Михал Айваз - Другой город

• Название: Другой город
• Автор: Михал Айваз
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00964-5

Михал Айваз – современный чешский прозаик, поэт, философ, специалист по творчеству Борхеса. Его называют наследником традиций Борхеса, Лавкрафта, Кафки и Майринка. Современный мир у Айваза ненадежен и зыбок; сквозь тонкую завесу зримого на каждом шагу проступает что-то иное – прекрасное или ужасное, но неизменно странное.

Антикварная книга с загадочными письменами, попавшая в руки герою, не дает ему покоя… И вот однажды случайный библиотекарь раскрывает ее секрет. Книга с этими текстами принадлежит чужому миру, что находится рядом с нашим, но попасть в который не только непросто, но и опасно…

---

Эта живая жизнь библиотеки: набухание потрескавшихся полок, распухание книг, агрессивное буйство растений, вызревание и гниение плодов, копошение животных – имела то следствие, что стеллажи из-за ее непрерывного брожения разрастались и раздавались, проходы между ними сужались, мне приходилось пробираться по узким ущельям и прорубать себе путь мачете. Иногда два ряда стеллажей срастались, расцветшие книги и стебли, торчащие из их внутренностей, сплетались в плотные мосты, которые не брал нож; тогда я был вынужден ползти по длинным тесным туннелям, их своды образовывали сросшиеся шкафы; кое-где в таких туннелях свет фонарика выхватывал из темноты безобразную звериную морду с оскаленными клыками, животное пронзительно верещало и вцеплялось мне в лицо, иной раз какой-нибудь зверь бежал по туннелю в том же направлении, что и я, и ужасно спешил, я слышал сзади нетерпеливое пыхтение и фырканье, животное кусало меня за пятку, чтобы я поторопился, в конце концов оно перелезало через меня, своим телом вдавливая меня в грязь и злобно что-то ворча.

Чем дальше я продвигался, тем меньше листы книг отличались от листьев растений, дерево полок – от стволов деревьев, которые вырастали тут из плодородного книжного перегноя; начались настоящие джунгли – буйные, гниющие в невыносимой духоте, сырости и вони. Я дошел до берега мутной медленной реки, шириной не меньше Влтавы в Праге. Меня осенила идея сделать плот; я связал лианами несколько упавших стволов, которые лежали в грязи, и нашел кусок книжной полки, который вполне мог послужить веслом. Я спустил плот на воду и догреб до середины реки, где отдал его на волю ленивому течению; я освещал фонариком поочередно оба берега, но видел только заросли кустов-стеллажей, склоняющихся над гладью и тревожащих ее своими опущенными ветвями. Иногда слышался крик птицы или вой зверя, в плоть которого впились острые зубы. Спустя какое-то время в чаще, и слева и справа, появились ряды поднимающихся во тьму и пустоту высоких колонн, увитых плющом, – он полз вверх к богато украшенным пустым капителям, потом возникли стены зданий с провалившимися полами, зданий, внутри которых буйствовал непролазный кустарник. Быть может, река принесла меня в какой-то нежилой и заброшенный квартал другого города или же я оказался среди руин столицы исчезнувшей империи, еще более древней, чем тот город, который я ищу? Я плыл между длинными фасадами дворцов с черными дырами окон, из которых тянулись вверх ветви кустарника, проплывал мимо просторных площадей – площадей с сорной травой, пробивающейся сквозь щели между гранитными плитами, с массивными конными статуями, раздираемыми корнями ползучих растений, и с металлическими фонтанами; сначала я думал, что из фонтанов бьет мутная вода, но потом понял, что это лишь густо переплетшиеся ползучие растения, которые выросли в фонтанных чашах и свесились через их края, наконец последняя потрескавшаяся стена спустилась в кустарник, мелькнуло еще несколько одиноких колонн – и реку вновь обступила неоглядная чаща.

Я услышал отдаленный гул, который постоянно усиливался, течение реки убыстрилось; я понял, что меня несет к огромному водопаду, скрытому тьмой. Я изо всех сил работал полкой-веслом, стремясь к берегу. Шум падающей воды сменился грозным ревом. Поток тащил плот к центру реки, но в самую последнюю секунду мне удалось схватиться за обнаженный корень, торчащий над водной гладью, и перелезть по нему на берег. Плот со всеми моими вещами унесла вода, у меня не осталось даже фонарика, я стоял один, беззащитный, посреди джунглей.

Вслепую я спускался по крутому заросшему склону, ломился через кусты, оглушенный гулом воды, которая рядом со мной стремительно падала в глубину. Когда я спустился вниз и почувствовал под ногами песок, узкая полоска которого отделяла реку от зарослей, меня одолела такая усталость, что я улегся прямо на сырой песок. Надо мной шумел невидимый водопад. Скоро я уснул.

Проснувшись и открыв глаза, я вскрикнул от ужаса. Джунгли на другом берегу охватил пожар, ослепительные языки пламени озаряли красным светом ревущую стену воды, падающую с высоты десятиэтажного дома, – этот призрачный орган ночи. Я долго стоял на берегу и смотрел на алые струи.

Глава 21 Скальный храм

Я шел по узкой полоске песка, с левой стороны в черной реке отражались красные языки пожара, а справа ко мне жались непроходимые, дурманящие своими ароматами джунгли. Внезапно над зарослями показалась скала. Ее освещали красные отблески пожара, и я увидел, что на каменной поверхности вытесано гигантское лицо Даргуза: оно было таким, каким я увидел его на Нусельской лестнице, – изможденное, осунувшееся, с безумными глазами. Черты каменного лица размыла вода, стекающая по скале, впадины глаз и рот заросли лишайником. Невысоко над песчаным берегом в скале виднелась щель, к ней вели полуразрушенные каменные ступеньки с покосившимися перильцами из металлических прутьев. Я поднялся по лестнице и вошел внутрь скалы.

Я оказался в просторной пещере, на ее стенах горели лучины и освещали древние фрески, изображающие битвы каких-то металлических существ в ночном парке, за темными деревьями которого сияли огни трамвая; потолок пещеры терялся во тьме. В нише стоял алтарь, сделанный из узкого жестяного шкафчика, какие бывают в раздевалках на заводах, внутри шкафчика на плечиках висели какие-то сакральные предметы. Перед шкафчиком-алтарем на земле сидел, скрестив ноги, пожилой тощий мужчина в простой одежде, небрежно сшитой из книжных страниц, и бормотал то ли молитвы, то ли заклинания. Мне не хотелось мешать ему, а потому я робко ожидал, когда же он закончит свои беседы с божествами. Перестав бормотать, старец повернул ко мне морщинистое лицо аскета.

– Ты пришел за волшебным амулетом или хочешь узнать свое будущее?

Я объяснил ему, что иду из города, который лежит в другом конце джунглей, и что я заблудился.

– В молодости я однажды был в вашем городе, – сказал хранитель скального храма. – Это было давно. Однако что заставило тебя пуститься в опасный путь? Ты не похож на тех, кто проникает в джунгли, чтобы отыскать жемчуг, растущий между книжных страниц, или поймать редких лохматых крокодилов, шкуры которых ценятся на вес золота, – все мечтают найти в джунглях сказочные клады и в конце концов сходят с ума, когда к ним привязываются дикие лесные ангелы, бродят за ними по пятам и непрерывно читают монотонным голосом непристойный, совершенно немыслимый эпос, или же пришельцев одолевает буйная растительность: книги, на которые они ложатся, прирастают к их телам, переплеты срастаются с их кожей и страницы, которыми покрывается все тело, без устали листает ветер.

Мне показалось, что аскету можно доверять. И я рассказал ему историю о загадочной книге, стоявшей на полке букинистического магазина, и о поисках второго города. Он внимательно слушал меня; когда я закончил говорить, он поманил меня пальцем, кивнул, чтобы я наклонился к нему, положил костлявую руку мне на плечо и, притянув меня еще ближе к себе, зашептал в ухо:

– Твое путешествие было напрасным, зря ты подвергал себя опасностям. Я скажу тебе кое-что… Но не здесь, давай выйдем наружу.

В его шепоте я слышал беспокойство. Чьих ушей он боялся в таком месте, в сердце джунглей? Он думал, что у жестяного алтаря его может подслушать божество, или же в стене скалы было подслушивающее устройство? Он взял меня за руку и вывел из пещеры. Мы сели на песчаный берег, опершись спинами о скалу. Перед нами светилась красная полоса огня на другом берегу и его отражение на темной речной глади.

– Ты хочешь узнать город, который граничит с твоим, хочешь попасть в его центр, считая, что это одновременно и скрытый центр твоего собственного города? Ты полагаешь, что принять законы другого города значит восстановить миропорядок, который в твоих глазах рухнул… Ты не сможешь найти то, что ищешь.

Теперь страж храма говорил громче и его голос был спокойнее, чем в пещере.

– Значит, я иду не в ту сторону? – спросил я. – В джунглях сложно ориентироваться. Я очень устал.

– Нет, джунгли действительно входят в состав города, который ты ищешь. Если бы ты прошел еще немного, то скоро увидел бы над вершинами деревьев золотые шпили королевского дворца. Но и у другого города есть свои окраины, где он переходит в иное пространство. Возможно, ты попадешь в дворец на главной площади и будешь бродить по его коридорам, возможно, в королевской библиотеке ты возьмешь в руки Книгу законов, но это тебе не поможет, ты не найдешь там никакого начала, ибо все законы списаны у соседей, а те еще раньше переписали их у своих соседей… Тихо, ты не слышал какого-то бульканья в камышах? – В его голосе вдруг прозвучало то же беспокойство, что я уловил раньше, в скальном храме.

– Наверное, это рыба. Кажется, я уже немного знаком с этим учением. Я слышал стихотворение, автор которого утверждал, что разыскиваемый нами тайный центр – в действительности лишь край другого центра, который тоже является краем; а последний центр настолько далеко, что у нас нет надежды дойти до него.