Станислав Лем - Испытание

• Название: Испытание
• Автор: Станислав Лем
• Жанр: Научная Фантастика

Первый опубликованный перевод Евгения Павловича Вайсброта.

---

Устроившись в кресле, Пиркс с трудом нагнулся, чтобы соединить свисающие с комбинезона трубки, кабели и провода с концами и патрубками сиденья. И, разумеется, перепутал кабель звуковой связи с нагревательным. Об ошибке догадался, когда прошиб седьмой пот. Наконец, откинувшись назад, стал затягивать набедренные пояса. Правый защелкнулся сразу, а левый не поддавался.

В наушниках послышался глухой голос:

– ...Пилот Берст на «АМУ-18»! Старт по звукосвязи в момент «ноль»! Внимание! Готов?

– Пилот Берст на «АМУ-18» к старту по звукосвязи в момент «ноль» готов! – прозвучал ответ.

– Двадцать три до старта. Двадцать два до старта, Двад... – бормотали наушники.

Кажется, однажды было так, что, услышав громовое «Ноль!», стартовали одновременно два курсанта: тот, которому подавалась команда, и тот, который ждал очереди. С того времени запальный кабель включают в последнюю секунду. Это делает сам комендант ракетодрома. Так что счет был обыкновеннейшим блефом.

– Ноль! – рявкнули наушники. В ту же секунду Пиркс услышал приглушенный протяжный гул, кресло слегка качнулось, отблески ламп запрыгали по прозрачной поверхности шара.

И вдруг волосы у него встали дыбом.

«Боже мой! Мне же лететь! Я, я же сейчас полечу!»

Пиркс торопливо стал приводить рычаги в стартовое положение, считая: первый, второй, третий... А где же четвертый? Так. Потом педаль... Красную, зеленую... потом автомат. Так. Или зеленая перед красной?

– Пилот Пиркс на «АМУ-27»! – вывел его из раздумий громовой голос. – Старт по звукосвязи в момент «ноль»! Внимание! Готов?

«Нет еще!!!» – хотел крикнуть Пиркс, но вместо этого пролепетал:

– Пилот Бе... э... пилот Пиркс на «АМУ-27» готов... э... к старту по звукосвязи в момент «ноль»!

Он чуть не сказал «пилот Берст», потому что слова эти четко врезались в память.

Автомат отсчитывал:

– До старта шестнадцать, пятнадцать, четырнадцать...

Пилот Пиркс вспотел. Пытался вспомнить что-то дьявольски важное и не мог.

– ...шесть, пять до старта, четыре...

Пиркс сжал вспотевшими пальцами рукоятку. Наушники гаркнули:

– Ноль!!!

Рука сама, совершенно сама, потянула рычаг. Что-то взревело. Словно эластичным прессом сдавило грудь, голову. В глазах потемнело. Немного и ненадолго. Когда зрение вернулось, по экранам лилось молоко.

– Ara, пробиваю облака.

Облака исчезли. Небо было пока еще голубоватое, немножко припорошенное чернью. Кажется, виднелись звезды. Звезды ли это? Да, звезды. Стрелки двигались по шкалам приборов, каждая что-то показывала. Надо было все видеть, а глаз только пара.

Рука сама – опять сама! – потянула за нужную рукоять. Скорость – 7,1 в секунду, «высота – 201 километр. Заданная кривая старта кончается. Ускорение – 1,9.

Пиркс медленно откинулся на спинку сиденья. Сжал рукоять. Кресло наклонилось. И вдруг Пиркса бросило в жар:

– Где шпаргалка?!

Она валялась под креслом. Ремни, конечно, не пустят. С ощущением человека, летящего в пропасть, Пиркс открыл навигационную книжку, извлек оттуда конверт с заданием. Вскрыл. Где, черт возьми, орбита Б-68? Ага! Вот она!

Он глянул на траектометр и стал постепенно выводить ракету на кривую. Странно! Дело идет на лад!

На эллипсе калькулятор предусмотрительно выдал данные для поправки. Пиркс сманеврировал, сильно затормозив. Десять секунд шел с ускорением минус 3 «же». Ничего не случилось. Физически Пиркс был очень вынослив. («Тебе бы такие мозги, как бицепсы, – говорил Ослей Лончка, – тогда, может быть, будешь настоящим пилотом!») Наконец с поправкой вышел на постоянную орбиту; подал данные калькулятору. Калькулятор молчал. «Ах, черт, забыл подключить кабель!» На диске запрыгали цифры. На орбите! Но период обращения – 4 часа 29 минут вместо 4 и 26. Он не знал, допустимо ли это. Придется отстегивать пояса: ведь шпаргалка под креслом! Неожиданно припомнил слова профессора Кааля: «Орбиты вычислены с погрешностью 0,3 процента». На всякий случай запросил калькулятор. Калькулятор ответил: «Отклонение в пределе допустимого».

«Было бы дельце», – подумал Пиркс и только теперь по-настоящему огляделся.

Верхний экран – звезды, звезды и коричневый заусенец в нижнем правом углу. Боковой экран – ничего. Только тьма и звезды. Нижний – ага! Изображение заполняло его. Ракета шла над Гренландией. Гренландия ли? Не успел сообразить – снаряд оказался над Северной Канадой. У полюса горели снега, а океан черно-фиолетовый, выпуклый, гладкий, словно отлитый из металла. Удивительно мало облаков!

Взглянул на часы: семидесятая минута полета. Пора ловить радиосигналы «ПАЛа». Пиркс заглянул в листок с заданием и покрутил регулятор настройки. Масса шорохов, тресков. «ПАЛ»? Каковы его позывные? Напряг слух, взглянул на экраны. «ПАЛа» не было. Ни слуха, ни духа!

Наконец послышался звон.

«ПАЛ» – подумал Пиркс, но тут же отбросил эту мысль. – Идиотизм! Спутник не звенит. А что же тогда звенит? Ничего не звенит. А это что? Авария?!»

Он даже не испугался. Какая авария, если двигатель выключен? Корпус ракеты рассыплется, что ли? Может быть, короткое замыкание? Замыкание? Параграф... А, чтоб тебя!..

Звенит и звенит. Едва доносится попискивание далеких сигналов.

«Как муха в бочке», – подумал Пиркс, обводя взглядом стрелки и циферблаты. И тут увидел ЕЕ.

Это была огромная муха, черно-зеленая, из той гадкой породы мух, которая и создана-то, чтобы портить людям жизнь. Нахальная, настырная, кретинистая, каким-то чудом (а как же иначе!) попавшая в ракету, она летала за пределами прозрачного колпака, тыкаясь в освещенные циферблаты.

Когда муха приближалась к калькулятору, Пиркс слышал в наушниках гул четырехмоторного самолета. Над верхней рамой калькулятора был микрофон. Резервный, на всякий случай. Таких устройств «на всякий случай» в ракете масса.

«А жаль, нельзя напустить туда какого-нибудь ДДТ!»

Зазвенело так, что он даже поморщился. Муха ползала по калькулятору, чистила крылышки. Ну и погань!

В наушниках возник ритмичный далекий писк: три точки – тире, две точки – два тире, три точки – тире. «ПАЛ»!

Теперь внимание!

Все четыре экрана перед глазами. На экране радара пусто, однако кто-то кричал в наушники:

– А-семь Терралуна, А-семь Терралуна, сектор III, курс сто тринадцать, вызывает ПАЛ пеленг. Прием.

«Сейчас будут мои ИО», – растерялся Пиркс.

Муха взвыла в наушниках и исчезла. Спустя секунду она ползала по стеклянному шару.

– А-семь Терралуна, вызываю ПАЛ пеленг...

Послышался писк интеркомма, тонувший в бренчании. Сквозь писк прорвались слова:

– ИО два Терралуна, ИО два Терралуна. Вызываю АМУ двадцать семь, АМУ двадцать семь. Прием.

«Интересно, кого они вызывают? – подумал Пиркс и тут же подскочил в кресле. – Меня!»

«АМУ», – хотел он крикнуть, но охрипшее горло не пропустило ни звука. В наушниках бренчала муха. Он закрыл глаза.

– АМУ двадцать семь к ИО два Терралуна. Я в квадранте четыре, сектор ПАЛ. Включаю позиционные. Прием.

Пиркс включил позиционные огни – два красных по бокам, два зеленых на носу, голубой на корме – и ждал.

Оба ИО заговорили вдруг сразу. Он включил селектор очередности, чтобы заглушить одного. Но в наушниках опять забренчало. Муха! Ее не отключишь!

«Повешусь!» – подумал Пиркс, совершенно забыв, что в условиях невесомости это немыслимо.

На экране радара появились две точки. ИО! Корабли шли за ним параллельными курсами не далее девяти километров друг от друга. Сфера взаимозапрещенная! Его обязанностью как ведущего было приказать им разойтись на допустимое расстояние – 14 километров. Пиркс уточнял на радаре положение точек, обозначающих корабли, когда на одну из них села муха. Он запустил в насекомое навигационной книжкой. Книжка, не долетев, ударилась в стенку и вместо того, чтобы соскользнуть вниз, отлетела вверх, к куполу прозрачного шара. Проклятая невесомость! А муха даже не подумала улетать.

– АМУ двадцать семь Терралуна к ИО два, ИО два бис. Вижу вас. Перейти на параллельные курсы с поправкой ноль запятая ноль.

Точки на экране радара начали медленно расходиться. Навигационная книжка плавала над головой, трепеща страничками. Жужжала муха.

Да! Такое могло стрястись только с ним. Муха! Пиркс представил себе, как смеялись бы Смига с Берстом, узнав об этой проклятой мухе. Однако размышлять было некогда: они летели тройкой уже пять минут.

– АМУ двадцать семь к ИО два, ИО два бис Терралуна. Двадцать ноль семь. Маневр выхода на параболу. Начинаем в двенадцать десять. Курс сто одиннадцать, – читал он по листку, который минуту назад удалось акробатическим трюком поймать в воздухе.

Корабли ответили. «ПАЛа» уже не было видно. Неожиданно жужжание словно раздвоилось. Пиркс протер глаза. Ну да! Их уже две! Откуда взялась вторая? «Сейчас они меня доконают, – подумал он совершенно спокойно, – стоит ли горячиться и портить нервы?»