Георгий Бореев - Волшебные сказки

• Название: Волшебные сказки
• Автор: Георгий Бореев
• Жанр: Детская образовательная литература

---

Парива подумал, что святой расплакался из-за жалости к его умершим родственникам и спросил: «Почему вы так сильно расстроились, зачем столько слез? О, великий Учитель, чем вызвана такая печаль?» Старец вытер слезы и, немного успокоившись, вымолвил: «Я плачу из сострадания к тебе... К сожалению, ты не сможешь никому помочь, пока не поможешь себе. Твое сердце наполнено свинцом. Пока этот свинец ты не переплавишь в золото, тебе не стоит помогать другим людям, ибо ничего хорошего из этого не получится».

Аркадская идиллия

На поэтическом языке Аркадия — это страна изобилия и счастья. Слово берет свое начало от названия центральной гористой части Пелопоннеса, население которой в древние времена занималось земледелием и скотоводством. Это дало повод литераторам XVII—XVIII вв. изображать Аркадию райским уголком, где протекает безмятежная идиллическая жизнь землевладельцев и пастухов. В наши дни (зачастую и в прошлом) слово «Аркадия» и выражение «аркадская идиллия» употребляются в ироническом смысле как синонимы беспечного, ничем не омрачаемого существования.

Сказка об Емеле

Не в свою, видать, неделю
Дни и ночи напролет
Строил мельницу Емеля —
Получился вертолет!
Аж иконы рты раскрыли,
И чесала лоб страна,
И попы пупы крестили:
— Сгинь, нечистый! Сатана!
Чтоб загладить дело это,
Стал он строить Божий храм —
Церковь завелась ракетой
И умчалась к небесам!
Поглядели-поглядели
Честны люди — что за вздор? —
И отправили Емелю
Под топор.

Сжечь свои корабли

О человеке, вступившем на новый путь, сделавшем для себя невозможным возврат к прошлому, говорят: он сжег свои корабли. Почему именно корабли, а не какие-нибудь другие предметы: одежду, обувь, обстановку? Чтобы ответить на этот вопрос, надо заглянуть вглубь веков и прослушать рассказ о том, как более 2000 лет тому назад, в III веке до н. э., самый богатый город Сицилии Сиракузы был осажден карфагенянами. Город защищался из последних сил и, казалось, вот-вот сдастся во много раз превосходившему его неприятелю. Но правитель Сиракуз Агафокл, обладавший незаурядным военным талантом и необыкновенной храбростью, решил во что бы то ни стало разгромить противника. С частью своих войск он пробился через линию осады и на 60 кораблях ушел от погони. Высадившись в Африке, Агафокл сжег свои корабли, чтобы они не достались неприятелю. Этим самым он отрезал себе и своим войскам путь к отступлению и двинулся вперед. Неожиданный маневр Агафокла оказался столь удачным, что он наголову разбил втрое превосходящего его неприятеля и одержал одну из самых блистательных побед в истории Древнего мира.

Крестьянин

Однажды великий святой, которого звали Илья, похвастался Богу, что ни один преданный не может превзойти его в молитвах. Такое хвастовство никак не сочеталось с главной чертой любого божьего человека — свободой от эгоизма. Поэтому Всевышний сказал Илье, что Он знает одного крестьянина более преданного Ему, чем Илья. Бог порекомендовал ему навестить землепашца и поучиться у него преданности. Раздосадованный святой отправился в указанную Богом деревню. Там он увидел, что крестьянин целиком поглощен тяжелой работой на скотном дворе, в пшеничном поле и косьбой луговой травы. Однако, как внимательно ни следил за крестьянином Илья, он ни разу не услышал, чтобы тот произносил имя Бога чаще, чем три раза в день. В первый раз землепашец обращался к Всевышнему, когда вставал с постели, во второй раз — когда приступал к обеду, и в третий раз — перед тем, как укладывался спать. Возмущенный Илья поспешил на небо и высказал Богу, что он поет Ему хвалу и молитвы весь день не переставая, а крестьянин — всего трижды в день. Мол, почему Создатель поставил землепашца выше его? Ничего не ответил Бог Илье. Только дал ему горшок, до краев наполненный водой, и велел пронести этот сосуд один километр по сельской дороге, не пролив ни единой капли. Илья небыстро справился с заданием и под вечер вернулся на небо за ответом. Улыбнувшись, Всевышний спросил святого, часто ли тот вспоминал имя Бога, когда нес кувшин. Покраснев, Илья признался, что из-за боязни пролить хотя бы одну капельку воды он весь сконцентрировался на кувшине и совершенно забыл об Его имени. Тогда Создатель ответил великому святому, что крестьянин, который несет на своих плечах гораздо более тяжкую ношу, чем горшок с водой, достоин восхищения за то, что трижды в день вспоминает Бога!

Ахиллесова пята

Это образное выражение, часто употребляемое нами, станет понятным, если познакомиться с мифом об Ахиллесе, одном из самых сильных и храбрых героев Троянской войны, воспетом в знаменитой «Илиаде» Гомера. Мать Ахиллеса, морская богиня Фетида, выслушав предсказание прорицателя о том, что ее сын погибнет под стенами Трои, решила сделать его тело неуязвимым. Глубокой ночью, тайком от своего мужа Пелея, Фетида окунула Ахиллеса в воды легендарной реки Стикс. Окуная мальчика, она держала его за пятку. Мальчик вырос и сделался непобедимым героем. Но во время похода на Трою бог Аполлон, разгневанный непослушанием Ахиллеса, направил стрелу из лука Париса прямо в пятку героя, то есть в единственное уязвимое на его теле место, которого не коснулась в свое время священная вода Стикса, и Ахиллес погиб. Отсюда и пошло выражение «ахиллесова пята», то есть слабая сторона, больное, уязвимое место человека.

Сказка о зазеркальи

Когда стрекозы разрезали,
Как стеклорезы, гладь пруда,
В подводном зазеркальном зале
Я отражался без труда.
Я плыл прозрачным привиденьем,
Менял обличия весь день.
Я не отбрасывал там тени —
Меня отбрасывала тень.
По зеркалам бежали тучи,
От этого на дне морей
Я превращался в рыб летучих,
В китов, драконов и зверей.
Я был то птицей, то медузой,
То затонувшим кораблем,
А после Робинзоном Крузо
Бродил на острове своем.
Среди чудовищ беззаботных
Я вел себя, как чародей:
Очеловечивал животных,
Потом обожествлял людей.
На мордах — прорастали лица,
На пальмах — рыбы стали петь...
Все, что смогло во мне родиться,
Уже не сможет умереть!
Пруд со стрекозами — в тумане;
В непостижимой ворожбе
Я растворился сам в себе,
Как соль в бездонном океане...

Воровка

На севере Индии в городе Шринагаре жил один ученый и благочестивый священник. Звали его Карна. Его жена тоже отличалась всеми добродетелями. Однажды вечером к его дому подошел санньясин (странствующий монах, отшельник) Янанда, просивший подаяние. Карна был счастлив принять его. Чтобы оказать аскету должное гостеприимство, брахман Карна пригласил Янанду отобедать у него на следующий день. Священник старательно готовился к приему, развесив над дверью и по всему дому игрушки и зеленые гирлянды. Но случилось так, что его супруга внезапно почувствовала недомогание, не позволившее ей заняться приготовлением званного обеда. Соседка, прослышавшая о недомогании жены, вызвалась помочь Карне готовить еду. Ее пригласили на кухню и оставили там на некоторое время одну. Вот начался званный обед. Все были рады и довольны. И вдруг санньясина во время трапезы охватило неодолимое желание украсть золотую чашку, поставленную у его тарелки. Несмотря на титанические усилия монаха, порочная мысль одержала верх: Янанда поспешил к выходу, утаив чашку в складках одежды. Однако монах не мог заснуть той ночью. Его донимали угрызения совести и желание раскаяния. Янанда чувствовал, что навлек бесчестие на своего гуру и на всех святых, к которым обращался в своих молитвах-мантрах. Санньясин вскочил с постели и со слезами на глазах бросился в дом священника. Там он упал к ногам Карны, горько раскаялся и вернул украденное пораженному брахману. Все в доме были очень удивлены: как такой известный, такой святой человек мог пасть до грязного воровства? Кто-то предположил, что порочная мысль могла перейти к нему от того, кто готовил съеденную им пищу. Заговорили о соседке Карны. И тут выяснилось, что она — неисправимая воровка. Пище, которую она готовила, передалась ее тяга к воровству. Все о чем мы думаем за обеденным столом, переходит в еду...

Вандалы

Так называлось племя германского происхождения, о котором впервые упоминается в исторических летописях I века нового летоисчисления. Вандалы в древности жили по среднему Одеру. В середине II века, испытывая потребности в жизненном пространстве, вандалы начали вместе с другими германскими племенами переселение на юг. В 429 году вандалы численностью в 50—80 тысяч человек под водительством короля Гейзериха переправились через Гибралтар, завоевали римскую провинцию Африку и основали там свое королевство. Отсюда они совершали опустошительные набеги на острова и берега Западного Средиземноморья. В 455 году вандалы захватили Рим и за 14 дней своего пребывания в нем разграбили город, уничтожили множество исторических ценностей. Отсюда и берет свое начало слово вандализм. Вандалами стали называть диких, невежественных завоевателей, разрушающих памятники культуры.