Виталий Мелентьев - Дорога через себя

• Название: Дорога через себя
• Автор: Виталий Мелентьев
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1975

Из антологии Мир приключений-1975

---

Вся эта история настолько поразила Сато, что он поначалу стал уговаривать Ива прийти в себя, узнать его, Сато, а тот не узнавал. Тогда Сато понял, что дело совсем плохо, сгреб Ива и прибуксировал его на корабль. Заметьте, Ив пробыл на астероиде около четырех с половиной часов. Сато около получаса. Результат: Ив начисто забыл все, у Сато разладилась вся система космической подготовки. К его чести, он понял это и сам попросился к нам, в вертолетный отряд. Перед прилетом сюда я беседовал с ним. Он говорит, что его дела улучшились. Он восстановил знания и навыки, но желания быть космонавтом у него нет. Он мечтает о море. Он хочет плавать и ловить рыбу. Большего он не хочет. И еще ему мерещится какая-то смуглая девчонка. Он не помнит ее имени, но ее он помнит. Ив же забыл все или почти все — кое-что он уже вспоминает. Как видите, он совершенно нормальный человек и все-таки…

— Так вот почему традевал ничего не сообщил о Петрове…

— Да. Было бы негуманно сообщать о его трагедии — человек забыл себя. Но все дело в том, что за то время, когда мы с ним работали, я со всей очевидностью понял — он ничего не забыл. Просто он стал другим. Как видите, он помнит свои прошлые имена: Джулио, Джек. Я установил, что его предки по отцу жили в Италии. Там родился и тот, кто приехал в Россию. А его женой была русская. Кто она, кто он, я, естественно, не знаю: Ив молчит. Он, видимо, понял, что каким-то еще неизвестным ему путем он перенесся в иное, будущее для него, сегодняшнее время и осваивает его. Как видите, довольно успешно. Самое удивительное, что он, как-то выпив со мной во время поездок по Италии (я надеялся, что новая память подскажет ему место рождения: этого не произошло и это подтверждает, что он родился в России), он признался, что себя он помнит совсем другим и ему трудно привыкнуть к своему новому облику.

— Какой вывод? — бесстрастно осведомился Альварес.

— Выводов много. И все сложные. Сейчас мы убеждены, что Ив Петров и Сим Сато подверглись какому-то неизвестному и непонятному излучению. Оно нарушило генетические связи. Гены, их кислоты изменились. Но не вперед, а как бы назад. Перестроился мозг, сама память клеток, и человек, оставаясь внешне собой, стал совсем иным. Он как бы помолодел на несколько столетий или хотя бы десятилетий… Случай, согласитесь, уникальный.

— Что решили на зональном ученом совете?

— Решили, что, во-первых, ничем не выказывать Иву-Ивану, Джулио-Джеку, что мы замечаем его трагедию. Во-вторых, помочь ему поскорее пройти систему поколений, которые отложили в нем исчезнувшую память клеток. Часть ученых считает, что она не могла исчезнуть бесследно. Вот почему я познакомил его с Броуде. У Петрова выявились явные наклонности к живописи, причем очень своеобразные, и он намекнул, что когда-то был нефтяником. Вот это сочетание и заставило зональный ученый совет разрешить мне привезти Петрова сюда.

— Вот видите! Вот видите! — вдруг вмешался литературовед. — А вы еще не верите и не придаете значения моим исследованиям!

— Но ведь это совсем иное… — поморщился Роу.

— Нет, не совсем иное! Это — тоже! Только вперед через… назад.

Буровики расхохотались, а литературовед рассердился.

— А самое главное — я ухожу из бригады, — вздохнул Роу.

— Почему? — удивился Альварес.

— Включен в экспедицию к тому самому проклятому астероиду. А скорее всего, в ту точку Галактики. Понимаете — это очень серьезно и опасно: излучения, возвращающие генетический код вспять. Этак мы начнем отправлять космонавтов, а получать… первобытных людей. И еще. По закону логики, если есть такие лучи, значит, есть и обратные. Тогда мы сможем убыстрять изменение и развитие генетического кода…

— А нужно ли это?

— Этого я еще не знаю. Впрочем, этого не знают и в ученом совете. На Глобальном традевале вопрос еще не обсуждали. Но важно знать, есть ли такие лучи или нет. Так что отдохну в эту смену и улетаю. Нужно спешить — возможно, такие лучи — лишь игра Галактики. Неповторимое совпадение. Все молчали. Пурга над сводом утихомирилась. Проступали звезды, и вдруг купол окрасился всполохами северного сияния. Литературовед, подойдя к Роу, доверительно сообщил:

— Мне представляется крайне важным поиск именно положительных лучей, разумеется, если мы примем как отрицательные те, которые поставили Ива в такую странную коллизию. Как только такие лучи будут открыты, моя наука, которую я создаю, получит практическое применение.

— Не совсем понимаю…

— Объясню. Что будет с Евгением Онегиным в нашем обществе? Как он приспособится к нашему духу и системе мышления? Есть ли в нем подобные нам черты? Надо исследовать — глубоко и всесторонне — наиболее известных литературных героев и проследить их генетические связи. Тогда мы увидим тенденцию и, следовательно, наметим законы…

— Законы чего?

— Законы развития литературного героя. Тогда любой автор, работая сегодня, сможет заглянуть вперед и написать такого героя, который будет современен в… нужном ему обозримом будущем.

— Возможно… — рассеянно ответил Роу. — Но я сейчас подумал о другом. — Петров в споре с Броуде прав. Краски Жака были бы прекрасней на фоне-фактуре. Как северное сияние на фоне неба. Темного неба.

— Но это будет копирование! Организующая же сила искусства!.. — возмутился литературовед.

— Может быть… Пусть они спорят сами — но мне так кажется, как, впрочем, мне кажется, что любой автор сегодня может создать героя, годного для будущего. Для этого нужно немного: брать для себя от всех и через себя отдать всем.

— Роу, — спросил Альварес, — Петров встанет на твое место?

— Да.

— А ты надолго уйдешь в космонавты? — Не знаю. Но пока да…

— Жаль. Я думал, ты заменишь меня. — Почему?

— Потянуло в тропики… — Он вздохнул. — Пурга кончается. Думаю, что пора принимать смену. Собирайтесь, ребята.

Сменяемые нехотя стали расходиться по своим комнатам, чтобы собрать свои вещи, а сменяющие потянулись к выходу на буровую. Сквозь посвисты пурги все явственнее пробивался ее резкий, иногда повизгивающий рабочий шум.