Дэвид Лоуренс - Сыновья и любовники

• Название: Сыновья и любовники
• Автор: Дэвид Лоуренс
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1990

 Во многом автобиографический роман "Сыновья и любовники" повествует о двух поколениях семьи Морелов, живущих в небольшом шахтерском поселке. Супружество Гертруды и Уолтера сложилось несчастливо. С годами отдаляясь от мужа, всю свою любовь жена отдавала детям. Но властная материнская любовь обернулась для них бедой…

---

— Выходи, ты… — выдохнул Доус.

— Хватит, Доус, — крикнула буфетчица.

— Пойдем, — дружелюбно-настойчиво говорил Доусу вышибала, — иди-ка подобру-поздорову.

И полегоньку подталкивал буяна к двери.

— Это вот он, подонок, кашу заварил! — кричал Доус, не без опаски тыча пальцем в сторону Пола Морела.

— Да что вы это выдумываете, мистер Доус! — возразила буфетчица. — Сами знаете, вы первый начали.

А вышибала все напирал на Доуса, и тот отступал, пока не оказался в дверях, на ступенях, ведущих на улицу; тогда он круто обернулся.

— Ладно же, — сказал он, в упор глядя на своего соперника.

Странное у Пола было чувство к этому человеку — жалость, почти нежность, и вместе дикая ненависть. Цветная дверь захлопнулась, в пивной стало тихо.

— Так ему и надо! — сказала буфетчица.

— Да ведь погано, когда тебе в глаза плеснут пивом, — сказал общий друг.

— А я рада, что он получил, так и знайте, — сказала буфетчица. — Вам еще налить, мистер Морел?

Она нерешительно взяла стакан Пола. Он кивнул.

— А он такой, Бакстер Доус, ему на все наплевать, — сказал один из сидящих в пивной.

— Фу! И впрямь так! — сказала буфетчица. — Горластый он, да, а крикуны они народ никчемный. Какой сладко говорит, он и есть сам дьявол!

— Вот что, Пол, — сказал друг, — ты теперь, парень, кой-какое время поберегись.

— Вы ему не попадайтесь, и всего делов, — сказала буфетчица.

— А боксировать можешь? — спросил один из приятелей.

— Даже и не пробовал, — ответил Пол, все еще очень бледный.

— Могу тебя поучить, — предложил приятель.

— Спасибо, у меня времени нет.

И скоро он распрощался.

— Подите с ним, мистер Дженкинсон, — шепнула буфетчица и подмигнула ему.

Дженкинсон кивнул, взял шапку, от души пожелал всем доброй ночи и последовал за Полом.

— Обожди, дружище. Нам вроде по пути.

— Не по вкусу это мистеру Морелу, — сказала буфетчица. — Не станет он теперь сюда ходить. Жалко, с ним поговорить одно удовольствие. А Бакстер Доус так и просится за решетку, вот что я вам скажу.

Пол скорее умер бы, чем рассказал матери про эту стычку. Его терзали муки унижения и неловкости. Теперь о многом в своей жизни он с матерью не мог говорить. У него появилась своя отдельная жизнь — жизнь сексуальная. Остальное он еще делил с ней. Но что-то он вынужден от нее утаивать, и это раздражало. Некое молчание установилось между ними, и в этом молчании Пол ощущал — ему надо защищаться, мать его осуждает. И минутами ненавидел ее и рвался из этого рабства. Жизнь его жаждала свободы от материнских уз. Ведь его жизнь — точно замкнутый круг, поистине возвращаешься на круги своя и не двигаешься дальше. Мать его родила, любила, делила с ним жизнь, и всю свою любовь он отдал ей, и не свободен двигать вперед собственную жизнь, по-настоящему полюбить другую женщину. Сейчас он, сам того не ведая, противился влиянию матери. Многим с нею не делился, они стали далеки друг от друга.

Клара была счастлива, почти уже уверена в нем. Наконец-то он принадлежит ей; а потом опять пришла неопределенность. Пол шутя рассказал ей о стычке с ее мужем. Клара вспыхнула, серые глаза засверкали.

— В этом весь Бакстер, — воскликнула она. — Дубина! Не место ему среди порядочных людей.

— А ты вышла за него, — напомнил Пол.

Она вскипела.

— Да, вышла! — крикнула она. — Но откуда мне было знать!

— Похоже, раньше он был довольно славный, — сказал Пол.

— По-твоему, это я его таким сделала! — воскликнула она.

— Да нет же! Он сам таким сделался. Но что-то в нем есть…

Клара внимательно посмотрела на возлюбленного. Что-то в нем ей ненавистно, какое-то бесстрастное неприятие ее, какая-то холодность, из-за которой истинно женская душа ее ожесточилась против него.

— И что же ты собираешься делать? — спросила она.

— То есть?

— С Бакстером.

— А что тут сделаешь? — возразил Пол.

— Надеюсь, ты сумеешь его одолеть, если дойдет до драки? — сказала она.

— Нет. Я не любитель пускать в ход кулаки. Забавно. Ведь у большинства мужчин это врожденное — сжать кулаки и вдарить. А у меня этого нет. Уж если сражаться, я предпочел бы нож или пистолет.

— Тогда обзаведись чем-нибудь таким, — сказала она.

— Нет, — засмеялся он. — Я не любитель пускать кровь.

— Но он тебя исколошматит. Ты его не знаешь.

— Ладно, — сказал Пол, — посмотрим.

— И ты позволишь ему тебя исколошматить?

— Возможно, если ничего не смогу сделать.

— А если он тебя убьет? — сказала Клара.

— Я бы пожалел и его, и себя.

Клара помолчала.

— Зла на тебя не хватает! — воскликнула она.

— Не в первый раз слышу, — засмеялся Пол.

— Ну почему ты такой глупый? Ты Бакстера не знаешь.

— И не хочу знать.

— Понятно, но не даваться же ему в руки.

— А что прикажешь делать? — со смехом спросил Пол.

— На твоем месте я бы носила с собой револьвер, — сказала Клара. — Я знаю, Бакстер опасен.

— Как бы мне не отстрелить себе пальцы, — сказал он.

— Не отстрелишь. Но неужели ты не запасешься оружием? — взмолилась она.

— Нет.

— Ничем-ничем?

— Нет.

— И дашь ему разделаться с тобой?

— Да.

— Дурак ты!

— Правильно!

Клара в сердцах стиснула зубы.

— Да я сама готова тебя исколотить, — крикнула она в ярости.

— Почему?

— Позволить такому вот Бакстеру с собой разделаться!

— Если он возьмет верх, можешь к нему вернуться, — сказал Пол.

— Хочешь, чтоб я тебя возненавидела? — спросила Клара.

— Просто говорю тебе, — ответил он.

— А еще уверяешь, что любишь! — негромко, негодующе воскликнула она.

— Выходит, я должен расправиться с ним, чтоб доставить тебе удовольствие? — сказал он. — Но представляешь, какую бы он тогда получил надо мной власть.

— Ты думаешь, я дура! — воскликнула Клара.

— Ну что ты. Но ты меня не понимаешь, моя милая.

Оба помолчали.

— Но нельзя же подставлять себя под удар, — взмолилась Клара.

Он пожал плечами и процитировал:

Тому, кто в праведность облек
Свой чистый дух бесстрастный,
Толедский ни к чему клинок
И яд стрелы опасный.

Она пытливо на него посмотрела.

— Хотела бы я тебя понять, — сказала она.

— Да тут и понимать нечего, — засмеялся Пол.

Клара опустила голову, задумалась.

Несколько дней Пол не видел Доуса; но однажды утром, взбегая по лестнице из комнаты спиральщиц, он нос к носу столкнулся с тяжеловесным кузнецом.

— Ах ты!.. — крикнул тот.

— Извините! — сказал Пол и пошел дальше.

— Извините, — передразнил Доус.

Пол негромко насвистывал «Средь девушек меня оставь».

— Недолго тебе свистать, парень! — сказал кузнец.

Пол пропустил угрозу мимо ушей.

— Ты мне ответишь за тот фокус в пивной.

Пол прошел к своему столу в углу комнаты и стал листать гроссбух.

— Поди скажи Фанни, мне нужен заказ по распоряжению 097, быстро! — велел он рассыльному.

Доус стоял в дверях, высокий, угрожающий, смотрел на макушку молодого человека.

— Шесть плюс пять одиннадцать, семь — один плюс шесть, — вслух подсчитывал Пол.

— Слышь, что я говорю! — сказал Доус.

— Пять шиллингов девять пенсов! — сказал Пол и записал в книгу. — Что такое? — спросил он.

— Я тебе покажу, что такое, — сказал кузнец.

Пол продолжал считать вслух.

— Тварь трусливая… кишка тонка со мной как положено!

Пол схватил тяжелую линейку. Доус вздрогнул. Пол прочертил несколько линий в гроссбухе. Доус осатанел.

— Ну смотри, поганец, где ни то мы с тобой встретимся, и уж ты у меня заткнешься!

— Ладно, — сказал Пол.

И кузнец тяжело шагнул прочь. В эту минуту раздался резкий свист. Пол подошел к переговорной трубке.

— Да! — сказал он и стал слушать. — А-а… да! — Послушал, засмеялся. — Сейчас спущусь. У меня тут гость.

По его тону Доус чуял, он разговаривал с Кларой. И опять шагнул к нему.

— Ах ты паршивец! — сказал он. — Сейчас я тебя угощу! Покажу тебе, как нахальничать, бесстыжая харя!

Конторщики, сидящие тут же, подняли головы. Появился рассыльный Пола, он принес что-то белое.

— Фанни говорит, если б вы ее предупредили, все было бы готово еще вчера вечером.

— Хорошо, — сказал Пол, глянув на чулок. — Отложи его.

Доус стоял растерянный, беспомощный от ярости. Морел обернулся.

— Извините, я на минутку, — сказал он Доусу и хотел бежать вниз.

— Стой, куда припустился! — заорал кузнец, схватив его за плечо. Пол круто повернулся.

— Эй! Эй! — в страхе крикнул рассыльный.

Из-за стеклянной перегородки своего кабинетика выбежал Томас Джордан.