Илона Романова - Иллюзия обмана

• Название: Иллюзия обмана
• Автор: Илона Романова
• Жанр: Фэнтези

"Иллюзия обмана" — это сказка для взрослых детей, и не потерявших детства взрослых, для тех, кто верит в простые и верные понятия. В нашей книге действуют люди и дюки — совершенно новые фентезийные персонажи, Хранимые Щитом, Владеющие Речью, Носящие Имена, и Стоящие в Круге Справедливости. А в остальном — всё как всегда: герои любят и ненавидят, родят детей и воюют, теряют дар и возвращают отобранное, Мир подходит к краю пропасти и спасается…

---

А потом Риаталь исчезла… Ушла с утра в порт и не вернулась. Поначалу старики не беспокоились — девушка иногда отправлялась провожать корабли, никого не предупредив. Так они подумали и в этот раз, но их дочь к ночи не возвратилась… И назавтра тоже… И через день… И через три… Тщетно родители и их постоялец расспрашивали знакомых и незнакомых, не видел ли кто Риаталь. Напрасно братья искали её следы в порту Стевоса. Бесконечные дни сменялись тяжёлыми безнадёжными ночами — девица пропала, и впору было думать о самом страшном. Однако действительность оказалась ещё более жуткой. Как-то утром Риаталь снова появилась на дорожке, ведущей к дому. Родители, братья и Художник бросились к ней. От всех их расспросов она только отмахивалась. Внешне она выглядела так же, как всегда, даже усталой не казалась. Только вот глаза… Потухли они. Исчез чудный их огонь. Ничего не выражали они теперь… Дальше — больше. Родители полагали, что их девочка серьёзно больна. Основания так считать у них были — Риаталь то замирала, как от нестерпимой муки, то становилась беспричинно весела, то молчала целыми днями, то невнятно начинала петь обрывки каких-то, одной ей ведомых, мелодий, то бормотала о чём-то отобранном, чего было не вернуть… Создавалось впечатление, что она никак не может решить — уйти ли навсегда в Дальний мир или остаться в Ближнем…

Первое время моряки и рыбаки привычно приходили к Риаталь с просьбой спеть им на дорогу, но она только молчала. А коли просители были слишком настойчивы, то бывшая Хранительница набрасывалась на них с грубостями и криком, ранее ей несвойственными, и самым бесцеремоннейшим образом выгоняла пришедших вон. Девушка страшно страдала, но любое упоминание о её прежнем даре вызывало у неё лишь приступы слёз и отчаяния.

Вскоре пришла другая беда — море взбунтовалось. Ему тоже стало не хватать низкого глубокого и плавного голоса, чьё звучание убаюкивало волны и смиряло ветер. Большие корабли и маленькие лодки стали уходить от берегов Стевоса и не возвращаться. Горе коснулось, прежде всего, рода Риаталь, потерявшего в море почти всех мужчин.

Короче, если бы так продолжалось и дальше — спокойному, степенному и обеспеченному краю грозил бы неминуемый упадок…

IV

До Художника быстро дошло, что девушка умудрилась попасть в лапы Квадры. Судя по обрывочным сведениям, собранным братом Мрендом, Риаталь силой увели на окраину города в какую-то полуразрушенную хибару. Там и совершили палачи своё злодейство. Похоже, девушка отчаянно и неистово сопротивлялась, поэтому Четвёрка несколько переусердствовала. У неё не только отобрали дар, но и безнадёжно покалечили душу. Вылечить такой недуг в Стевосе нечего было и думать — её срочно было необходимо доставить в Дросвоскр. Сложность была лишь в том, что последний перед зимой караван, с которым собирался уходить брат Мренд, отправился, не дождавшись его. Время шло и работало против Риаталь. Обезумевшая Хранительница стала груба, озлобленна и почти никого не узнавала. Помочь могло только чудо… И оно произошло! Узнав о том, что случилось с их защитницей, моряки спешно снарядили маленький отряд — специально чтобы отправить к дюкам Риаталь в сопровождении Художника.

Ехали долго, изредка останавливаясь на ночёвку в проходных гостиницах, а то и разбивая лагерь прямо под звёздами. Девушке становилось всё хуже и хуже.

Конечно, если бы Художник отправился в путь один, то в случае необходимости мог прибегнуть к магической помощи Кинранста. Но его подопечная не выдержала бы никакого волшебства. Вот и приходилось плестись… Правда, брат Мренд всё-таки успел предупредить друга о своём скором прибытии и обстоятельствах, осложняющих дело. Собственно, такое предупреждение было излишне, поскольку первой об их приезде рассказала Волшебнику жена. Прорицательница видела, что Художник везёт с собой очередную замученную ведунью. Но даже зоркий взгляд Римэ не мог заметить, насколько тяжело больна девушка.

V

Чтобы сократить дорогу, решили, не заходя в Амграману, идти прямо в Тильецад по тайным дорогам дюков. Судя по вестям из замка, к приходу каравана всё было готово. К тому времени Риаталь впала в какое-то оцепенение, и только дыхание напоминало о том, что это живое существо, а не деревянная кукла.

Дюки видывали всякое, но поначалу и они испугались. Казалось, что все их усилия будут напрасны. И всё же дюксы привычно принялись за дело. Потянулись бесконечные дни ожидания. К лечению подключилась Сиэл, приносившая свежие отвары и настойки из горных трав. Тётушка Шалук приходила ухаживать за больной. Однако ничто не помогало! Ни дар, ни разум, ни память, ни даже прежний облик не хотели возвращаться к Риаталь. Врачевателям впору было опустить руки… Но тут кому-то пришла в голову светлая мысль: Художник! Он был единственным, кто видел девушку здоровой! Значит, у него наверняка есть её портреты.

Итак, к лечению Риаталь подключились Волшебник и Художник. Они долго выбирали подходящий рисунок, пока не нашли один. Девушка на нём была изображена в момент, когда провожала корабль своего старшего брата, погибшего одним из первых после того, как сестра лишилась дара. Лицо её, обветренное и загорелое, светилось от песни. Казалось, что, если приблизить ухо к портрету, можно услышать мотив и даже разобрать слова. Невозможно себе было представить, что именно Риаталь сейчас лежит безучастная ко всему. Особенно поразил этот портрет Первооткрывателя, который попросил его посмотреть и никак не мог отпустить. Ему отчего-то казалось, что она слышит его и понимает. Только уста скованы злым заклятием, поэтому ответить не может… Хаймер баюкал изображение, пел ему песни, рассказывал какие-то истории.

— Я говорю тебе нарисованной то, что не сказал бы живой, даже не слышащей меня. Говорю, потому что люблю тебя, наверное, всю жизнь, поскольку не помню времени, когда не знал о тебе или не думал… И ещё… Я верю, что ты поправишься. Поверь мне, я знаю, как это бывает… Вокруг очень много друзей. Они помогут тебе вернуться, как помогали другим… Риаталь — девушка с путеводным именем! Ты ещё споёшь много дивных и хранящих песен. Прошу тебя, вернись! Я буду ждать… Если понадобится — всю жизнь.

Стороннему наблюдателю могло показаться, что Первооткрыватель сходит с ума. Однако ни дюки, ни Художник с Волшебником не беспокоились. Всё шло так, как и должно было идти. Это продолжалось довольно долго. Наверное, несколько дней. Потом Кинранст мягко, но настойчиво забрал рисунок и сам склонился над ним. Каково же было удивление Волшебника, когда он увидел, что безумие Риаталь медленно, но верно переходит на бумагу. Одухотворённые черты Хранительницы становились напряжёнными, бездумными и безрадостными. Потом портрет начал умирать. Кинранст срочно позвал брата Мренда, и оба они бросились в соседнюю комнату, где находилась больная. Девушка спокойно спала. Вероятно, ей снилось что-то хорошее, она улыбалась. Впервые за много недель…

— Посмотри-ка, этот парень и здесь нас обогнал! — с добродушной завистью шепнул Художник Волшебнику. — Любовь сделала главное. Остальное закончат дюксы и время…

VI

Портрет, принявший безумие Риаталь, в тот же вечер сгорел сам собою. И снова в дальних покоях Тильецада запели дюксы. И вот однажды к их гулким голосам присоединился ещё один. Этот голос был то низок и грозен, как штормовой ветер и гул прибоя, то взмывал ввысь, как морская птица. Понемногу к мотиву добавились слова, похожие на доброе попутное заклинание:

— Родные мои и любимые, я вернулась! Теперь, даже если я буду далеко, песня будет отводить беды от ваших кораблей. Что бы ни было, я навсегда с вами!

Это запела исцелённая Риаталь. Несколько минут все молчали в замешательстве… А потом по залу прокатилась оглушительная волна восторга! Ещё через несколько мгновений снова наступила тишина, в которой лилась дивная песня, где сплетались и расходились голоса древних дюкс и становившийся с каждой секундой всё более уверенным голос Хранительницы. Никто из находившихся, а тем более Хаймер, никогда раньше не слышали ничего подобного.

Нежданный шторм стремительно вёл свои войска на Стевос, как будто смакуя предстоявшую разрушительную работу. Свирепые волны, разметав свои гривы, набрасывались на скалы, стремясь их прогрызть. Пользуясь отсутствием Риаталь, стихия решила смести город и смыть со скал его обломки!

И вдруг бесновавшаяся морская армия наткнулась на невидимую преграду. Снова и снова кидался в атаку шторм. Но снова и снова отбрасывала его назад такая знакомая песня. Впервые за долгое время все корабли вернулись домой…

Прошла ещё пара дней, и дюксы вывели Риаталь в общий зал. Девушку было не узнать. В глазах, ещё недавно тусклых и бессмысленных, теперь плескался дальний морской свет. И опять в Тильецаде был устроен праздник, куда пригласили всех, кто помогал лечить Хранительницу.