Саймон Толкиен - Последний свидетель

• Название: Последний свидетель
• Автор: Саймон Толкиен
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14959-7

Сбылось роковое проклятие семьи Сэквилль, и похищенный ценой крови в далекой Индии драгоценный сапфир обрел очередную жертву. Однако леди Энн перед смертью успела захлопнуть дверь старинного шкафа-тайника и спасла от гибели любимого сына. Томас сумел опознать убийцу и дать показания в суде, но лучший адвокат страны искусно опровергает все свидетельства мальчика. Присяжные все больше убеждаются в том, что его показания — мстительная ложь. Процесс близится к завершению, и судья вызывает последнею свидетеля…

Классический английский детектив в современных декорациях, созданный внуком знаменитого Джона Роналда Руэла Толкиена. Впервые на русском языке!

---

— Но ведь в апреле она взяла вас с собой в Лондон. Ну, когда вы признавались в любви в такси. А потом поехала еще раз, за четыре дня до своей смерти, посетить Цветочное шоу в Челси. И оба раза Грета была в Лондоне.

— Она всегда ездила на Цветочное шоу. Из-за роз. Мама очень любила розы, разводила их.

— Понимаю. Говорила ли она вам когда-нибудь, что ей не нравится Грета?

— Нет. Мне не говорила. А вот Грете сказала. После того, как Грета выпустила собаку из дома. А потом еще толкнула меня. Мама сказала ей, что она настраивает отца против нас, что она злобная ядовитая тварь, ядовитая, как змея.

— Но ведь это не все, что сказала леди Энн Грете в тот день, верно, Томас? Позже она зашла к ней в кабинет вместе с вами и извинилась за то, что наговорила в запальчивости. И ее извинения были приняты. Я прав, Томас?

— Да. Но она тогда поступила неискренне.

— Кто поступил неискренне?

— Грета. Она ненавидела маму. Нет, не так. Она хотела занять ее место. Поэтому и отправила меня ночевать к Эдварду. Видно, хотела меня спасти. Потому как я — часть того, что она хотела заполучить.

— Что ж, спасибо за то, что так полно представили нам свою версию, Томас. Но ведь это все только слова, не так ли? У вас нет ни единого вещественного доказательства, подтверждающего сказанное, или я ошибаюсь?

— Я видел, как Грета смотрела на маму. Видел, как она примеряла ее платья.

— Да, примеряла. И что с того? Ведь это вовсе не означает, что она планировала ее убить, верно?

— Знаю, что это она организовала убийство.

— Опять слова. Так, теперь объясните нам вот что. На утреннем заседании вы говорили, что решили ехать домой от Боллов, испугавшись того, что леди Энн не подходит к телефону. Миссис Болл довезла вас до дома, высадила у ворот. Как вы вошли?

— У меня были ключи. И от входной двери, и от ворот тоже.

— Сколько было времени?

— Точно не помню. Примерно половина девятого.

— Сколько времени прошло между этими вашими безуспешными звонками и появлением в доме?

— Не знаю. Минут двадцать. Ну, может, полчаса. Часов при мне не было.

— Так вы выехали сразу же после того, как позвонили и никто не ответил?

— Нет. Мы еще немного поговорили, а потом муж миссис Болл откуда-то позвонил.

— Итак, вы вернулись домой и, как уже говорили, увидели, что окно в кабинете открыто. И закрыли его. Потом поднялись наверх и открыли окно у себя в спальне. — Да.

— Потому что вечер выдался теплый?

— Да, теплый.

— И оно оставалось открытым, даже когда пошел дождь?

— Да. Не ураган же.

— И вы лежали у себя в постели, а ваша матушка спала у себя в комнате?

— Да. И когда я услышал, что к дому подъезжает машина, то выключил свет. А потом выглянул и увидел, что они идут через лужайку к дому, прямо к окну в кабинете, и один из них сильно расстроился, увидев, что все окна нижнего этажа закрыты.

— «Черт, да окна заперты. Мать их так». Примерно таким вот образом вы передали слова одного из них. — Майлз с каким-то особым нажимом произнес бранные слова.

— Да, — ответил Томас. — Он был явно рассержен.

— А вы видели человека, произносившего эти слова?

— Нет. Я сидел на постели. А они стояли внизу, под окном.

— Получается, вы не можете утверждать, что человек, произносивший эти бранные слова, стоял у окна в кабинет. Он с тем же успехом мог находиться у боковой двери или у окна в столовую.

— Ну, возможно.

— И он наверняка говорил обо всех окнах на той стороне дома, правильно?

— Во всяком случае, не о моем. Мое-то было открыто.

— Нет, я имею в виду на первом этаже.

— Да. Возможно.

— Благодарю вас. У меня нет больше вопросов о той ночи, когда свершилось убийство. Хотелось бы перейти к медальону, который вы нашли в доме своего отца в октябре прошлого года.

Майлз Ламберт взял вещдок под номером тринадцать и с минуту держал его за цепочку так, что сам золотой медальон в форме сердечка раскачивался из стороны в сторону, подобно маятнику. Присяжные смотрели, точно завороженные этим гипнотическим зрелищем.

— Вы уже рассказали нам, что ваша мама очень любила этот медальон.

— Да, любила.

— Она носила его каждый день?

— Нет, не каждый, конечно. Но очень часто.

— Однако вы почему-то ни словом не упомянули об этом медальоне полиции, до тех пор пока не нашли его. Я прав?

— Не было причин упоминать.

— Не было… Что ж, определенный смысл тут просматривается. Однако это не объясняет, почему вы в своих первых письменных показаниях ни словом не упомянули о том, как Роузи наклонился над телом вашей матушки, что-то с нее снял, какую-то золотую вещицу, и сунул в карман. Это появляется только во вторых ваших письменных показаниях, когда медальон уже был найден.

— Я был страшно расстроен. Ну, когда первый раз давал показания. Мама только что умерла и…

— Не только что, а за пять дней до этого. И первые ваши показания весьма подробны, Томас. Вы с сержантом Хернсом немало над ними потрудились. Не думаю, что вы могли упустить столь важную деталь, не вспомнить, как Роузи снимал золотое украшение с тела вашей покойной матушки.

Томас не ответил. Последние слова Майлза были подобны пощечине.

— Вы выпустили этот эпизод из первых показаний, потому что ничего подобного не было. Вот оно, единственно правильное объяснение, верно, Томас?

— Нет, не верно. Это было. Я сам видел. Видел, как он сорвал цепочку с ее шеи. Поэтому там потом и нашли царапину.

— Совсем незначительную царапинку. Ведь медальон не имел никаких повреждений, когда вы обнаружили его в столе, не так ли?

— Нет. Но они могли его починить.

— Насколько я вижу, на застежке цепочки нет следов починки, — сказал Майлз, разыграв целое представление. Двумя толстыми пальцами он поднес к переносице очки в золотой оправе и долго и пристально рассматривал медальон. Потом сделал паузу и добавил: — Не сомневаюсь, что присяжным будет интересно взглянуть на этот экспонат под номером тринадцать, когда они станут рассматривать все собранные здесь вещественные доказательства. — И с этими словами он положил медальон на стол перед собой. — Далее, — заметил он. — Никто не сомневается, что вы нашли этот медальон в письменном столе, Томас. Тут другая проблема. И заключается она в том, как вы передали тогдашние слова моей клиентки.

— Не понял. Какие еще слова?

— «Дай сюда. Это мой». Вот эти слова.

— Она кричала на меня, хотела вырвать из рук медальон…

— Да, все это вы нам уже говорили, — перебил его адвокат. — А затем вы оттолкнули Грету и крикнули: «Ничего подобного! Это медальон мамы! Этот ублюдок забрал у нее медальон и отдал тебе». Вот как вы ответили на вопрос мистера Спарлинга не далее как сегодня утром. Согласны?

— Да. Что-то в этом роде.

— Нет, не что-то в этом роде. Я повторил сказанное вами слово в слово. Я записал, когда вы говорили все это утром. И сделал то же самое со свидетельскими показаниями вашего друга Мэтью Барна, которые он давал в этом зале вчера. Тоже все записал. Вы ведь согласовывали свои выступления в суде заранее, верно, Томас? Вы и Мэтью, я прав?

— Ну, разумеется, мы об этом говорили. Мы ведь учимся вместе, и Мэтью мой лучший друг. Но это вовсе не означает, что сказанное нами здесь — неправда.

— И еще оба вы вместе с вашим лучшим другом украли из кабинета директора школы пресс-папье, верно, Томас?

— Ну, это на спор. Мы ведь собирались вернуть его назад.

— Итак, вы находите медальон и даете новые показания детективу Хернсу?

— Да.

— И утверждаете в них, что медальон был на шее вашей матушки в день убийства?

— Я видел его, когда поднялся к ней наверх, в спальню. Он виднелся в вырезе ночной сорочки.

— Странно, что вы заметили такую мелочь в столь критический момент. Ведь в это время в дом вломились грабители. И вы слышали это, не так ли?

— Да, так.

— Получается, что вы сперва нашли медальон и лишь после этого упомянули о нем в свидетельских показаниях. С целью подчеркнуть, что моя клиентка получила его из рук убийцы?

— Нет.

— Вы вместе с Мэтью Барном разработали ложную версию того, что говорилось в гостиной перед прибытием вашего отца.

— Никакая она не ложная. Самая правдивая.

— Вы придумали, что на шее вашей матери был медальон, что вы видели его в вырезе рубашки, а затем заметили блеск золота, когда Роузи нагнулся над ее телом на лестнице. И чтоб все сошлось, заставили Джейн Мартин сказать, что она видела медальон на шее хозяйки во время ленча в понедельник, верно?

— Сам я его тогда не видел.

— Что ж, спасибо и на том, Томас. Вы прекрасно понимаете, к чему я клоню. Лично я убежден, что вы выдумали все это, поскольку заранее решили, что Грета виновна. И вам надо было собрать побольше доказательств, чтоб отправить ее за решетку.