Моррис Уэст - Адвокат дьявола

• Название: Адвокат дьявола
• Автор: Моррис Уэст
• Издательство: Книжное издательство
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1991

Роман австралийского писателя Морриса Уэста «Адвокат дьявола» переведен на двадцать семь языков, принес автору несколько крупных литературных премий и всемирную славу…

…На русском языке роман Морриса Уэста «Адвокат дьявола» печатается впервые.

---

– Нет! – всплеснул руками Маротта. – Не надо переоценивать себя. Мы же обычные люди, ставшие священниками по выбору и призванию. Мы даем обет безбрачия, потому что того требует канонический закон. Это карьера, профессия. Влияние, которым мы пользуемся, – милостыня, которую раздаем, не зависят от наших достоинств. Конечно, лучше бы нам быть святыми, чем грешниками, но, как и наши мирские братья, мы обычно находимся где-нибудь посередине.

– Слабое утешение, ваше преосвященство, для того, кто стоит на пороге высшего суда.

– Тем не менее это правда, – спокойно заметил кардинал. – Я давно служу церкви, мой друг. Чем выше поднимаешься, тем больше видишь, и куда отчетливей. Утверждение о том, что принадлежность к духовенству прибавляет святости, а обет безбрачия облагораживает не более, чем религиозная легенда. Если священник до сорока пяти лет не залезет в женскую постель, скорее всего его не потянет туда до конца жизни. Среди мирян тоже много холостяков. Но мы все подвержены гордыне, честолюбию, лени, жадности. Зачастую нам труднее, чем другим, спасти свою душу. Мы должны идти на жертвы, смирять желания, нести любовь и терпение. Мы можем меньше грешить, но это не означает, что в конце пути нам гарантировано вечное блаженство.

– Душа у меня пуста, – поник головой Мередит. – Я не совершил зла, в котором мог бы раскаяться, или доброго поступка, который мог бы поставить себе в заслугу. Я ни за что не боролся. Я не могу показать даже шрамов.

Кардинал откинулся в кресле, его пальцы играли большим желтым камнем перстня. Тишину нарушало лишь тикание больших золоченых часов на каминной доске.

– Если хотите, я могу освободить вас от ваших обязанностей, – задумчиво сказал он. – Назначу вам пенсию из фондов конгрегации. Вы сможете спокойно пожить и…

Блейз Мередит покачал головой.

– Вы очень добры, ваше преосвященство, но я не привык сидеть сложа руки. Я предпочел бы продолжить работу.

– Но настанет день, когда придется оставить ее. Что тогда?

– Я лягу в больницу. Последние дни, вероятно, будут самыми мучительными. А потом… – он развел руками, признавая полное поражение. – Finita la commedia. Если моя просьба не покажется вам чрезмерной, я бы хотел, чтобы меня похоронили в церкви вашего преосвященства.

Маротту тронуло мужество этого усталого, смертельно больного человека. Он еще не поднялся на свою Голгофу, но шел на нее с достоинством, столь свойственным англичанам. Прежде чем кардинал успел ответить, Мередит продолжил.

– Как я понимаю, ваше преосвященство, вы собираетесь дать мне какое-то поручение… Не могу обещать, что принесу много пользы.

– Любое поручение вы выполняете лучше, чем вам кажется, мой друг, – ответил Маротта. – И делаете больше, чем обещаете. Кроме того, занявшись делом, которое я имею в виду, вы не только окажете мне большую услугу, но… возможно… поможете и себе.

И, не дожидаясь возражений Мередита, рассказал о письме епископа Валенты, его просьбе прислать адвоката дьявола для проверки святости Джакомо Нероне.

Мередит слушал внимательно, как юрист, вникающий в подробности нового судебного дела. В него словно вливались живительные соки. Глаза заблестели, спина выпрямилась, на запавших щеках затеплился румянец. Эти перемены не ускользнули от внимания Эудженио Маротты. Закончил он вопросом:

– Так что вы об этом думаете?

– Епископ поступил неблагоразумно, – твердо ответил Мередит. – Это политический ход, и я отношусь к нему с недоверием.

– Церковь не может существовать вне политики, – напомнил ему Маротта. – Человек – политическое животное с бессмертной душой. Нельзя отделить одно от другого, как нельзя разграничить различные направления деятельности церкви. Ее предназначение в том, чтобы придать духовное начало материальному развитию. Мы объявляем святого покровителем телевидения. Что это означает? Новый символ давней истины; прогресс направлен на добрые дела, во может быть обращен во зло.

– Избыток символов может затуманить лицо реальности, – сухо возразил Мередит, – Если святых слишком много, дискредитируется само понятие святости. Я всегда полагал, что основная задача Конгрегации ритуалов не в выявлении новых святых, а в содержании их притока.

Кардинал кивнул.

– В определенном смысле вы правы. Но в данном случае, как и во всех остальных, инициатива исходит не от нас. Расследование начинает епископ и проводит в своей епархии. Только потом документы направляют нам. Мы не можем своей властью запретить расследование.

– Мы можем посоветовать не начинать его.

– На каком основании?

– Нецелесообразно. Совершенно неподходящий момент. Скоро выборы. Партизаны-коммунисты убили Нероне в последний год войны. Зачем он нам нужен? Для победы на выборах или укрепления веры?

Губы кардинала изогнулись в иронической улыбке:

– Полагаю, наш брат-епископ хочет убить двух зайцев. Похоже, ему это удастся. Сотворенные чудеса получили признание, в народе стихийно возникло поклонение Джакомо Нероне. Естественно, епископ не мог оставить это без внимания, Предварительное выяснение обстоятельств жизни и смерти Нероне вроде бы подтвердило проявление божьей воли в его действиях. Далее все идет автоматически… вынесение вопроса о причислении к лику блаженных на суд епископа. Едва это произойдет, о Нероне напишут все газеты Италии. Туристические агентства организуют экскурсии. Местные торговцы воспользуются именем Нероне в рекламных целях. Избежать этого не удастся. Но мы можем направить местную активность в определенное русло. Поэтому я хочу удовлетворить просьбу нашего брата-епископа и назначить вас адвокатом дьявола.

Мередит на мгновение задумался, затем покачал головой:

– Я болен, ваше преосвященство, и могу не оправдать ваше доверие.

– Позвольте мне самому судить об этом, – холодно возразил кардинал. – Кроме того, я уверен, что участие в этом расследовании поможет и вам.

– Не понимаю.

Кардинал отодвинул резное, с высокой спинкой кресло и встал. Подошел к окну, раздвинул тяжелые портьеры. Золотисто-алые лучи утреннего солнца залили кабинет, новыми красками заиграли узоры на ковре. Блейз Мередит прикрыл глаза рукой. Кардинал смотрел в сад. Потом заговорил, стоя спиной к Мередиту, но в его голосе слышалось искреннее сострадание.

– То, что я собираюсь сказать вам, монсеньор, не более, чем предположение. Я не ваш духовник, не могу заглянуть к вам в душу, но уверен, что вы переживаете кризис. Вы, как и многие здесь, в Риме, профессиональный священник, выбрали религиозную карьеру. В этом нет ничего зазорного. Стать настоящим профессионалом само по себе большое достижение. Это удается далеко не всем. Но внезапно вы осознаете, что этого недостаточно. Вы озадачены, даже испуганы. И не знаете, как восполнить недостающее. Частично дело заключается в том, что вы и я, и другие, такие же, как мы, давно забыли о наших пастырских обязанностях. Разорвалась связь с людьми, которые содержат нас для общения с Богом. Мы принизили веру до интеллектуальной идеи, сухого изложения божьей воли, мы не видим, как она проявляется в повседневной жизни народа. Мы утратили сострадание, страх, любовь. Превратились в хранителей чудес, но лишились благоговейного трепета перед ними. Нами правит канонический закон, а не милосердие. Как все администраторы, мы верим, что без нас мир погрузится в пучину хаоса, что мы несем на плечах всю христианскую церковь. Это неправда. Но некоторые наши братья не догадываются об этом до конца жизни. Вам повезло, что на пороге смерти вы почувствовали неудовлетворенность… да, даже сомнение, я уверен, что вы ступили в пустыню искушения… Поэтому я все более убеждаюсь, что расследование пойдет вам на пользу. Вы уедете из Рима, окажетесь в одной из самых захолустных провинций Италии. Восстановите жизнь умершего человека по словам тех, кто жил рядом с ним – бедных, невежественных, изгнанных из отчего дома. В конце концов, не так уж и важно, окажется он грешником или святым. Вы будете жить среди простых людей, говорить с ними. И там, возможно, найдете лекарство, которое излечит болезнь вашей души.

– Что это за болезнь, ваше преосвященство? – смиренность голоса Мередита, беспомощность, звучащая в его голосе, глубоко тронули кардинала. Он обернулся. Мередит сидел, наклонившись вперед, закрыв лицо руками. Ответил Маротта не сразу:

– В вашей жизни нет страсти, сын мой. Вы не испытали ни любви к женщине, ни ненависти к мужчине, ни жалости к ребенку. Вы давным-давно ушли в себя и стали чужим в человеческой семье. Вы ничего не просили, но и ничего не давали. Вам неведомы ни добродетель бедности, ни благодарность за разделенное страдание. Вот ваша болезнь, крест, который вы взвалили на себя. Отсюда ваши сомнения и страхи, ибо не может человек любить Бога, если он не любит людей.

– С чего же начинается любовь?

– С потребности, – твердо ответил Маротта. – Потребности тела и потребности души. Человек жаждет первого поцелуя, и его первая истинная молитва произносится, когда помыслы устремляются к потерянному раю.