Ян Гийу - Путь в Иерусалим

• Название: Путь в Иерусалим
• Автор: Ян Гийу
• Издательство: Текст
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2000
• ISBN: 5-7516-0200-5

Ян Гийу (Jan Guillou), один из самых популярных современных писателей Швеции, в своем увлекательном романе создает яркую фреску жизни средневековой Скандинавии. Вместе с главным героем романа, юным Арном, читатель побывает в поместье его отца Магнуса, в монастыре цистерцианцев, на деревенской свадьбе и на тинге, съезде благородных рыцарей, где решается, кто будет королем страны. Роман, переведенный на многие языки мира, в 1988 году был удостоен высшей литературной награды Швеции.

На данный момент писателем созданы четыре романа из цикла «Рыцарь Арн», но в России издан лишь первый.

Цикл «Рыцарь Арн»:

1. The Road to Jerusalem (1998), ISBN 91-1-300565-0 the first book in the series.

2. The Knight Templar (1999), ISBN 91-1-300733-5 the second book in the series.

3. The Kingdom at the End of the Road (2000), ISBN 91-89426-02-9 the third book in the series.

4. The Heritage of Arn (2001), ISBN 91-642-0003-5 a follow-up about Birger jarl, the founder of Stockholm — fictionalized to be Arn's grandson.

По мотивам первых трех книг, в Европе, сняли два полнометражных фильма:

1. Арн: рыцарь — тамплиер / Arn — Tempelriddaren (2007)

2. Арн: Объединенное королевство / Arn — Riket vid vägens slut (2008)

---

Потом он привычно протянул руку, и ему сразу же была подана кружка пива, причем Биргеру потребовалось для этого лишь бросить взгляд в сторону раба, разливавшего пиво. Он выпил за здоровье своих хозяев и громко, довольно выдохнул.

Магнус чувствовал, как младший брат, полный жизненных сил, для которого, казалось, нет ничего сложного или невозможного, почти подавляет его. Взять, к примеру, хотя бы то, что Биргер один отправился на санях через непрочный лед в плохую погоду и проехал за день путь из Бьельбу в Арнес без малейшего затруднения. Все это заставляло Магнуса думать о том, какими непохожими могут быть братья, если у них общий отец, но разные матери.

Прошло некоторое время, прежде чем они обсудили дела родственников в обеих усадьбах и Магнус застенчиво смог начать непростой разговор: о том, поддержать или не поддержать Эрика в его борьбе за престол.

Вопрос не показался Биргеру сложным. Он тут же принял решение. — Бесспорно и истинно, — сказал он, протягивая руку за новой кружкой пива, — что этот Эрик сын Эдварда — человек, который либо закончит свои дни королем, либо станет на голову короче, или и то и другое. Это ведь знают все. Но при теперешнем положении нам нельзя ввязываться ни в какую борьбу. Он не может восстановить Восточный Геталанд против Западного Геталанда или наоборот. Возможно, он расположит к себе свеев, с кровавым языческим жертвоприношением или без него. Если это ему удастся, тогда мы и посмотрим, чью сторону принять. Ну и хватит об этой безделице. Когда мы уже наконец сядем за стол?

Приезд Эрика сына Эдварда в Арнес на следующий день был пышно обставлен. Он прибыл на четырех санях в сопровождении двенадцати дружинников, словно уже был конунгом или, по крайней мере, ярлом. Кроме того, он пожаловал на четыре часа раньше, чем его ожидали. Оказалось, Эрик ехал из своей усадьбы Ладос у Лидана не один день, он остановился на ночь у человека конунга Сверкера в королевской усадьбе Хусабю, проехав едва ли полдороги. Правда, о том, что произошло там в течение столь короткого гостевания, он говорил с большой неохотой.

Мясо было пока еще полусырым, репу только несли в поварню, а Сигрид едва успела подмести зал и повесить тканые полотна, так что после короткого приветствия, когда можно было глотнуть пива и отведать белого хлеба, который был гордостью Арнеса, общество по возможности разделилось, чтобы провести время без отвращения друг к другу. Магнус попросил старшего дружинника позаботиться о его братьях по оружию из Ладоса, разместить их и утолить их жажду, Сигрид взяла с собой Кристину, чтобы осмотреть дом и обойти все новые постройки в усадьбе, а сам Магнус повел Эрика сына Эдварда к укреплениям.

Наверху ничто не произвело на Эрика большого впечатления. Он полагал, что стены слишком низкие и непрочные, что двойной ров — странная выдумка и что глубокие рвы все равно не помогут защитникам зимой, когда лежит лед. Он продолжал в том же духе, все время сводя разговор на собственное строительство, с которым он сравнивал хозяйство Магнуса, прежде всего строительство церкви у Эриксберга, которое было уже почти завершено. Разумеется, он использовал труд английских каменщиков, которых взял из рода своего отца. Эрик сказал, что он охотно одолжит их Магнусу к весне, прежде чем отправить домой.

Магнус спокойно выслушал его. Если стены в Арнесе были слишком низкими и непрочными, то они были слишком низкими и непрочными и для конунга. Если бы в крепости находился конунг, то осаждающих было бы больше и они запаслись бы большим терпением, чем если бы там был простой купец. Несложно было заметить, что Эрик сын Эдварда уже воображает себя конунгом.

Магнус чувствовал себя неуютно в его обществе. Тот был выше и тяжелее, что заставляло его говорить и вести себя так, будто он здесь хозяин, а не гость.

Тем более приятный сюрприз ждал Магнуса, когда они покинули укрепления и начали осматривать конюшни и дом. Строительство из длинных сосновых бревен, лежащих друг на друге, было новшеством, и большой, полностью выложенный камнем очаг в длинном доме с тремя большими дымоходами у потолочных балок также стал новостью для Эрика сына Эдварда: у него дома по-прежнему строили, ставя бревна вертикально и скрепляя их соломой и глиной.

Магнус тотчас же пришел в хорошее расположение духа, рассказывая о строительстве, хотя в глубине души знал, что это Сигрид убедила его во всем новом. Но он все равно был уверен, что она не рассердится на него за то, что сейчас он описывал Эрику всю эту большую работу как свою собственную.

Когда Эрика сына Эдварда пригласили в зал и он почувствовал тепло, исходящее от каменной печи у почетного места, он тут же начал расточать громкие похвалы, подошел и провел рукой по бревнам, чтобы убедиться в том, что они совершенно не пропускают холод. Пока опасному гостю подносили пиво, Магнус застенчиво рассказал, что здесь на севере, где лес Суннанскуг встречается с лесом Нурданскуг, так много древесины, длинных сосновых бревен, что можно строить иначе, чем, например, в Лидане, где доступен в основном лиственный лес.

Пиво дарило тепло, и Магнус воспрянул духом.

У Сигрид были другие затруднения, когда она показывала хозяйство своей родственнице Кристине. Отношения между ними могли быть лишь холодно-вежливыми, поскольку Кристина начала ссориться и с монахами, и с конунгом, утверждая, что по крайней мере часть Арнеса должна принадлежать ей и что она никогда в жизни не отдала бы свою долю наследства каким-то монахам.

Но этот вопрос лучше было не затрагивать сейчас, в отсутствие их мужей. Если об этом зайдет речь, то лучше, чтобы все, кто имеет право говорить об этом, были собраны в одной комнате.

Кристине оставалось лишь удивляться всем тем разнообразным мастерским, которые выросли вокруг усадьбы. Они не стали спускаться к дубильне из-за неприятного запаха, но сходили в поварню, к каменотесам, кузнецам, бочарам и прядильщикам, прежде чем зайти в амбары и одно из жилищ рабов. Там они застали совокупляющуюся пару, что не произвело на них ни малейшего, впечатления; они лишь сказали несколько ободряющих слов смущенным рабам, проходя мимо. Кристина пошутила, заявив, что дома она приказывает кастрировать по крайней мере каждого второго раба, иначе эти животные будут размножаться без меры и плодить новые рты, которые нужно кормить.

Сигрид объяснила, что она отказалась от этого обычая. Не ради рабов, хотя это нововведение и обрадовало их, а потому, что рабов не может быть слишком много.

Этот резон Кристина понять не могла. Больше рабов значит больше ртов, которых нужно кормить, больше животных, которых нужно закалывать, и больше зерна, которое нужно молотить, это ведь ясно как Божий день.

Сигрид попыталась объяснить смысл переселения, обработки новых земель и выкупа рабов на волю по мере увеличения их количества и какую прибыль это, в свою очередь, давало каждый год в виде дополнительных бочек зерна с новых земель, а также то, как мало пищи нужно рабам, если они должны платить за нее сами, ибо свобода стоила дорого.

Кристина только усмехалась этим нелепым затеям, ведь это все равно что выпустить коров на зеленый луг, доить их и потом зарезать, а поджарить самого себя. Сигрид быстро отказалась от всех попыток объяснить что-либо и в конце концов повела Кристину в баню, где перед вечером мылась толпа рабов.

Когда они открыли дверь в баню, на них вылетело большое облако пара, и зимний студеный ветер смешался с влажным теплом. Закрыв за собой дверь и присмотревшись, Кристина в первый раз удивилась так, что не смогла этого скрыть. Помещение было заполнено обнаженными рабами, которые бегали туда-сюда с ведрами, выливая горячую воду в большие дубовые корыта, или же сидели в клубах пара. Сигрид подошла к ним и поймала одну из рабынь, дав Кристине пощупать ее тело. Посмотри, какие они здоровые и упитанные!

Да, они хорошо выглядят. Но какой смысл в том, чтобы позволять им переводить дрова, как свободным людям, это она не могла понять.

Сигрид пояснила, что это домашние рабы, прислуга, которые должны будут всю ночь поворачивать вертела, приносить и разливать пиво и выносить помои. И разве не лучше иметь рабов, от которых не воняет? К тому же после бани всех их оденут в чистые льняные одежды, потому что сейчас в Арнесе производится намного больше льняной ткани, чем можно продать.

Кристина покачала головой, она не могла не показать, насколько сумасбродным ей кажется этот способ обращения с рабами. Ведь от этого у них могут возникнуть разные мысли. У них уже есть мысли, ответила Сигрид с улыбкой, которую Кристине сложно было понять.

Но когда вечером начался пир, вошедшая в зал процессия чисто вымытых слуг в белых льняных одеждах выглядела очень красиво. Они несли первую перемену мяса, репы, белый хлеб и суп из лука, бобов и еще чего-то, о чем не знали гости и что Сигрид называла красным корнем.