Болгары сетовали на то, что предложения по реорганизации общественных и экономических механизмов разрабатывались Живковым в узком кругу доверенных лиц. Лишь за несколько дней до заседания Политбюро они были доведены до сведения членов Политбюро. Примерно то же самое произошло и с членами Центрального Комитета перед пленумом ЦК.