Нора Аргунова - Не бойся, это я ! (рассказы)

• Название: Не бойся, это я ! (рассказы)
• Автор: Нора Аргунова
• Жанр: Прочая детская литература

---

Я видела, как Тарик тащил Мику за верёвку, а она мычала, панически цепляясь за дверь. Потом потеряла голову и рванулась из рук. Он успел броситься на неё, ухватиться за ошейник и, тормозя сапогами, остановил зверя. Я тогда удивилась его отваге.

- Как это ты, верхом на ошалевшем медведе... - сказала я.

Он даже не понял, что меня поразило.

- Там трава, - ответил он, - мне в сапогах скользко, а Мике - нет. Хвататься за верёвку - поедешь за ней, и только.

Помолчал угрюмо.

- Этого я и боялся, - обронил он.

Тарик считал, что Мике не только через решётку надо общаться с людьми. Ей полезно было бы в Москве ходить по улицам, ездить в трамваях и в троллейбусах. Так он считал и, думаю, поступал бы, если б ему разрешили.

Ему оставалось гулять с Микой по лесу, но и это было отлично. Находившись, Тарик валился на землю, медведица рылась тут же, сжёвывала какие-то корешки, чавкала, пофыркивала.

...Микина башка нависла над Тариком. Близко глянули медвежьи глазки. Тарик обхватил мохнатую шею. На такой шейке десять человек повиснут выдержит. Ну и шейка! Ну и скотинка - вся из верёвочек, из жилочек...

Мика облизывает Тарику нос, щёки, ворчит ласково.

- Нежности какие. Ну, хватит. Ладно. Ладно, говорю!

Тарик лежит, раскинув руки. Небо. Земля. Земля тёплая. Отдыхаю, вот мой отдых. Вот - жизнь.

* * *

В это время был у него уже и Серёжа - выдра. Со съёмочной группой Тарик попал в Калининград и привёз оттуда выдрёнка.

- Как он тогда выглядел? - спрашивала я.

Тарик смеялся:

- Эта мелкая гадость состояла из какой-то там головы, какого-то живота... Лапы торчали в разные стороны... Помесь мыша с лягушкой!

Я с Тариком познакомилась позже и Серёжу увидела, когда тот превратился в зверя необыкновенной красоты, хотелось про него сказать: королевский зверь. Мех у него плотный, ровный и нежный, а большое длинное тело так гибко, что со стула на пол он не спрыгивал, а стекал, как вода. У него пронзительный, беспощадный взгляд зверя - осторожнейшего из осторожных, одного из самых скрытных, при намёке на опасность готового мгновенно исчезнуть или начать жестокую оборону. Но если Серёже совали палец, он тут же принимался сосать. И все замечали тогда, как курноса и ещё ребячлива его физиономия.

Я поселилась в то время на зообазе, чтобы написать киносценарий о ручной выдре. Я ходила за Тариком и Серёжей, приглядываясь к обоим.

Вот по лесной дороге шагает человек. За ним своей характерной побежкой - вприскочку, спина горбом - торопится выдра. Ранняя весна. Кое-где лежит снег. По снегу выдра едет на животе - эти звери любят кататься. Охотники знают, как выдры зимой катаются с гор - с удовольствием, как съезжаем на санках мы.

У реки Серёжа соскальзывает с берега и бесшумно уходит под воду. Только пузырьки на поверхности отмечают его путь. Тарик напряжённо следит.

Серёжа вылезает прилизанный, мокрый и не менее напряжённо ищет взглядом Тарика. Они боятся потерять друг друга.

У выдры, должно быть, отличный слух и не особенно острое зрение. Тарик произносит:

- Здесь я, Серёжа.

И зверь, успокоенный, ныряет снова. Тарик показывает мне глазами: на глине остался странный след перепончатой лапы.

Прямо из воды выдра взбирается на плечи хозяина. Она растягивается, величаво и грозно поглядывая с этой надёжной твердыни, а Тарик морщится и строит рожи, потому что за шиворот ему течёт.

Затем Серёжа долго возится со своим мехом. Он елозит у хозяина на коленях, вытирая себе спину, бока, живот; морду он предпочитает вытирать о шевелюру Тарика. И вот Серёжа сух, пушист, доволен. У него прекрасное настроение. Он вырывается, отбегает и кидается на Тарика, и скоро оба барахтаются на земле.

- Ой, звери напали! Звери руки отъедают! - кричит Тарик, и хохочет, и ловит Серёжу, обхватывает, катается с ним, потом бежит, и выдрёнок скачет следом.

Посреди обширного луга неровное озерцо. Тарик бежит вокруг озера. Серёжа догоняет. Несутся изо всех сил, но не очень-то ловка выдра на суше. Ей куда легче в воде. Серёжа смекалист, он бросается в воду, стремительно плывёт, срезая угол. Схватка. Погоня. Теперь удирает Серёжа.

Смех. Беготня. Приволье. Синее весеннее небо, синее озеро, первая молодая трава по берегам. А кругом взрыхлённые половодьем поля, нет им конца и краю...

* * *

И всё-таки проходили беззаботные времена. Нужно содержать уже четверых: собаку Мишку, песца Савку, Серёжу и Мику. Нужны молоко, мясо, рыба, овощи.

- Нахлебнички, - добродушно ворчал Тарик, - им только подавай!

И видно было, что новые обязанности ему по нраву.

Когда снимали "Славный зверь" - фильм про выдру, - не пришлось искать артиста на роль её хозяина. Тарик играл себя сам. Оказалось, он свободно держится перед объективом. И он сумел сделать так, чтобы играл Серёжа.

Серёжу не смущали ни чужие люди, ни резкий свет, он ничего не боялся и делал то, что велел ему Тарик. Не только выносил из воды и опускал у ног человека рыбу или спал в обнимку с хозяином - оба освещённые прожекторами, под гул моторов, среди суеты съёмочной группы, - Серёжа передавал настроение.

Ручная выдра потерялась в лесу. Она ищет хозяина, в отчаянии бросается к людям, а те не понимают, боятся, бегут, и зверь сиротливо смотрит им вслед. Даже фигура его при этом выражала одиночество. Взгляд был полон горького недоумения. Как это получалось у Серёжи? Не знаю. То, чего Тарик и Серёжа боялись в жизни - потерять друг друга, - случилось в фильме и было так понятно обоим!

Зверь играл, и всё-таки нельзя сказать, что он дрессирован. Ему внушено доверие к людям. Использовано то, что он любит и умеет делать. Использовано бережно. Без принуждения.

Это был выход для Тарика. Работа в кино увлекательна, даёт заработок и возможность держать животных. Поэтому, когда для картины "Чёрный котёнок" понадобились кошки, Тарик смело завёл четырёх. Потом со своим зверинцем он перебрался в город, на московскую киностудию. Тогда снимали "Сказку о царе Салтане". Тарику дали небольшую роль. Самый младший среди индийских гостей, тот, что с обезьяной на плече, - это и есть Тарик.

* * *

Я предъявляю пропуск. Иду мимо съёмочных павильонов.

Смуглый восточный принц в чалме, осыпанной драгоценностями, и с кинжалом на поясе курит, прогуливаясь. Курит не кальян, он держит пачку "Беломора" и затягивается дымом дешёвой папироски. Важный господин с седыми бакенбардами, в сюртуке и цилиндре, устало прислонился к стене и жуёт бутерброд.

Пересекаю обширную съёмочную площадку. Она загромождена. Каменный замок феодала с крепостной стеной, угол мечети, фасад избы - всё это сбито из фанеры, досок, облицовано и раскрашено. Чугунную цепь, которая валяется на асфальте, можно поднять мизинцем.

Деревья роняют листья. Накрапывает. "Надо волкам наломать рябины. Если только, - думаю я, - если только там всё в порядке".

Теперь я поняла, почему Тарик уезжал в командировку в такой панике. Володю, который взялся заменить Тарика, застать невозможно. Я приезжала сюда вчера, а перед этим не была три дня.

Вчера, прежде чем отпереть ворота, поглядела в щель и увидела хромающего волка. Двое лежали, Лобан ходил. Он ступал передней лапой и сильно припадал на неё. К самому животу он поджимал то одну заднюю лапу, то другую. "Всё, - подумала я, - обезножел волк!" Неубранная клетка, неизвестно какая кормёжка, да мало ли...

Когда я вошла, лежащие волки лишь приподняли головы. Помятые физиономии, равнодушный взгляд. Лобан растерянно стоит на трёх ногах. Никогда ещё не встречали они меня с таким безразличием.

Володя всё не шёл. Я взялась за крайцер - тяжёлый железный прут с поперечиной на конце - и стала выгребать из клетки сырые, слежавшиеся опилки. Ополоснула из ведра пол. Волки поднялись, вся троица начала расхаживать, и, к своему удивлению, я заметила, что Лобан больше не хромает. Откуда мне было знать, что волки так брезгливы и чистоплотны!

Потом я меняла подстилку у Лады - косули, возилась в клетке, где живут беркут и степной орёл, возилась с лисицами, совами, филином, а когда кончила, измученная уже до предела, и собралась кормить, в ящике не оказалось ни мяса, ни рыбы. Только морковь. А Серёжа нетерпеливо кричал, и дождь, осенний, с ветром, разошёлся как следует. Я ждала Володю, который так и не явился, и думала о Тарике. Как же он тут, днями и ночами, дождь не дождь, холод не холод... Какую жизнь себе выбрал! Смолоду - какая пропасть забот!

...Дорога безлюдна. Чем ближе к зверинцу, тем тревожнее. Несу сегодня полный рюкзак, но разве я управлюсь одна? Не по моим силам задача. Хоть бы адрес Володькин мне оставили!

Вдали разворачивается грузовик с подъёмным краном. На платформе две пустые транспортные клетки. Медвежьи клетки. Слышен возбуждённый собачий лай. Неужели приехали?

В воротах успеваю заметить, как Тарик подводит Мику к её постоянному жилью. Клетка стоит высоко, и медведица взбирается сначала на ящик, с ящика проворно перескакивает в клетку, и видно, как сотрясается над могучими мышцами мохнатая шкура.