Антон Макаренко - Мажор

• Название: Мажор
• Автор: Антон Макаренко
• Издательство: Педагогика
• Жанр: Драматургия
• Год: 1983

В своих специальных теоретических работах А.С.Макаренко писал: «Во-первых, мажор. Я ставлю во главу угла это качество. Постоянная бодрость, никаких сумрачных лиц, никаких кислых выражений, постоянная готовность к действию, радужное настроение, именно мажорное, веселое, бодрое настроение…» И еще: «Мажор в коллективе должен иметь очень спокойный и крепкий вид. Это прежде всего проявление внутреннего, уверенного спокойствия в своих силах, в силах своего коллектива и в своем будущем».

---

Вальченко: Я — Вальченко, инженер. Я здесь работаю.

Зырянский: У нас в коммуне?

Вальченко: Да, у вас.

Зырянский: Так вы кого-нибудь здесь ожидаете? Или позвать, может?

Вальченко: Нет, собственно говоря, для меня никого звать не нужно.

Наверху показалась Наташа, увидела Зырянского, спряталась в коридор.

Зырянский: Влюбленные уже забегали, никакого спасения.

Вальченко: Товарищ коммунар, я вас не понимаю.

Зырянский: Влюбленные, что ж тут непонятного? Я тебе задам! (Грозит пальцем.)

Вальченко: Я вас не понял сразу.

Зырянский: Если им волю дать, этим влюбленным, жить нельзя будет. Их обязательно ловить нужно.

Торская входит.

Торская: Алешка все влюбленных преследует. Если вы влюбитесь, Иван Семенович, старайтесь Алешке на глаза не попадаться, заест.

Зырянский (уходя в столовую): Влюбляйтесь, не бойтесь.

Вальченко: Я вас ожидаю.

Торская: А зачем я вам? Насчет инструментальной стали?

Вальченко: Как?

Торская: А может быть, вам нужно знать мое мнение об установке диаметрально-фрезерного «рейнекелис»?

Вальченко: Надежда Николаевна, вы все шутите.

Торская: Нет, я серьезно. Да постойте, Иван Семенович, постойте, голубчик. Как вам понравились наши коммунары?

Вальченко: Коммунары мне понравились. Красиво это. И музыка, и все. Только вот… все-таки, знаете, мальчики…

Торская: Что вы там лепечете? Какие мальчики? Они комсомольцы…

Вальченко: Нет, я так, знаете, конечно, это хорошо, что они комсомольцы…

Торская: Ах вы, чудак… Так что вам от меня нужно? Имейте в виду, что я имею разрешение говорить с вами только о слиянии душ…

Вальченко: От кого разрешение?

Торская: От вашего Вия.

Вальченко: Какого Вия?

Торская: А вот у Гоголя в одном производственном романе говорят (басом): «Приведите Вия». Это значит пригласить самого высокого специалиста. И у вас такой Вий тоже есть…

Вальченко (смеется): Ах, Воргунов…

Торская: Так вот… Вий распорядился, чтобы с молодыми инженерами я говорила только о слиянии душ. Можно еще о воробьях, но это уже в крайнем случае. Дело, видите ли, в том, что молодые инженеры оказались скоропортящимися. Знаете — не ближе одиннадцатого к паровозу. Это так пишут на вагонах, когда перевозят вас, молодых инженеров, и другие скоропортящиеся предметы: молоко, сметана, вообще…

Вальченко: Нет, Надежда Николаевна, вы меня таким, скоропортящимся, не считайте. Напротив…

Торская: Бросьте, бросьте… Так давайте о слиянии душ… Что вы знаете об этом предмете?

Вальченко: Как вам сказать? А знаете что, по этому поводу мне приходят в голову некоторые мысли…

Торская: Этого не бойтесь Это не вредно. На практике вы знакомы с этим?

Сверху спускается Наташа.

Наташа: Надежда Николаевна, миленькая, передайте эту записку Жученку.

Торская: А ты куда это с узелком?

Наташа: Ой, Надежда Николаевна! Уезжаю.

Торская: Уезжаешь?

Наташа: Уезжаю. Совсем. Знаете, ой, стыдно! — к Пете! Ой! (Выбежала.)

Торская: Видите, Иван Семенович. Вот вам и практика слияния душ…

Зырянский (из дверей столовой): А куда это Наташа, а?

Торская: Почему ты, Алексей, так интересуешься Наташей?

Зырянский: Я не так Наташей, как этим донжуаном. Он ее с толку собьет. (Пристально смотрит в двери.) Ай, черт, уехали, ей-ей уехали!

Сверху спускается четвертый отряд со всеми приспособлениями для уборки.

Забегай: Кто уехал?

Зырянский: Наташка с Петром. На машине. Это ты насоветовал. Она с узелком была, правда?

Торская: С узелком. Да вот записка для Жучка. Наверное, здесь все написано.

Зырянский: Записка? Все как в настоящем романе. Вот мещане! А ну, дайте.

Забегай: Умыкнул, значит? Молодец. Теперь его не догонишь.

В группе четвертого отряда оживленное обсуждение событий.

Отдельные голоса:

— Куда же они поехали?

— Они хитрые, никто и не знал.

— Я тоже читал: влюбится, понимаешь…

— А я еще до похода догадывался.

Зырянский: Ах ты, черт, слушай: «Жучок, я люблю Петю, уезжаю к нему и выхожу замуж. Спасибо колонистам за все. До скорого свидания». Вот я ей покажу свидание! К приказу смирно!

Ребята так же дурашливо вытягиваются.

Забегай (водит пальцем по воздуху, как будто пишет): Убежавшая из коммуны по причине мещанства коммунарка Нестеренко Наташка снимается с довольствия. Вольно! (К Вальченко и Торской.) Граждане, здесь будет происходить уборка, так что прошу очистить помещение.

Вальченко: Пожалуй, пожалуйста.

Торская: Давайте я вам помогу. (Берет тряпку у кого-либо из рук.)

Вальченко: Значит, Надежда Николаевна…

Торская: Это насчет слияния душ? Давайте отложим конференцию… по случаю уборки.

Вальченко посмотрел на нее и с оскорбленным видом пошел наверх.

Забегай: Ну, четвертый непобедимый! Сорок пауков смотрят на вас с вершины… этих козел…

Начинается уборка.

Разговоры:

— А эту лестницу?

— Ликвидировать.

— Степка, ты сам внизу никого не впускай.

— Ай, и хитрая ж Наташка!

— Здесь нужно глории.

— Нельзя глории, краска облезет.

— Колька, я там кислоту в спальне оставил, принеси.

— А чего это Алешка так против Наташки?

— А как же ты думал! Им только дай волю на романы.

— Это же, правда, нехорошо — романы, Надежда Николаевна?

Торская: Волю на романы? Да, это вопрос серьезный.

Блюм (со двора): Товарищ Жученко здесь?

Забегай: Сюда нельзя ходить. Видите — уборка.

Блюм: Я по делу.

Забегай: Знаем ваши дела. По делу, по делу, а потом возьмете и умыкнете коммунарку.

Блюм: Что вы, товарищ Забегай! Для чего ее красть, если своих не знаешь, как замуж девать.

Жученко: Какой здесь отряд?

Кто-то из ребят: Четвертый, непобедимый.

Блюм: Товарищ Жученко! Я, конечно, понимаю. Мальчики с дороги и все такое. Но вы же видите: шоферы ругаются, и никого нет…

Жученко: В чем дело?

Блюм: Да станочки эти.

Жученко: Разгрузить?

Блюм: Да, там три станочка.

Жученко: Ну что же, сейчас это устроим. Забегай, давай свою братву! Зырянский уже в столовой. Вот здорово! Алешка!

Зырянский (в дверях столовой): Жучок, тебе любовное послание. (Отдает записку.)

Жученко: Алексей, дай отряд на разгрузку станков.

Зырянский: Есть дать отряд на разгрузку станков. (В столовую.) Эй, пацаны, станки снимать.

Забегай (к Блюму): Это какие станки?

Блюм: «Вандереры» — универсальные фрезерные.

Забегай: Ребята, так это же те же самые «вандереры».

Общий возбужденный шум. Все выбегают на двор. Жученко читает записку.

Жученко: Допрыгались! Слышали, Надежда Николаевна?

Торская: Знаю.

Жученко: Вот беда. Что нам делать с этими женщинами? И откуда в голову придет — жениться?

Торская: Ничего, Жучок, не поделаете, жениться всегда будут.

Жученко: Так нельзя же так ни с того ни с сего… Ну… как это так у них выходит?

Со двора слышно:

Голос Зырянского: Раз, два — взяли, два — нажали… Стой, стой!

Дискант: А давайте так, как на Волге.

Голоса: Давай, давай. (Смех.)

Хор:

И пойдет, пойдет, пойдет…

Вот идет, идет, идет…

И еще, еще идет. (Хохот.)

Жученко: Пойдем посмотрим.

Жученко и Торская выходят. Сверху медленно спускается Воргунов, прислушиваясь к тому, что делается на дворе. Со двора слышно:

Забегай: Подкладывай, подкладывай. Стой! Навались на ту сторону.

Зырянский: Малыши, вы все сразу. Вы не тащите, животами, животами навались!