Максуд Ибрагимбеков - Крысы

• Название: Крысы
• Автор: Максуд Ибрагимбеков
• Жанр: Научная Фантастика

---

Моряк отпил немного коньяка и, пробормотав: "Хватает же совести у людей называть это пойло коньяком", - продолжал: - Мой приятель работал в страховой компании, и мы решили застраховать мою посудину. Ну, естественно, в компании не знали, что он мой приятель. Застраховали. Я не знаю, на какую сумму страхуют атомные подводные лодки, наверное, на меньшую, чем застраховался я. Приятелю тоже; должно было кое-что перепасть. Утром мы выходили в море, и я договорился с приятелем, что потоплю шхуну, когда до порта назначения останется миль десять. Для команды у меня на борту был вельбот. Вы, наверное, догадываетесь, что об этом знали только я и мой приятель, и не в наших интересах было, чтобы об этом узнал еще кто-нибудь. Так вот, когда я утром подошел к кораблю, я увидел такое, что у меня кровь застыла в жилах. Да и любой моряк на моем месте почувствовал бы себя не лучше. С корабля убегали крысы. Они сбегали по канатам и прыгали на причал прямо с борт?. Они выбегали из всех щелей, и скоро на корабле не осталось ни одной крысы. Матросы сидели мрачные. Они сказали, что не выйдут в море, потому что с кораблем должно что-то случиться, - крысы это почувствовали.

Двое матросов и боцман спустились в трюм выяснить, не началась ли течь, остальные сидели сложа руки. Я растерялся, и они это почувствовали. В море мы все-тaки вышли - я их уговорил. Остальное было просто. Не стану рассказывать, как я это сделал, но шхуна пошла ко дну, а мы добрались на вельботе до берега. Ну, а потом я получил страховку...

Так вот, говорят: инстинкт. Согласен, что у этих тварей срабатывает инстинкт, когда должен начаться шторм или в трюме начинает прибывать вода, о которой, мы не знаем. Но о том, что судно пойдет ко дну в ту ночь, знали только я и мои приятель. Каким же образом об этом узнали крысы?

Моряк победоносно посмотрел на собеседников и отхлебнул из стакана. Все сидели молча.

- Мистика какая-то, - наконец сказал болезненный молодой человек. Это, если хотите, даже сверхъестественно.

- Вы уверены, - вежливо улыбаясь, спросил у моряка покерист, - что эта история произошла именно так, как вы рассказали?

- Послушайте, вы, - отодвинув стакан, хмуро сказал моряк. - Мне не нравится ваш тон. Вы, видно, отвыкли от разговора с порядочными людьми.

Спортсмен положил руку на плечо вскочившего покериста.

- Тише, - сказал он, - не надо шуметь, на нас обращают внимание. Я вам верю, - обратился он к моряку.- Вы не представляете, как я вам верю. Никогда и ни во что я так не верил, как в вашу историю. Я знаю кое-что, и поэтому я вам верю. Это случилось со мной...

Пoкерист хотел спросить, не связано ли и то, что собирается рассказать спортсмен, с крысами, но, посмотрев на его бицепсы, заметные даже под пиджаком, раздумал.

- Черт знает что, - неожиданно засмеялся спортсмен. - Хочешь вдруг рассказать вещи, которые не сказал бы самому близкому человеку... Ну, с чего же начать?

- Начинайте сразу с крыс, вы же о них, наверно, собираетесь рассказать, - не выдержал покерист.

- Дo крыс мы еще доберемся, -задумчиво сказал спортсмен.- Вы слышали такое имя - Санто ди Чавес? - без всякого перехода спросил он покериста.

- Слышал ли я о Чавесе? - изумился покерист. - Слышал- не то слово, я им просто оглушен. Последний раз - неделю назад. Это имя висело над стадионом, вылетев в воздух из ста тысяч глоток после третьего гола в ворота "Броксов". Вы бы, приятель, спросили что-нибудь посложнее! О Чавесе слышал каждый.

- Постойте, постойте, - вдруг сказал капитан. - И как я вас сразу не узнал? Ваша физиономия так примелькалась, что мне я в голову не пришло, что это вы. Так и казалось, что снова вижу вашу фотографию на коробке конфет или обложке журнала. Так о чем вы хотите рассказать?

Теперь все трое смотрели на футболиста с явным интересом. Даже молодой человек, болезненный вид которого не давал повода заподозрить его в любви к спорту.

- Так вот, - сказал Чавес, - я футболист, и как вы знаете, футболист очень высокого класса. Я играю центральным нападающим в одной из лучших команд мира, моя манера игры изучается в футбольных школах, я самый высокооплачиваемый игрок, получаю столько же, сколько Жан Поль Бельмондо или Альберто Сорди. Мои ноги, каждая в отдельности, застрахованы на огромную сумму. Неправда ли, все это так?

Слушатели согласно закивали головами.

- Я ьсе это читал в газетах, - сказал капитан.

- Хорошо, - сказал футболист.-А теперь я вам должен сказать, что в этом нет никакой моей заслуги. Понимаете - никакой! И если хотите знать, я, Санто ди Чавес, не намного больше футболист, чем вы, - он кивнул на капитана, - или вы, - на болезненного молодого человека.

- Скромность в такой буйволиной дозе... - пробормотал покерист.

- Все понятно, - сказал капитан. - Вы хотите сказать, что у вас замечательный тренер и .вы во многом обязаны ему.

- Нет, - возразил спортсмен. - Мой тренер здесь ни при чем. Если я кому-нибудь обязан, то только крысам.

- Ага, - удовлетворенно сказал покерист, не обращая внимания на оторопевших капитана и его соседа. - Вот и добрались до крыс.

- Должен вас предупредить, - продолжал спортсмен,что вы первые люди, которые узнают об этой истории. И я не советую вам рассказывать ее кому-нибудь, если хотите сохранить репутацию правдивых людей.

- Интересно, как это удастся вам, - пробормотал покерист.

- Я уверен что вы ни в чем не усомнитесь, - улыбнулся спортсмен. Впрочем, судите сами. Наверное, у каждого из вас есть какие-то воспоминания, связанные с детством. У меня таким воспоминанием был футбол. Первое, что я помню ясно, - это огромный, застывший в напряжении стадион, потом словно взрыв поднимает с мест беснующихся людей-забили гол... и так изо дня в день. На стадион меня водил отец - он работал в тотализаторе. Кроме отца у меня никогоке было, потом он умер, оставив мне в наследство крепкое здоровье и неистребимую любовь к футболу. Футболистом я стал с четырнадцати лет. Отец следил за моим физическим воспитанием - с четырех лет я занималсяплаванием, а с девяти - баскетболом и греблей.

Отец говорил, что это меня подготовит к футболу. Старик очень хотел, чтобы я стал настоящим футболистом. Он добился, у него были какие-то связи в спортивном мире, чтобы ятренировался у лучшего нашего тренера Гвидо Солеквани.

Впрочем, наверное, Гвидо взял бы меня и без всякой протекции: в свои восемнадцать лет я был идеальным спортсменом.

При росте в метр восемьдесят я весил восемьдесят шесть килограммов и порвал резиновую прокладку на двух спирометрах, прежде чем удалось выяснить, что объем легких у меня больше восьми тысяч. Я пробегал стометровку за десять и четыре и умудрялся выжимать штангу весом в 100 килограммов.

Тогда, как впрочем и сейчас, я не пил, не курил и не знал толком, что такое женщина. У меня была мгновенная реакция и лошадиная выносливость. Словом, я был идеальным сырьем для изготовления футболиста.

Гвидо Солекванн сразу поверил в мое будущее. Он после общей тренировки с командой еще подолгу занимался сомной отдельно. Он сделал все, чтобы я стал настоящим фут66 болистом. Гвидо Солеквани замечательный тренер, и он создал команду, равной которой не было на континенте. Это Гвидо придумал способ отдыха между таймами, когда уставшие, разгоряченные игроки прямо с поля, раздеваясь на ходу, с разбегу плюхались в бассейн с горячей водой. Бассейн был разборный, и Гвидо повсюду возил его с собой.

Через пять минут горячая вода сливалась и заменялась теплой, почти прохладной. Это продолжалось еще пять минут, потом три минуты массажа - и команда снова выбегала на поле такой бодрой, что второй тайм казался разминкой перед настоящей игрой. Этот способ отдыха и еще многое другое Гвидо придумал сам, и команда, которую он тренировал, была лучшей из всех, что мне довелось повидать. Я еще раз повторяю, Гвидо очень в меня верил. Я легко усваивал все, что он мне показывал, никто лучше меня не мог ударом с двадцати метров вогнать мяч в любой верхний угол ворот, никто не умел так финтить, как я, и никто не мог пронести мяч на голове от своих ворот до ворот противника, как это делал я. И, умея делать все это, я не был футболистом. Я не умел играть. Я портил игру всей команде, когда дурацки топтался на поле, не зная, кому отпасовать мяч, я некстати путался в ногах игрока, который вел верный голевой мяч к воротам, я не мог правильно выбрать себе место на поле.

И каждый матч сопровождался улюлюканьем и свистом, а я отправлялся на скамью запасных.

Постепенно эта скамья стала моим постоянным местом, я видел, что Гвидо во мне разочаровывается. Однажды он мне сказал: - Посмотри на вот этого полудохлого парня, которьш сейчас обрабатывает мяч. Скелет и только, смотреть противно, а играет, как бог. Знаешь, футбол - это как пение, одним удается, другому не запеть, хоть старайся изо всех сил. Тебе так не кажется?

Нет, мне так не казалось. Я только не понимаю, почему Гвидо не выгнал тогда меня из команды. Может быть, в память покойного отца. Тот при жизни оказывал Гвидо коекакие услуги на тотализаторе.