Роберт Уилсон - Немые и проклятые

• Название: Немые и проклятые
• Автор: Роберт Уилсон
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-94145-473-0

В шикарном пригороде Севильи найдены трупы состоятельных супругов: Рафаэль Вега, по всей видимости, сам принял отраву после того, как задушил подушкой свою жену Лусию. Как только старший инспектор Фалькон приступает к расследованию, ему начинают угрожать русские мафиози, орудующие в городе. Вскоре происходят еще два самоубийства. Тем временем, вдобавок к чудовищной летней жаре, окрестности Севильи охватывает страшный лесной пожар. Фалькону приходится здорово попотеть, устанавливая связь между всеми этими событиями и мрачными секретами в прошлом Веги.

---

— А все эти угрозы русских?

— Возможно, они просто пытались отпугнуть нас от пристального внимания к ним и их делам с отмыванием денег.

— И только? — спросил Кальдерон. — Как-то неуклюже, тебе не кажется?

— Они неуклюжие люди, — сказал Фалькон.

— Хавьер, ты угнетен?

«А ты нет», — подумал Фалькон, но ответил:

— Я не смог раскрыть дело Веги. Не смог не дать Крагмэнам умереть прямо у меня на глазах и… Так, мой психолог говорит, что нельзя говорить «не смог» о себе, прекращаю.

— Я слышал шум, — сказал Кальдерон.

— Сейчас обед.

— Да нет, шум из управления: полетят головы, одни потеряют работу, других лишат пенсии.

— Из-за того, что Монтес упал из окна своего кабинета?

— Это только начало, — сказал Кальдерон, который снова наслаждался интригой момента. — А Мартинес и Альтосано?

Фалькон пожал плечами. Кальдерон не мог сам узнать, из-за чего на самом деле угрожали русские.

— Хавьер, а ты ведь что-то знаешь, да?

— Ты тоже, — ответил он, вдруг раздраженный фамильярностью.

— Я слышал, что старший судья и старший прокурор целый час совещались утром за закрытыми дверями, а их не часто застанешь в одной комнате одного здания.

— Слышанный тобой шум издают силы, которые нас контролируют, все плотнее сжимая ряды, — сказал Фалькон.

— Объясни.

— Не сегодня. Сегодня я глух, слеп и глуп, Эстебан, — сказал он и встал со стула. — Я все еще хотел бы получить ордер на обыск банковского сейфа Веги. Может быть, хотя бы любопытство удовлетворим.

— Днем я тебе его выпишу, — сказал Кальдерон, глядя на часы и направляясь за ним к двери. — Я пойду с тобой. Нам с Инес надо кое-что купить.

Они спустились вниз, прошли через медвежью яму правосудия, где люди кланялись и расшаркивались перед молодым судебным следователем. Кальдерон вернулся в свою стихию. Ужасы остались далеко позади. Миновали охрану. Инес ждала на улице. Фалькон чмокнул ее в знак приветствия. Она обняла Кальдерона, он прижал ее к груди, поцеловал. На прощание Инес беспечно помахала Фалькону, развернулась на каблуках и, легко взмахнув рукой, широко и счастливо улыбнулась через плечо. Ее волосы рассыпались по спине, как у девушек из рекламы шампуня.

Фалькон смотрел им вслед и пытался представить, что изменилось в их отношениях с той роковой ночи понедельника. И понял: ничего. Они прильнули друг к другу, ужасаясь возможному одиночеству, желая все забыть, протягивая руки к той, прежней жизни. Но тот ли это человек, которого Исабель Кано назвала «охотником за «инакостью»? Та ли это женщина, чьего доброго слова, как еще недавно казалось, так жаждал Фалькон?

Позвонила Консуэло и предложила пообедать. Она была такой же, как прошлой ночью: отстраненной и озабоченной. Они договорились, что встретятся у него дома на улице Байлен и он приготовит еду. Фалькон купил продукты в «Эль Корте Инглес» по дороге домой. На кухне он постарался отвлечься от всех забот. Порезал лук, обжарил в оливковом масле на медленном огне до золотистого цвета. Сварил картошку, залил лук вином, выпарил до густоты. Почистил и посолил тунца, сделал салат. Выложил на тарелку креветки с лимоном и майонезом. Затем сел в тени патио, потягивая прохладную манзанилью и ожидая Консуэло.

Она появилась в два. Фалькон открыл дверь и сразу понял: что-то не так. Консуэло держалась напряженно, ушла в себя. Ее губы не ответили на поцелуй. Он испугался, как любовник, которому вот-вот скажут нечто очень любезное. Фалькон повел ее на кухню, так, словно они приговорены и эта трапеза была последней.

Они ели креветок, пили манзанилью, он рассказал, что дело Веги официально закрыто. Встал, чтобы пожарить стейки из тунца. Разогрел душистый сироп и полил им рыбу. Снова сел, поставил сковороду между ними.

— Ты уже устала от меня, — сказал он, выкладывая стейк в ее тарелку.

— Как раз наоборот.

— Или дело в моей работе? — спросил он. — Я знаю, ты пришла мне что-то сказать. Мне прежде уже такое говорили.

— Ты прав, но это не потому, что я устала от тебя, — сказала она.

— Из-за того, что случилось в воскресенье? Я могу понять. Я знаю, что значат для тебя дети. Я был…

— Я научилась понимать, чего хочу, Хавьер, — сказала она, качая головой. — На это ушла вся жизнь, но я все же выучила важный урок.

— Не многим это удается, — сказал Фалькон, положив себе на тарелку стейк, хотя есть ему расхотелось.

— Я была романтичной. Ты разговариваешь с женщиной, которая однажды влюбилась в герцога, ты помнишь? Даже приехав сюда, я все еще тешила себя романтическими иллюзиями. Когда появились дети, я поняла, что больше не нужно себя обманывать. Они давали мне всю необходимую любовь, настоящую, безоговорочную, и я возвращала ее вдвойне. Завела интрижку для удовлетворения физических потребностей. Ты был знаком с этим идиотом Басилио Люсеной и понял, что у нас за отношения. Это была не любовь. Это было нечто гораздо менее сложное и управляемое.

— Можешь не деликатничать, — остановил ее Фалькон. — Ты можешь просто сказать: «Я больше этого не хочу».

— Я впервые в жизни искренна с мужчиной, — сказала она, глядя ему прямо в глаза.

— Я думал, между нами произошло нечто серьезное. И — как бы это сказать? — правильное. — Фалькону было трудно говорить, волнение сдавило ему горло. — Прежде мне не доводилось испытывать такой уверенности, что все в жизни идет правильно.

— То, что случилось, действительно серьезно. Но не это мне сейчас нужно.

— Ты хочешь посвятить себя детям?

— Да, но не это главное. Дело во мне самой. То хорошее, что произошло, может ведь измениться.

Начнутся сложности… А главное — мои недостатки; я не хочу каждый день бороться со своими слабостями.

— ?

— У меня есть слабости. Никто их не видит, но они есть, — сказала она. — Ты все обо мне знаешь, каждую ужасную подробность, потому что наши отношения начались с допросов, когда расследовалось убийство. Но одно тебе не известно: я безнадежно влюблена и не в силах этого вынести.

— Откуда ты знаешь, если раньше испытывала только иллюзию любви?

— Потому что теперь она пришла. Консуэло встала, тунец лежал нетронутым, на тарелке застывал соус. Она обогнула стол и подошла к нему. Он пытался что-то сказать. Хотел отговорить ее. Консуэло приложила пальцы к его губам. Взяла в руки его лицо, погладила по голове и поцеловала. Он почувствовал влагу ее слез. Она отстранилась, сжала его плечо и вышла.

Хлопнула дверь. Он уставился в тарелку. Ни крошки не протиснулось бы через ком, стоявший в горле. Фалькон соскреб тунца в ведро, посмотрел на коричневое пятно на тарелке и швырнул ее о стену.

30

Среда, 31 июля 2002 года

Проснувшись после сиесты, Фалькон чувствовал себя на удивление отдохнувшим, только казалось, что в голове что-то вывернулось наизнанку и застыло, причиняя неудобство. В сознании медленно, как речной туман, проплывали недавние события. Все это было так ужасно, что внутри легко забурлило истерическое веселье. Фалькон сидел на краю кровати и тряс головой, посмеиваясь. Вдруг у него родилась идея, которая бросила его под душ и там оформилась, проясняя сознание.

Он поехал в район Сан-Бернардо, постукивая по рулю от нетерпения и думая, что между ним и Консуэло ничего не кончено. Она так просто не ускользнет. Пока еще можно поговорить, разубедить. Поднимаясь к Карлосу Васкесу, Фалькон поймал свое отражение в зеркале лифта: в лице читалась безумная решимость.

— Я хочу поговорить с русскими, — сказал Фалькон, входя в кабинет Васкеса. — Как вы думаете, сможете это устроить?

— Сомневаюсь.

— Почему?

— Вряд ли им есть что сказать вам, старшему инспектору отдела по расследованию убийств.

— Можете пригласить их сюда, скажем, по делам стройки, а я мог бы прийти на встречу.

— Это невозможно.

— Уговорите их, сеньор Васкес.

— «Вега Конструксьонс» больше не принимает участия в этом строительстве. У них нет причин со мной встречаться, — сказал Васкес. — Они продали здания.

— Продали?

— Они владельцы, имели право.

— Вам не кажется, сеньор Васкес, что с учетом их запутанной связи с вашим покойным клиентом было бы разумно поставить нас в известность?

— Мне было велено не сообщать никому.

— И вы считаете, что мы не заслуживали весточки?

— В обычных обстоятельствах я бы вам сказал, — ответил Васкес, сжав руки так, что побелели костяшки.

— А что такого необычного в данных обстоятельствах?

Васкес открыл ящик стола и достал конверт.

— На Рождество я купил детям собаку. Щенка. Они поехали отдыхать на побережье и взяли его с собой, — сказал Васкес. — В конце прошлой недели дети позвонили сказать, что собака пропала. Они плакали. В понедельник утром я получил посылку из Марбельи, там была собачья лапа и этот конверт.

Фалькон вытряхнул содержимое: фотография счастливой семьи Васкеса на пляже. На обороте написано: «Они следующие».