Антон Хохлов - Совсем не герой

• Название: Совсем не герой
• Автор: Антон Хохлов
• Издательство: Издательство Альфа-книга
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-93556-405-Х

Что случится, если обычный – ужас сказать, среднестатистический! – житель современного города попадет в фэнтезийное Средневековье? Его разорвет на части стая волков-оборотней? Затопчут лошадьми самоуверенные феодалы? Или он навеки пропадет в зубастой пасти дракона? К счастью (для кого-то – увы), нет. На самом деле ему суждено стать спасителем человечества, доказать, что даже изнеженный благами цивилизации человечек может стать героем, и конечно же найти НАСТОЯЩУЮ любовь...

---

Думаю, глупо задавать вопрос: «Что это было?» Я стою там же, где и раньше. В дереве за моей спиной торчат четыре стрелы. Еще одну я держу в руках. Нет, а все-таки что это было?

Я поднял взгляд и увидел тех обормотов, что в меня стреляли. Бледные, заразы, вылупились на меня, варежки раскрыли. Вожак выглядит не лучше. Я глянул на них исподлобья и бросил:

– Брысь!

Мужиков как ветром сдуло. Честное слово, я не видел еще, чтоб люди убегали с такой скоростью – на мировой олимпиаде им бы точно досталось первое место. Уф, приятно ощущать себя суперменом!

– Ну ты крут, – раздалось сзади. – Двигался, словно молния, даже я уследить не успел.

– Молния? – удивился я. – Наоборот, все остальное двигалось с черепашьей скоростью!

– Неа, это просто ты так летал, что окружающее медленным казалось.

– Может быть, может быть...

– Слушай, – неожиданно предложил Ричард – А давай наши подвиги считать? Вон герои всякие годами лазят по самым злачным местам планеты, неприятностей на свою голову и на прочие части тела ищут, а мы на них сами натыкаемся. Вот и давай считать, чтоб интересно было.

– Давай, – согласился я. – Значит, это уже какой подвиг?

– Четвертый.

– Не гони! Пятый.

Вот всегда так! Не можем мы не поспорить. Однако в этот раз все завершилось миром. В смысле приложить друг друга не успели по далеко не самой прозаичной причине. Неожиданно (интересно, в этом мире хоть что-нибудь бывает предсказуемо?) нас накрыла огромная тень, и через секунду на землю опустился самый настоящий взрослый грифон. Да, немаленькая зверюшка – размером с рыцарского жеребца, с огромным клювом и когтями-саблями. Грифон издал клокочущий крик и уставился на нас желтым глазом. Детеныш, который все это время смирненько лежал под деревом, радостно запищал.

– Как думаешь, – хрипло поинтересовался Ричард, – он поверит, что мы, все такие белые и пушистые, прогнали нехороших дядей-охотничков, а сами ничего плохого вовсе и не замышляли?

– Тебе честно ответить или обнадеживающе соврать?

– Понял. Принял к сведению. Чтоб я еще хоть раз к тебе за утешением полез!

Не думайте, что нам все побоку и мы в состоянии спокойно болтать перед носом у ходячей смерти. Просто тогда было настолько страшно, что нам ничего не оставалось, кроме как говорить. Иначе бы свихнулись...

– А может, ты попробуешь с ним... ну, как со стрелами? – дельно предложил кот.

Я кивнул и добросовестно стал пробовать. Закрыл глаза и представил, что меня окунают в лужу. Не помогло. Сосредоточился, попытался войти в нирвану. Не помогло. Плохо. А жить как хочется! Бежать? А куда тут убежишь? Эта махина нас вмиг настигнет, и... нет-нет, не хочу думать, что будет после «и».

Грифон тем временем говорил с малышом на своем птичьем языке, и у меня появилась слабенькая надежда, что тот рассказывает о нашей посильной помощи в спасении вымирающего вида. Когда их диалог окончился, грифон повернулся в мою сторону, наклонился и... сказал русским языком (опаньки, только сейчас об этом подумал – ведь не на русском тут говорят, а я все понимаю и сам произношу ясные слова, а из уст вылетает все на местном наречии):

– Человек, мой сын говорит, что ты спас его от рук убийц. Спасибо, человек. Ты совершил благородный поступок, и теперь я у тебя в долгу. Какое имя твое, человек?

– Антоний, – пискнул я.

– Знай же, Антоний, что отныне любой грифон, встреченный тобой, всегда поможет тебе, ибо таково слово мое, короля грифонов.

– Э-э-э... большое спасибо, ваше величество, – откашлявшись, выдал я. – Премного, как говорится, благодарен.

Грифон выслушал мою сбивчивую речь, поклонился, подхватил детеныша и улетел, обдав нас с Ричардом волной теплого воздуха.

– Ну прям как в сказке, – ошарашенно проговорил синий кот.

– Да уж, удачно сходили. Совершенно не напряглись, зато получили понтовую крышу от кошачье-пернатых.

– Как думаешь, это к подвигам можно приписать?

– А хрен его знает. Ладно, чего расселся? Пошли уже...

Нашего коня не украли. Парнокопытный стоял там же, где его оставили, и встретил нас радостным ржанием. Гордость гордостью, однако куковать в лесу в полном одиночестве животине явно было неохота.

Ричард, до сих пор находившийся под впечатлением от эпизода с браконьерами, покорно согласился везти меня на горбу и даже не считал шаги, что с его стороны можно принять за величайшую милость. Однако от болтовни кот меня не избавил и всю дорогу доказывал, что происшедшее с грифоном никак не может быть реальностью.

– Ну пойми ты, – втолковывал взбудораженный кошан. – Не может сын царя грифонов быть пойман посреди леса жалкой кучкой охотников! Что ему вообще было в этом лесу делать?

– Не знаю – может, охотиться?

– Три «ха-ха»! Он и летать-то не умеет, цыпленок щипаный!

– Тогда не знаю... А тебе вообще какая разница? Что случилось, то случилось...

Мы накрутили немало километров пути в относительном спокойствии, если не считать инцидента с неудавшимся ограблением, когда на дорогу перед нами выскочил заросший мужик, облаченный в шкуры и со здоровой дубиной. Грабитель захотел крикнуть что-то вроде «кошелек или жизнь», но крик застрял в горле, едва он увидел, на кого, собственно, покусился. Мужик на крейсерской скорости ломанулся в кусты, выронив по дороге дубину, а мы как ни в чем не бывало пошли дальше. Один раз останавливались на привал, но сие прошло и вовсе без выдающихся событий, поэтому рассказывать про него я ничего не буду. Излишняя описательность не красит. Скоро мы миновали своеобразный перекресток, и теперь приходилось идти уже в компании. Туда-сюда по дороге сновали груженые обозы, пару раз попадались одинокие рыцари в старых латах – явные аутсайдеры геройской братии. Похоже, здешние места не славились обилием страшных монстров, за отрубание голов которых полагались высокие гонорары, поэтому профессионалы не встречались. Что нам было только на руку. Во-первых, по глубоко философскому замечанию Ричарда, конкуренты нам ни к чему. А во-вторых, за профессионалами водится дурацкая привычка давать необдуманные обеты.

Вдруг попадется рыцарь, святой долг которого убивать каждого встречного всадника на синем коте?

Когда повечерело и солнце весьма целеустремленно покатилось за горизонт, мы удачно вышли на придорожную таверну, совмещающую обязанности постоялого двора, которая смотрела на мир модной резной вывеской с изображением полуобнаженной девушки и рыцаря в рваных латах у пруда. Название гласило, что таверна именуется «У Затона». И какие тут могут быть затоны? А, ладно, у всех свои дурости. Здание было трехэтажным, что по здешним меркам является шиком, и выглядело весьма добротно. По крайней мере, Ричард соизволил заметить, что оно, наверное, не развалится в ближайшие восемь часов, а больше нам и не надо.

Внутри таверна оказалась довольно приличной. Переступив порог, мы попали в громадное помещение, заставленное столами и скамейками, заменявшими стулья. Стены были выкрашены белой краской, а пол – относительно чистый. Публика, весьма разношерстная (на глаза попался даже один рыцарь, правда, он был и вовсе уж захудалый – сидел в уголке в обнимку с пустой пивной кружкой, тупо глядя перед собой), нисколько не удивилась нам, так, скользнула глазами. Только совсем еще молодой паренек, выполняющий роль привратника, попытался было вякнуть, что вход с домашними животными запрещен, но Ричард широко зевнул, демонстрируя всю немалую длину своих клыков, и проблема была улажена. Коня пришлось оставить снаружи, отдав его на попечение плюгавенького конюха.

Я бегло осмотрел зал и направился прямиком к хозяину, который вольготно расположился за массивной стойкой. Увидав во мне потенциального клиента, мужик широко улыбнулся и на голубом глазу попросил за комнату три золотых. Однако я буквально за минуту до этого видел, как дородный торгаш снимал комнату за четыре серебреника, поэтому, смело обозвав жулика развратным дитем капитализма, выложил на стойку положенную цену. Пройдоха деньги взял, еще раз улыбнулся и, сославшись на память, которая его в последнее время постоянно подводит, вручил мне бирку с номером комнаты.

Признаюсь, прожигать жизнь в подобных местах не моя стезя, однако стоило посидеть, послушать, что говорят люди, дабы составить для себя определенное представление о творящихся делах. Поэтому я, взяв кружку неожиданно приличного пива и поджаренную баранью ногу, скромненько присел за дальний столик и растопырил ушки. Ричард расположился на своем излюбленном месте, то есть под столом, и я изредка кидал ему кусочки баранины.

А люди отдыхали. Народ в зале расположился за столами в соответствии со своим положением в обществе. Самую большую категорию составляли наемники и солдаты, шумно пирующие посреди таверны, сдвинув вместе четыре стола. Рядом с ними обосновались степенные купцы. Чуть поодаль – торгаши помельче, а уж совсем особняком держались подозрительные личности в черных одеяниях, которые могли оказаться как ворами и убийцами, так и шпионами и жуликами. Все остальные посетители были представлены простоватыми мужичками в неброской одежде. Скорее всего, это были крестьяне из соседних деревень, пришедшие отпраздновать окончание рабочего дня, хотя он у них, насколько я помню, был ненормированный. Все веселились как могли. Среди солдат я даже заметил трех пестро разряженных девок, которые с визгом переходили с рук на руки. Мое место находилось неподалеку от стола, за которым пили пятеро мелких торговцев, поэтому именно их разговоры мне и приходилось подслушивать. В основном хвалились удачной сделкой и травили байки на уровне сказок для детей дошкольного возраста. Особо меня развеселила история а-ля реклама пива «Очаково». Рассказывал ее, поминутно клявшись о стопроцентной достоверности, порядком поддавший торговец лечебными мазями и травами.