Александр Литвиненко - Лубянская преступная группировка

• Название: Лубянская преступная группировка
• Автор: Александр Литвиненко
• Жанр: Прочая документальная литература

Автор, бывший подполковник ФСБ, рассказывает о грязных методах работы спецслужб, о их плотной связи с преступными группами.

О том, кто заказал Листьева и многое другое.

Читается, как захватывающий детектив, на одном дыхании.

После этой книги становиться понятно почему автора отравили в Лондоне.

---

Я показал их Березовскому и кинулся на них, они удрали. Смылись. Пошел, доложил руководству, что обнаружил за собой наружку.

— За тобой или за Березовским?

— За нами! Фотографировали нас обоих. Трофимов сказал — это не ФСБ. Я думаю, кто это может быть? Позвонил Рогозину в Службу безопасности президента: «Не ваша ли это работа?» Рогозин посмеялся: «Ты видел фильм про Штирлица? Помнишь, что ему сказал Мюллер? Попутали ваш «Мерседес». В общем, что-то началось вокруг нас, но было не ясно, кого пасут.

Потом были выборы, и люди Чубайса — Литовский и Евстафьев — попались с коробкой из-под ксерокса, а в ней — полмиллиона долларов наличными. Задержали их люди Коржакова. В тот день Рогозин меня попросил заехать в гостиницу «Президент-Отель» (там был штаб выборов). Приезжаю и вижу — Рогозин куда-то мчится. Я ему:

«Георгий Георгиевич, вас ждать или нет?» — «Не ждите, не ждите. Там у нас кое-что произошло…». Вечером я узнал про коробку с «ксероксом», то есть с левыми деньгами на оплату выборов.

Накануне я просил одного сослуживца напечатать мне документы. А тот говорит:

— Знаешь, Саня, не могу, докладные пишем. Приказано весь компромат срочно собрать для директора на Березовского, Чубайса, Коха и Гусинского. Готовят их арест.

Но на следующий день в отставку отправили Коржакова, Барсукова и Тарпищева. Говорят, что решающую роль в этом сыграла Татьяна Дьяченко. Это она убедила отца встать на сторону Чубайса. (Интересно, догадывалась ли она о том, что это Коржаков убрал Листьева?).

— Готовили арест одних, а получили отставку других. А ты Березовского не предупредил о возможном аресте?

— Нет, я не имел права этого делать. Вечером дома посмотрел новости. Там Чубайс торжествовал, что вбил «последний гвоздь в гроб коммунизма». Думаю, при чем здесь коммунизм? Коржаков как раз хотел компартию запретить.

Позже ребята из Службы безопасности президента мне рассказали, что в кабинете Евстафьева была установлена техника для просмотра помещения (у нас это называется «Ольга»). Наблюдали, как Лисовский с Евстафьевым деньги таскали. Та коробка, с которой их поймали, говорят, была уже шестнадцатая, последняя. Смеялись, коробка и есть последний гвоздь в гроб коммунизма? Все понимали, что за выборы «левые» деньги платили. При чем здесь коммунизм? Обозначился новый водораздел в политике: люди с деньгами против людей с удостоверениями. А коммунисты остались в стороне.

— А ты знаешь, что всю ту ночь Чубайс прятался в клубе «ЛогоВАЗа»?

— Об этом стало известно через несколько дней, когда у нас стали обсуждать подробности. Говорили, что Коржаков собирался всех их накрыть в одном месте и что ареста не допустил генерал Лебедь, которого среди ночи подняли с постели. Но я Чубайса никогда у Березовского не встречал — видел только по телевизору.

— А если бы тебе тогда приказали их в клубе арестовать? Что бы ты делал в той ситуации?

— Исполнил бы свой служебный долг.

— Безусловно?

— Однозначно. И на Лубянке это знали. Хотя и приставали: «Как ты можешь с ним общаться? Это же вор. Обокрал всю Россию». Я спросил: «Если он украл, то у кого? Назовите потерпевшего». — «Обокрал Россию», — отвечают. Как это обокрал Россию?

Берет деньги из казны? А он что, госчиновник? Из казны может украсть только чиновник. Где этот чиновник, который ему помогает в этом. Давайте с него и начнем. Мне в ответ: «Ну ты же понимаешь, был бы он Иваныч, а не Абрамыч, вопросов бы не было». А я говорю: «Можно смириться с тем, что у тебя нет денег. Труднее — с тем, что они у кого-то есть».

Я позвонил Березовскому на следующий день после отставки Коржакова: «Как настроение, как дела?» (А вдруг арестовали? Чубайса-то я видел по телевизору, а Березовского нет). Он позвал меня на дачу.

Березовский сказал: «Саша, вчера ночью прошел еще один путч. Они делали вид, что поддерживают президента, а потом ударили ножом в спину. Как ты думаешь, что можно сделать, чтобы так больше не было?»

К тому времени я уже начал понимать, что спецслужбы реформировать нельзя, но еще не мог четко определить, почему, что происходит. Я хорошо знал функции только одного управления, которое занималось бандами и террористами, и эта работа была нужна. Но в 1996 году участие спецслужб в большой политике еще не бьио очевидным. Просматривался их повышенный интерес к бизнесу.

Мы видели, что в некоторых отделах появились непомерно богатые чекисты, которые покупали квартиры, дома, иномарки — явно не на зарплату. И мы легко вычисляли, где они могли добыть деньги.

Я сказал: — Надо, наверное, выгнать оттуда несколько наиболее одиозных фигур.

Березовский спросил: «Ты их знаешь?» Я назвал нескольких генералов, которых бесят слова «СМИ», «права», «демократия». Я знал генералов, которые любили стишок:

«Товарищ, верь, пройдет она, так называемая гласность, и вот тогда госбезопасность припомнит ваши имена».

Эти люди помнили времена, когда с удостоверением КГБ можно было делать что угодно. Они не понимали, как может быть, что офицер спецслужбы приходит в банк и требует: «Дайте счета этого человека», а ему отвечают: «Извините, коммерческая тайна. Будьте добры, предъявите уголовное дело, постановление следователя, и мы вам все предоставим».

— И что же с этими одиозными генералами стало?

— Ничего. Ни один из них уволен не был, а некоторые пошли на повышение.

Я ему тогда сказал: «Эти люди вас будут душить. Всех, кто занимается бизнесом. Они хотят быть главнее и с вас оброк собирать».

А он: «Дело гораздо сложнее. Идиоты, говорит, — бросили спецслужбы на произвол судьбы, деньги им не платят, чего же хотят от них?»

Но знаешь, общую угрозу мало кто относит к себе самому… Хотя я его не раз предупреждал. У меня в те дни был разговор с генералом Осадчим — это помощник Барсукова. Он мне сказал один на один: «Передай Борису, что если Коржакова посадят, он, Борис, труп». Я в тот же день передал это Березовскому.

— Разговор с Осадчим ты довел до сведения руководства ФСБ?

— А кому я мог доложить, какому руководству? Своему начальнику отдела Платонову? Его к тому времени самого уже выгоняли из органов, давили. Я передал ему в общих словах содержание этого разговора.

— Но ты не зафиксировал это письменно? Ведь это угроза, по вашей классификации, террористического акта.

— Нет. Потому что, если бы я это написал, меня бы выгнали вслед за Платоновым. Нужны подтверждения. Разговор-то был один на один. Единственное, что мне оставалось, — предупредить Березовского: в ваш адрес идут угрозы.

— А ты часто с ним общался в те дни?

— Примерно раз в месяц. Шла война, я работал по чеченской линии, проводил оперативные мероприятия, а Березовский тогда работал зампредседателя Совбеза по чеченскому направлению, и у меня возникали к нему вопросы. Каждый раз говорил с ним лишь по нескольку минут, У него никогда не было времени.

Но разговор с Осадчим был постоянно в уме. К тому времени уже был отравлен Кивелиди. Уже было известно, каким ядом он был отравлен.

— Из лаборатории ФСБ на Краснобогатырской?

— Да. При встрече я Борису сказал:

«Будьте аккуратней. Наши ребята на вас зуб имеют. На кухне — чтоб режим был».

Но он отмахнулся, пропустил это мимо ушей.

— Ты думаешь, что торжество победы 96-го года ослепило российских олигархов? Создало чувство ложной безопасности?

— Думаю, что они здорово ошиблись, считая своими главными противниками коммунистов. Думали, что за Коржаковым и Барсуковым никто не стоит, не понимали, что у спецслужб свой политический интерес. А спецслужбы поняли, что они не смогут кормиться, «опекая» бизнес, если олигархов не смять. В общем, спецслужбы проиграли сражение, но не войну Но тогда это мало кто понимал. Березовский, может быть, понял раньше других.

— Ты назвал предвыборный кризис 96-го года «первым сражением» между бизнесом и чекистами. А с позиций сегодняшнего дня как бы ты оценил ход военных действий?

— На самом деле было четыре сражения. Первое — это когда олигархи бились с группой Коржакова — Барсукова. Кончилось оно отставкой Коржакова и победой Ельцина на выборах в 1996 году Вторая битва была между олигархами в елышнском окружении и чекистами примаковской школы, то есть старого, советского образца. Чекисты проиграли, так как Примаков не смог стать президентом. Третья битва: между олигархами — владельцами СМИ — Гусинским, Березовским, и питерскими чекистами — Путаным, Патрушевым, Ивановым началась после выборов 2000 года. Чекисты взяли реванш: отобрали телеканалы. России это обошлось дорого — исчезла независимая пресса. Так что счет два один. Сейчас происходит четвертое сражение. Чекисты перешли в широкомасштабное наступление и стараются получить полный контроль над страной, обществом и финансовыми потоками. Эта война идет по новым правилам. После терактов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года Запад, в первую очередь США, стал играть на стороне российских спецслужб, которые рады отдать американцам все, что ни попросят, в обмен на то, что те закрывают глаза на их темные дела. Можно считать, что российская демократия оказалась под развалинами нью-йоркских башен. Чем это закончится, и не только для России?..