Адам Холланек - Его нельзя поджигать

• Название: Его нельзя поджигать
• Автор: Адам Холланек
• Жанр: Научная Фантастика

---

Он твердо ее отстраняет, хотя и старается, чтобы это не получилось грубо.

- Подожди, - говорит он.

- Я не хочу больше ждать.

- Но ты должна.

Ее спазматический плач. Ее старые, столь хорошо знакомые жалобы на внезапную мигрень, поиски порошков, полубессознательный, как бы побелевший взгляд. Неужели она все-таки прежняя? Нет, ему кажется, что это просто комедия. После всего, что он с нею сделал, он уже совсем не верит в ее тождественность и еще меньше верит в свою.

- Мы оба уже другие... - пытается он объяснить, но она и дальше всхлипывает. Прежняя Юлия -новая Юлия? Неразличимые и невыносимые в своей неразличимости, которая не может быть правдой.

Юлия из прошлого, которую он так любил, выстроена заново, как сгоревший родительский дом.

"Сгоревший дом, сгоревший дом", - стучит у него в голове.

Он выбегает из лаборатории. За ним плотно захлопывается автоматическая дверь. Он слышит, как Юлия колотит в нее кулаками, пинает ногами в приступе злости, разочарования или ужаса.

Сгоревший дом. Навечно врезавшаяся в память сцена из далекого детства. Отец с сосудом зажигательной жидкости, удар электрической искры. Языки пламени лижут дом, выстроенный заново. Через минуту из пламени и дыма появляются головешки, руины просматриваются насквозь. На заднем плане зеленый лес. Натан чувствует неприятное дыхание навсегда ушедших времен...

Как легко теперь нажать пару кнопок, как это просто, как мало нужно усилий воли, чтобы положить пальцы на кнопки дезинтегратора и услышать за стеной бурчанье его черного бездонного брюха. Смотреть в соседнюю комнату Натану не нужно, он и так видит, как присосы мгновенно подавляют сопротивление ее тела, как ее подхватывает словно ураганом и втягивает в пасть дезинтегратора... Простая детская история.

Профессор Натан Бронкс говорит Большому Компьютеру;

- Делай как перед этим. Все образцы у тебя есть. Поскольку они у тебя, мне не обязательно в этом участвовать.

- Еще бы! - грубо отвечает Компьютер.

- Замолчи! Ты, бессовестный механизм...

- Что за тон? Это ты и такие, как ты, изобрели меня и построили.

- Но это же было давно! Меня тогда и на свете не было.

- Еще бы! - говорит Компьютер, в его голосе слышится явственная насмешка.

- То есть?

- А кто изобрел и построил твой дезинтегратор? Разве не ты? Да, у меня нет совести. Запомни, профессор, меня научили этим словам такие, как ты. У меня нет совести. А у тебя, профессор? У тебя-то она, кажется, еще есть.

- Хотел бы я знать, какой будет Юлия после этой второй попытки...

- Не притворяйся. Ты прекрасно знаешь, что она станет живым прошлым, станет тем, что было, тем, что мучает твою память и твои - как их там? чувства. Чувство - это то, что раздражает. Верно?..

Натан молчит, пытаясь проглотить застрявший в горле комок.

- Я знаю, о чем ты думаешь, что вспоминаешь. Наверняка опять переживаешь все эти прежние эксперименты, это сильнее тебя. Я говорю это без злого умысла, меня всегда это удивляло. Я тебя действительно не понимаю. Почему ты не можешь это забыть?..

Первое зрелое, но еще не совсем доработанное изобретение Натана Бронкса: предтеча дезинтегратора. Примитивное устройство для создания внезапного горения. Столь внезапного, что перед ним нет спасения. Тонкий ствол метателя, внутри которого тлеет зародыш пожара, перебрасывает живое, безжалостное пламя на дерево с птичьими гнездами. Дерево словно взрывается, одевается огненным оперением. Через миг его охватывает дым, а когда исчезает, ни дерева, ни птиц уже нет. Они распались в мгновение ока в тончайшую, незримую пыль. Перестали существовать.

Но перед тем, как структура дерева распалась, Натан уловил ее системой сверхпроводящих, миниатюрных магнитов. Однако напрасно размахивает он аппаратом, похожим с виду на зеркальце для пускания солнечных зайчиков слабых отражений настоящего солнца. Дерево не восстанавливается.

Ветер уносит пыль, размывается структура и на экранчике дезинтегратора. Эта картина до сих пор преследует Натана, угнетает его.

- У тебя ничего не получилось. Ты пытаешься оправдаться перед собой своею неопытностью. Я не понимаю, зачем ты это делаешь и какого облегчения ищешь...

Это снова шепот Большого Компьютера.

- Прекрати! - говорит Натан. - Перестань, не то...

- Не то что?

Натан напрягается, как зверь перед прыжком.

Компьютер продолжает:

- А сколько людей погибло в лесу, который ты тут же сжег? Ты прекрасно помнишь, как это было и сколько их было. Мы помним это оба. Все-все. Правда, приступая к эксперименту, ты не подозревал об этих туристах. Не знал, что они там, в глубине леса. Ты действовал как в горячке, будто это тебя сжигал огонь, которым ты научился управлять. Ты, Прометей нового мира. Хорошо говорю, нет? По-вашему. Ты не проверил, пуст ли лес, а потом было поздно. Вдобавок эксперимент по воскрешению тех, что погибли, снова не удался - я еще не научился тебе помогать. Не научился, хотя и старался. Твоя мать...

- Замолчи!..

- Твоя мать это видела - видела, как горел лес вместе с туристами. Она положила руку тебе на плечо. Ты обернулся. Она стояла позади тебя, и губы у нее были совсем белые. И этими губами, дрожащими и белыми, она прошептала: "Это он, твой отец, научил тебя этому". Ты ее оттолкнул, потом порвал с родителями, а вскоре они умерли. Почему ты их ни разу не попробовал воскресить? У тебя же были их структуры, они до сих пор хранятся во мне. Они у тебя есть. Только ли это страх, что снова получатся карикатуры-уродцы?.. Помнишь, когда мы научились правильно снимать и записывать структуры, а потом снова преобразовывать их в живые существа, вначале у тебя выходили одни уроды, ущербные физически и психически.

- Перестань!

- Ты мне угрожаешь? В твоем "перестань" есть что-то типично человеческое, бессмысленное. Почему ты не воскресил своих родителей позже? Помнишь? Следующий опыт прошел успешнее, он тебя удовлетворил. Ты поймал в ловушку дезинтегратора пилота реактивного самолета, который летел над центром города. Он тут же разбился, направляемый тобою издали, врезался в радарную вышку аэропорта. Ты построил его заново, мы построили его вместе. Небольшие ошибки, небольшую недоработку мы устранили быстро. Этого пилота ты перенес к себе, как позднее Юлию.

- Довольно. Довольно!

Натан отчетливо видит смущенного, благодарного пилота,

- Вы настоящий Прометей нашего времени, - говорит пилот.

Он прекрасно разбирается в электронных устройствах. Оказывается, когда-то он слушал лекции профессора Натана Бронкса.

- Вы, профессор, рассказывали, как ценна фантазия, как важна смелость взглядов. А сейчас...

Натану удается незаметно включить дезинтегратор.

На. максимальную мощность. Испуганного пилота словно вихрем выносит из помещения и втягивает, всасывает в пасть дезинтегратора...

Еще Натан вспоминает, как в этой же лаборатории по экрану маршировали карикатуры существ, которых он перед тем дезинтегрировал, но еще не умел воскрешать в их прежнем, оптимальном облике.

- Тогда бы ты не осмелился сделаться подопытным кроликом... Ты постоянно вспоминаешь и постоянно заглушаешь в себе эти воспоминания. Тебя беспрерывно душат твое и чужое прошлое. Какая же это мерзость - человек! Всегда по уши в грязи, в дерьме, в свинстве...

- Скотина! - кричит Натан. - Скотина!

Он прыгает к лифту, врывается в кабину так резко, что та едва не разваливается на части. Больно ударяется о полированные стенки. Дрожащей рукой бьет по кнопкам. Он, гениальный изобретатель Натан Бронкс, до сих пор изъяснялся со своим злым духом и своим соратником, Большим Компьютером, исключительно через электронных посредников. Они послушно передавали импульсы в обе стороны - от Компьютера в мозг человека и наоборот.

- Эй ты, мне нужно тебя увидеть, да и ты должен познакомиться со мной ближе, - кричит он, приседая.

Ему кажется: это Юлия - одна из Юлий перед великим экспериментом смерти и воскрешения.

- Эй, ты!-Натан невольно взмахивает рукой, будто имеет дело не с мозгом из мозгов, сверхмозгом-невидимкой, а с другим человеческим существом, которое можно запутать словами, жестами, чувствами.

"Это смешно, - думает он, - в этом компьютере сидит мое второе "я", эта скотина знает обо мне все, воспринимает даже те чувства, которых не в состоянии понять, вернее, испытать. Я загнал в эту скотину, кроме своей собственной памяти, память моих родителей, память пилота и память Юлии все их памяти в самых жутких ситуациях. Я впечатал туда память всех тех, кто погиб и кого мне пока не удалось возродить, так и тех, которых я воскресил. И там весь я, самый полный, перед всеми своими смертями и после всех воскрешений.

И все это там, да, и может быть выдано по первому требованию. И я еще никогда не видел создания, из-за которого владею такими познаниями. Никогда не пытался уничтожить чудовище, знающее слишком много..."

- Я еду к тебе! - Он снова сгибается, стараясь ускорить и без того очень быстрый лифт,