Светлана Багдерина - Страшный вирус

• Название: Страшный вирус
• Автор: Светлана Багдерина
• Жанр: Научная Фантастика

---

Бабка осталась при пенсии и паспорте.

В минусе?..

Минуса нет.

Когда меня выпишут, я первым делом аннулирую документы на переход здания НИИ в руки этих прохиндеев.

Или нет. Даже позвоню завтра, и Люся всё устроит.

Деньги верну.

Не в деньгах счастье, и уж тем более, не в их количестве.

И, умиротворенно улыбаясь, он откашлялся, повернулся на здоровый бок и впервые за долгие годы заснул сном абсолютно счастливого человека.

Пока наш раненый герой лежал в больнице, в городе, а потом и в стране начали происходить странные и удивительные вещи.

Чиновники перестали брать взятки и стали работать так эффективно, что некоторые посчитали себя лишними, уволились по собственному желанию и ушли переквалифицироваться в станочники.

Гаишники перестали творчески интерпретировать ПДД и свои должностные обязанности и стали потреблять настолько больше бланков квитанций для оплаты штрафов и протоколов, что пришлось в срочном порядке строить новый целлюлозно-бумажный комбинат, что позволило открыть несколько десятков тысяч новых рабочих мест в дотационном регионе.

Врачи стали лечить то, что болит, а не то, на что хватает средств у пациента.

Репортеры — писать и снимать правду и ничего, кроме правды, что привело к закрытию нескольких десятков газет и программ и открытию приблизительно стольких же новых.

Продавцы прекратили обсчитывать, обвешивать и обдуривать покупателей, потому что владельцы их торговых точек повысили им зарплату и не заставляли больше покрывать убытки за просроченный или подпорченный товар, потому что их, в свою очередь, оставили в покое проверяющие не столько их бизнес, сколько их карманы, инстанции.

Коридоры прокуратуры и милиции оказались намертво заблокированными преступниками, пришедшими с повинными и требующими немедленно арестовать их за прегрешения прошлые, настоящие и будущие, и оперативным работникам приходилось ходить в столовую через окна и по пожарным лестницам.

Строители принялись строить так, что их творения обещали простоять дольше, чем египетские пирамиды, кстати, рассыпавшиеся от зависти.

Политики — заботиться о процветании, улучшении, увеличении, углублении, расширении, уменьшении и снижении — слово в слово как в предвыборной программе.

Олигархи наперегонки национализировали заводы, буровые и прочие комбинаты, оставаясь при этом там директорами на ставку простого инженера.

Правительство лишило себя льгот и назначило себе оклады в один МРОТ.

Военным пришлось строить новые склады под то, что вернули нечистые в прошлом на руку чины.

В театральных лавках вырос спрос на накладные усы, лысины и бороды — военкомы устали бегать от молодежи призывного возраста, мечтающей попасть в армию вместе со своим плоскостопием, косоглазием и язвой, потом объединились в военный театр и объездили с гастролями весь мир. Но желающие послужить Родине доставали их и там, специально копя деньги и получая визы.

В международном сообществе над Россией сначала потешались, потом сочувствовали, потом спохватились и ввели карантин, да поздно, и настала очередь России потешаться да ухохатываться.

Вирус совести поразил весь мир, и не было против него ни защиты, ни вакцины, ни иммунитета.

Андрей Николаевич отдыхал после выписки дома, лежал на диване, поглядывая одним глазом в телевизор, а другим перечитывая письмо бывшего раздолбая и мажора, а теперь гвардии рядового стройбата Шурика откуда-то из Сибири, где их часть трудилась над каким-то стратегическим секретным проектом, может, даже достраивала трассу Чита-Хабаровск.

Было уже поздно, но в квартире он хозяйничал один — жена и Настя задерживались в приюте для бездомных животных, открытом ими на сбережения, предназначавшиеся для покупки виллы короля Сардинии и острова напротив.

"Молодцы мои девчонки", — с нежной гордостью подумал он и тепло улыбнулся фотографии на стене: они в обнимку со своим зоопарком.

Выключив телевизор, он завел будильник на семь утра и принялся расправлять постель: нужно было лечь пораньше, чтобы встретить завтра во всеоружии. В этот замечательный день должна была, наконец-то, сбыться его детская греза: он, еще лежа в клинике, записался на курсы автомехаников, отправил в свою контору заявление по собственному желанию, и теперь перед ним открывалась дверь в новую безоблачную жизнь.

А что еще человеку для счастья надо?

И тут в дверь — в железную, не в жизненную — позвонили.

Андрей Николаевич поморщился, но делать вид, что никого нет дома, не стал, и пошел открывать.

На пороге стоял космонавт.

Чиновник догадался, что это был именно космонавт, а не водолаз и не сварщик, по белому скафандру с выпуклым лобовым стеклом с надписью по верхнему краю "СССР".

Не дожидаясь приглашения войти, космонавт протиснулся в прихожую.

— Э-э-э?.. — глубокомысленно заметил Андрей Николаевич. — А-а?..

Космонавт вынул из кармана черную коробочку — судя по всему, переговорное устройство — и беззвучно зашевелил за своим стеклом губами, как рыба в аквариуме.

Из коробочки полетели металлизированные шершавые звуки.

— Вы — Андрей Николаевич, чиновник?..

— Д-да, — подтвердил будущий автомеханик.

— Меня прислал сам.

— Леха?.. — нахмурился, припоминая недавнее прошлое, Андрей Николаевич.

— Алексей Иванович, — с легким укором подтвердил космонавт. Он успел обо всем догадаться до того, как губительные последствия биотеррористического акта достигли бы и его…

— К-какого акта? — непонимающе нахмурился Андрей Николаевич. — К-какие последствия?

— Теракта, первой жертвой которого пали вы. Помните профессора из НИИ генетики, вирусологии и микробиологии?

— Да, помню, — съежившись от непреходящего до сих пор стыда, кивнул он. — Отвратительная история…Как я мог… Сам себе противен становлюсь, как вспомню его, и тех, что были до того дня…

— Вот видите, — сочувственно вскинул к небу свободную ладонь космонавт. — Вы — самый первый невинно пострадавший, и Алексей Иванович решил, что и помощь вы должны получить первым. Это было бы справедливо, так?

Чиновник, всё еще ничего не понимая, кивнул.

— Сам успел укрыться и укрыть в подземной лаборатории самых лучших ученых, еще не затронутых заразой, и они сумели-таки найти вакцину против вируса совести, как окрестили его пустозвоны из газет. И теперь я имею честь предложить вам противоядие от этой чумы двадцать первого века одному из первым. Сам своих друзей не забывает.

И космонавт достал из другого кармана красно-синюю капсулу в прозрачном пакетике.

— Держите. Примите сегодня на ночь, запив стаканом водки, и к завтрашнему утру всё как рукой снимет. А вечером приходите на нашу секретную фабрику — сам приглашает вас поговорить о перспективах. Заодно купите оставшиеся двадцать девять штук для завершения курса: их надо будет принимать через день.

— И сколько?..

— Сто тысяч нерусских рублей за одну. Считая и эту.

— Сколько?!.. Но у меня нет таких денег!..

— Это еще дешево, только вам, как старому другу Алексея Ивановича. И дадим в кредит. Вернетесь на работу — окупится сторицей, не мне вам рассказывать, — усмехнулся космонавт и протянул Андрею Николаевичу бумажку с адресом потайной лаборатории. — Приходите. Вас будут ждать.

Не прощаясь и не произнеся больше ни слова, космонавт повернулся на широких белых лапах шестидесятого размера и неуклюже протиснулся в дверной проем, сбив кислородными баллонами зеркало со стены.

— И вам до свиданья, — сглотнув сухим горлом, судорожно дернул головой хозяин.

Во вспотевшей вдруг руке он сжимал разноцветную капсулу и бумажку с адресом, на обратной стороне которой был список из десятка фамилий — сплошные знакомцы да друзья.

Значит, не одного его посетил сегодня представитель иной цивилизации.

Вирус совести — не вирус идиотизма, способности размышлять и обдумывать отнюдь не лишает.

Вот и Андрей Николаевич пролежал с открытыми глазами почти всю ночь, вспоминая жизнь, рассеченную надвое визитом отчаявшегося профессора.

Одна часть — как в тумане и дыму.

Другая — беззаботная и радостная.

От одной хочется выть.

От другой — летать.

Одна — как прогулка в жмущих ботинках.

Другая — мечта любого здравомыслящего человека.

Одна — ненужные события, болезненные решения, неловкие положения.

Другая — спокойствие на душе и сплошная уверенность, что правильной дорогой идем, товарищи.

Что выбрать?

А в чем вопрос-то?

В семь утра зазвонил будильник.

Андрей Николаевич на ощупь нашел возмутителя утреннего спокойствия на тумбочке и хлопнул его по кнопке.

Верещание прекратилось.