Шолом Алейхем - Мой первый роман

• Название: Мой первый роман
• Автор: Шолом Алейхем
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1957

Вам когда-нибудь снился радужный сон: красивый замок, добрые ангелы, прекрасные вина, свежие, только что сорванные с деревьев фрукты, благоухание, рай – и «она», принцесса с золотистыми волосами… И вы летите, возносясь все выше и выше, прямо к небесам… Внезапно видение исчезает. Из лесу доносится свист, хлопанье крыльев, странный, дикий хохот – ха-ха-ха; он раскатывается по всему лесу и на опушке обрывается приглушенным зевком: а-а-а!! Перед вашими глазами зияет пропасть: вот-вот туда низринетесь… Вздрогнув, вы просыпаетесь с головной болью и долго не можете прийти в себя.

---

Глава четвертая

«Мальчик» кушает за троих, а учитель умирает с голоду

Ученик оказался рослым, упитанным, здоровым парнем, красивым, живым и веселым. У него было круглое белое привлекательное лицо, с румянцем во всю щеку, высокий белый лоб, добрые серые глаза, белые, мягкие, как пышки, руки, и нравились ему три дела: есть, спать и смеяться. Но больше всего любил он есть. Ел с утра до ночи. Кроме чая и кофе с закуской, первого и второго завтрака, обеда и ужина, мать то и дело присылала «мальчику» то чашку шоколада, то баранку, то пряник, то пирожное, то немного варенья, а иной раз – куриную печенку, пупочек или просто кусок белого хлеба, чтобы у мальчика не сосало под ложечкой. А учитель смотрел, глотал слюнки и утолял голод папироской.

Вначале, до того как учитель сдружился со своим учеником, он изведал, что такое голод, потому что мать ученика, хозяйка с ключами за поясом, кормила его довольно плохо.

Дом – полная чаша, особенно много было молочных продуктов, но все под замком. Хозяин время от времени требовал, чтобы учителю давали есть; в ответ на это хозяйка начинала позванивать ключами – верный признак того, что она сердится, – и говорила:

– А то как же? Учителя кормят три раза в день! Чего еще?

Ну и врала же она! Не только три раза, но и одного раза в день не кормили. Мне приходилось частенько видеть, как выбрасывали куски мяса, как выливали молоко кринками, в то время как я у себя в комнате голодал, мечтая о куске черного хлеба. В те дни, когда хозяина не бывало дома, я помирал с голоду. Мое счастье, что я быстро подружился с учеником.

Глава пятая Учитель и ученик заключили союз; началась веселая жизнь

– Вот что: если вы хотите остаться у нас, если вы хотите, чтобы мы стали друзьями, – сказал мне в одно прекрасное утро «мальчик», когда мы сидели с ним вдвоем в нашей комнате, окна которой выходили в сад, – если вы не хотите, чтобы вам пришлось уезжать отсюда, забросьте книги под стол… будем играть в шашки, в «шестьдесят шесть», или – давайте валяться на кроватях и плевать в потолок.

И, недолго думая, мой ученик швырнул все книги и учебники под стол, бросился на кровать и, задрав голову, плюнул сквозь зубы прямо в потолок, да так искусно, так ловко, что мы оба расхохотались.

С той поры мы зажили, как у бога за пазухой. Ученик научил учителя играть в шашки, в «шестьдесят шесть» (признаюсь, до того времени я даже не знал, что сие означает, но когда я научился играть, я страстно полюбил игру в карты). Учитель заключил союз с учеником и, забросив книги и учебники, играл с ним в шашки и в «шестьдесят шесть», или лежал и плевал в потолок, или вместе с учеником закусывал, отведывал всего понемножку, изрядно при нем подкармливался. Когда учитель через несколько месяцев случайно взглянул в зеркало, он не узнал себя – так разжирел.

В нашу комнату никто, кроме прислуги, приносившей еду, не входил. Хозяин бывал дома очень редко, а хозяйка, не выпускавшая из рук ключей, день и ночь была занята по хозяйству и к нам вовсе не заглядывала. Мы жили действительно припеваючи: не имели никаких обязанностей, бездельничали, не зная над собой надзора, – просто рай!..

Но однажды хозяин спросил:

– Ну, как идет учеба?

– Превосходно, – ответил я, не моргнув глазом.

– Вот видите! Я же – говорил вам! – сказал он, и мне самому был удивительно, как это я мог смотреть ему в глаза.

В этом доме, где все обманывали друг друга, где все лгали, где все было пропитано ложью, где даже воздух был насыщен ею, – в этом доме не трудно было научиться лгать.

Глава шестая Первые любовные письма жениха и невесты. Огонек разгорается

Одна обязанность у нас все же была – получать почту и отвечать на письма. А письма мы получали почти ежедневно. Я говорю «мы», потому что мы оба должны были отвечать на эти письма. Письма моему ученику писала его возлюбленная невеста, хотя он сам мне признался, что никаких пылких чувств к ней не питает.

Сначала письма приходили не очень часто – раз в неделю, а то и в две. Но после моего появления дело наладилось – письма чаще пошли туда и обратно.

– Вот прочтите и ответьте ей. Что она морочит мне голову? – сказал однажды ученик, бросив мне в лицо письмо своей возлюбленной невесты. Я прочитал письмо, и мне понравилось его содержание:

«Мой любимый, дорогой мой жених! Если бы ты знал, как мне наскучили твои послания – похожие одно на другое, как две капли воды из одной реки, как будто одна мать их родила. Хочу услышать от тебя свежее слово – такое слово, что согрело бы мне сердце и осветило душу.

Холодно сердцу, темно на душе.

Твоя верная невеста…»

Недолго думая, я ответил за своего ученика:

«Моя любимая, верная невеста! Ты пишешь, что мои слова похожи одно на другое, как будто одна мать их родила. Как может быть иначе, если они рождены одним чувством? Ты говоришь, что они похожи друг на друга, как две капли воды из одной реки. Как может быть иначе, если они идут из одного источника, из одного сердца? Ты просишь свежего слова, но что может быть свежее слова «люблю»? Может ли быть темно на душе, когда я вспоминаю тебя, дорогая невеста?!

Твой верный жених…»

На это мы вскоре получили ответ:

«Дорогой, любимый жених!

Твои милые слова освежили и согрели меня, и все вокруг посветлело. Могу поклясться, что я услышала новую песню, райскую мелодию родной светлой души. Я почувствовала себя новым человеком. Мне показалось, что у меня вырастают крылья, что я парю в небесах и навстречу мне несется целый сонм ангелов, приветствующих меня и несущих мне привет от любимого, дорогого жениха, его сладостные слова, и сердце мое и душа принадлежат ему на веки вечные, навсегда!

Любящая тебя и всегда верная невеста…»

«Любимая, сладостная, дорогая и верная душа моя, – гласил ответ.

Нет, ты не ошиблась, милая невеста моя. То были не обычные холодные слова, то были чувства, идущие из самого сердца и находящие путь к другому сердцу. Это нити, которые связывают молодые души навсегда, на веки вечные. Тот сонм ангелов, который передал тебе привет от меня, принес мне твой, еще более дружеский привет, и с этим же сонмом ангелов я посылаю тебе сейчас, сердце мое, горячий поцелуй, святой поцелуй от друга, который остается твоим навеки и постоянно носит в своем сердце твой светлый образ наяву и во сне.

Твой горячо влюбленный жених…»

Г лава седьмая Материал для нового письмовника

Искра летит бог весть откуда и падает на соломенную крышу. Вспыхивает огонек. Ветер раздувает огонек и превращает его в страшное пламя. Пожар, пожар!..

Первые письма были той искрой, из которой разгорелось адское пламя. Письма становились все пламеннее и пламеннее. Огонь разгорался все сильнее и сильнее. Большой, всепожирающий пожар бушевал в моем сердце, я горел, как в огне. Я был болен, страшно болен. Я потерял аппетит, страдал бессонницей, ходил как помешанный. Моя душа ушла в письма, в них я находил единственное для себя утешение и радость. Тот день, когда я получал письмо, был для меня праздником. Я распечатывал письмо, прочитывал и писал ответ. Моему ученику оставалось только собственноручно переписать послание, и то мне приходилось его подгонять. А сколько мне крови стоила необходимость скрывать боль глубоко в тайниках своего сердца, не выдавать себя и, зарыв голову в подушку, тихо-тихо плакать, а затем вставать, делать веселую мину и приниматься за дело – играть со своим любимым учеником в шашки или в «шестьдесят шесть»!

К счастью, никто не замечал, что я мучаюсь, таю, как свеча. К счастью, мой ученик не очень присматривался ко мне. Следи он за мной, он, конечно, понял бы все. Могу себе представить, какую гримасу он состроил бы, увидев, как я покрываю поцелуями письма его невесты… Но разве можно было удержаться от поцелуев?

Вот посмотрите сами, что она пишет:

«Мой ангел, душа моя, утешение мое!

Я должна тебе сказать всю правду. Признаюсь, дорогой, что я тебя до сих пор не знала. Я никогда не представляла себе, что найду в тебе источник таких горячих чувств, таких возвышенных мыслей, такого глубокого ума, что я найду в тебе такой кладезь знаний. По твоим мудрым словам я заключаю, как ты начитан, как образован.

И удивляет меня, почему я всего этого не знала раньше: это свидетельствует о твоей простоте душевной и скромности, за которые я тебя еще больше ценю. Как мне не считать себя счастливой, когда судьба связала меня с человеком, в котором воплотились самые лучшие качества: красота, ум, знания, душевная простота и доброта. Твоя доброта сквозит в твоих сладостных, мудрых словах. Щедрой рукой ты даришь мне твои милые письма. Благодарю тебя за них тысячу раз и прошу – не забывай меня и впредь!

Твоя верная, вечно любящая тебя невеста…»

На это я ответил немного туманно:

«Дорогая моя, любимая моя, славная моя, умница моя!

Ты не знала меня, потому что не видела меня, а тот, которого ты видела, – это не я, а мое отражение. Представь себе, что мы только что познакомились, что мы друг друга еще не видели, что мы как бы вновь родились. Как счастливы мы, не зная мира, этого лживого, отвратительного мира, и лживых отвратительных людей, населяющих его.