Наталия Криволапчук - Собака, которая любит

• Название: Собака, которая любит
• Автор: Наталия Криволапчук
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Домашние животные
• Год: 2003
• ISBN: 5-7589-0066-4

Книга известного зоопсихолога Н. Д. Криволапчук посвящена принципиально новым методикам в отношениях человека и Собаки. Впервые объясняются механизмы телепатических контактов животного и человека, даются рекомендации по развитию экстрасенсорных способностей, вплоть до отведения сглаза и порчи. Идеи, связанные с методами биополевой коррекции, выведут вас на более высокий уровень владения своей психикой и психикой вашего питомца. В книге приводятся основные приемы Ветеринарного целительства.

---

До сих пор я старалась, как могла, разграничивать реакции собак на разные стимулы — звуковые, зрительные и прочие. Но в жизни распознавание образов — задача, как правило, комплексная, в которой информация, поступающая по одному из каналов, проверяется и дополняется «показаниями» других органов чувств, а в общей характеристике ситуации имеется множество разных факторов, либо подтверждающих друг друга, либо противоречивых.

Собаки способны подолгу смотреть телевизор, особенно увлекаясь передачами вроде «Мира животных» и красочными мультфильмами. Знаете, чем занимается Джинечка непосредственно перед нашим прямым эфиром на НТВ, когда мы уже сидим в студии? Если в это время на мониторе идет какой-нибудь мультик, она с удовольствием смотрит его, предпочитая всем остальным «Ну, погоди!» и старые добрые советские мультики про зверей. К слову сказать, благодаря ее реакции я всегда могу оценить мастерство актеров, озвучивавших фильм: она не только отличает реальные звериные голоса от самой искусной имитации, но и по-разному реагирует на разные актерские манеры.

Разумеется, их внимание прежде всего обращает на себя собачий лай, голоса волков и других животных, в игровых фильмах они выделяют те звуки, которые похожи на что-то в нашей жизни (например, дверной звонок или свист), но, заинтересовавшись мельканием цветных пятен, могут смотреть и тогда, когда никакой собаки на экране давно уже нет.

А бывают вещи и вовсе неожиданные! Как-то мы целой компанией смотрели на видео пленку с записью собачьих боев. Моих собак при этом не было, но присутствовал тот самый «двоюродный бультерьер», воспитанный моей стаей в духе добродушного и уважительного отношения к людям и собакам. Характерного собачьего звукового сопровождения, как то лая и рычания, в этой записи было очень мало, да и то звуки были слабенькие и до неузнаваемости искаженные дурной любительской записью. В жестоком бою, в мертвой хватке собаке не до рыка, звуки для них это лишь предвестники драки, но при стравливании (безнравственнейшая, скажу я вам, вещь!) они тоже практически не издают никаких звуков. Не случайно боевые собаки так мало разговорчивы в быту, что многие хозяева, не зная этой их особенности, удивляются и жалуются, что собака не лает даже при приходе посторонних в дом.

Наш полуторагодовалый буль сначала напряженно и внимательно вглядывался в экран, не меньше нашего интересуясь перипетиями сражения, словно бы пытаясь разгадать тактические приемы соперников. И только в самые неприятные мгновения он тяжело вздыхал и отворачивался от экрана, утыкаясь мордой в колени хозяина. Тут уж становилось совершенно очевидно, до какой степени он расстроен увиденным. К концу пленки бессмысленное зрелище надоело ему окончательно, и он отправился к зеркалу, чтобы полюбоваться на себя, такого красивого и такого благородного.

Во многих случаях нет смысла даже говорить о распознавании какого-то одного образа. В реальной жизни все сложнее. Помните, я рассказывала вам об том, как мой приятель научил собаку-колли пользоваться светофором? Но светофор — не единственный источник важной информации на дороге.

Вдохновившись чужими успехами, я попробовала обучить распознаванию сигналов светофора своих собственных собак. Учеба наша происходила «на натуре», главным образом на весьма оживленном перекрестке Невского и Литейного, которого нам все равно не миновать, куда бы мы ни отправлялись. Собаки должны были научиться не только различать сигналы светофора, но и оценивать дорожную обстановку в целом, определять, не угрожает ли нам случайная машина. Команда «Дорога» имела при этом два значения: стоять, когда переходить нельзя, и двигаться вперед в нужном темпе при разрешающем сигнале и отсутствии других помех.

Теперь я уверена, что никто из моих собак на городской улице под машину не попадет. Фоксам, понятно, гораздо труднее разглядеть светофор из-за мелкого роста, но цвет сигнала они различают вполне достоверно, не давая спровоцировать себя другим попутчикам. Их не обманет толпа, рванувшаяся на красный, а если кто-то поворачивает направо по зеленому сигналу, они предпочитают убедиться в том, что машина остановилась. Мало ли что бывает!

Трудно им только в Графском переулке, неподалеку от нашего дома, где мы тоже порой с ними бываем. Там движение одностороннее, и нужно не просто глянуть «налево-направо», как обычно, а сразу смотреть направо. А моя жизнь осложняется тем, что, как бы я ни торопилась, правила дорожного движения я, когда иду с собаками, при всем желании нарушить не могу — ни вне зоны перехода, ни даже на желтый свет мне не перейти. Я, разумеется, могла бы их принудить, но мне гораздо дороже уверенность в их безопасности, если, паче чаяния, они когда-то окажутся на улице без нас. В жизни всякое может случиться.

Скажу заодно, что решение о переходе дороги — прекрасное средство регулирования стайного ранга собаки: это настолько ответственное дело, которое по плечу только заведомо старшему, что вздорные молодцы, не согласные с распределением ролей, притихают и перестают настаивать на своей взрослости. И этот же момент служит лучшим способом убедиться в зрелости моих мужиков-овчарок. Эти мои опекуны начинают отгораживать меня от машин своим телом точно так же, как делают это в присутствии другой собаки или человека, которому они не доверяют.

Рольф пошел еще дальше фоксов. Он не просто разбирался в цветных сигналах и обстановке на перекрестке, но и знал продолжительность сигналов в тех местах, где мы часто бывали. Он мог поторопить меня, если нужно, или же затормозить и не двигаться с места, когда зеленому гореть осталось недолго.

В этом же отделении моей копилочки хранятся и довольно спорные вопросы, которые, во всяком случае, можно интерпретировать неоднозначно. Всем, кто работает с собаками, известно, что кусаются они, сволочи, по-разному. В частности, овчарка бьет клыками, да так, что рука нападающего повисает, полностью обездвиженная. Кровавых ран при этом, как правило, не бывает — только четыре отметины от клыков. Совершенно необязательно, чтобы удар зубов пришелся на локоть, где имеется то, что мы в детстве называли «электрической жилкой». Будучи кусаема собаками неоднократно, своими — в шутку, а чужими — и всерьез, я прекрасно знаю, что овчарочьи зубы автоматически попадают в биологически активные точки, и могла бы привести здесь полный список их китайских названий. Эти точки отличаются иным электрическим сопротивлением кожи, благодаря чему их и отыскивают специалисты по иглоукалыванию и экстрасенсы. Удивительно лишь то, что собака делает это без помощи омметра, без ощупывания и сравнения с окружающей поверхностью кожи, мгновенно и на значительном расстоянии. Согласитесь, «самонаводящиеся» клыки длиной в четыре-пять сантиметров — довольно опасное оружие.

А вот громадный овчар, приподнимаясь на дыбки, в движении берет крошечное очищенное подсолнечное семечко, которое я зажимаю в губах. О куске яблока я уже и не говорю. И ведь ни разу, мерзавец, ни губ моих своими страшенными зубами не заденет, ни мимо семечка не промахнется! Впрочем, это касается не столько осязания, сколько пространственной ориентации и ювелирной точности собачьего глазомера, но вещи это связанные.

Думается мне, что у вас, как и у всякого собачника, внимательного к своему питомцу, наберется множество не менее увлекательных наблюдений. С удовольствием предлагаю: если вы неравнодушны к «загадочным явлениям собачьей психики», давайте пополнять «копилку курьезов» вместе. Как знать, может быть, именно ваши наблюдения и эксперименты станут основой для серьезных научных выводов!

Поверьте, интеллектуальные механизмы, обеспечивающие комплексный, многофакторный анализ сложных образов и ситуации в целом, очень и очень непросты. Пусть кто-нибудь из знакомых математиков расскажет вам, как трудно решается эта задача в формальной постановке, например, при разработке компьютерных систем. Абстракция, экстраполяция, анализ, прогнозирование… Нет, пожалуй, не стоит утомлять вас перечислением тех интеллектуальных операций, которые (вот неожиданность-то!) оказываются по плечу любому Баксу или Альме. Как же справляются с такими сложными вещами бедные, обиженные судьбой животные, у которых нет за душой ничего, кроме условных и безусловных рефлексов?

Сдается мне, что ключом к восприятию той или иной информации у животных, точно так же, как и у человека, служит ее функциональный, прагматический аспект — та польза, которую можно извлечь из новых знаний. К чему, например, собаке распознавать и анализировать фасон модного платья хозяйки? Зато они прекрасно отличают мой парадно-выходной костюм от рабоче-собачьих джинсов. И если я надеваю очень светлое пальто, в котором никогда и никуда с ними не ходила, они спокойно укладываются подремать вместо того, чтобы толпиться в прихожей, провожая меня и волнуясь: возьмут — не возьмут? То ли дело куртка! Тут от них не отобьешься, бывает, что и в дверь против моей воли проскальзывают и приходится загонять их в дом довольно строгой командой. Вся моя одежда делится для них на две категории по одному-единственному чисто практическому признаку: одевшись вот таким образом, могу ли я взять их с собой?