Александр Мазин - Княжья русь

• Название: Княжья русь
• Автор: Александр Мазин
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010

Сын великого Святослава Владимир победил. Теперь он — великий князь киевский. Правление свое он начал с разрушения христианских церквей и воздвижения капищ. Но на одном лозунге «За старых богов!» государства не построишь. Надо воевать с врагами, надо оборонять рубежи, собирать сильную дружину, искать союзников и карать врагов. Трудно строить державу молодому князю, не только славному, но и любвеобильному. Но у него получится. Государству Русь — быть!

---

Тут-то кормчий и показал себя, свернув пару носов и повыкидывав обратно на причал большую часть Рогнединой клади. Взбешенная княгиня примчалась на берег и в ярости велела холопам скрутить кормчего и отколошматить палками.

Тут бы холопам и конец пришел, потому что Кведульв обнажил меч и с добродушной улыбочкой пообещал организовать полоцким воронам скорую и обильную поживу.

Холопов эта улыбочка не обманула. Всем ведомо: если нурман улыбается, значит, крови будет много — и крови не нурманской.

Пришлось вмешаться Славке. Кое-как он успокоил и княгиню, и кормчего. Первой пообещал, что возьмет на борт всё, что можно. Второму — что не позволит пустить лодью на дно грудой тяжеленных сундуков.

Но присматривать за погрузкой Славке пришлось лично. И удовольствия это ему не доставило.

Вот посреди этих малоприятных хлопот к Славке и подошел его давешний недруг. Нурман Скегги.

— Что тебе надо? — раздраженно бросил Славка, только что разделавшийся с очередным сундуком.

— Ох и грозен ты, варяг, — Скегги ухмыльнулся. — Не хочешь ли отойти в сторонку? Разговор у нас будет — не для чужих ушей.

Голос у нурмана противный, шепелявый.

Передние зубы еще в юности Скегги франк вышиб краем щита.

Голос противный, но вид чересчур самоуверенный.

Славка насторожился.

Отошли.

— Говорят, отец твой — самый богатый человек в Киеве, — начал Скегги. — Правду говорят?

— А тебе какое дело? — бросил Славка.

— Я кое-что видел, — сообщил Скегги.

— Что ты видел?

— То, что я видел, стоит десять марок серебром.

— Да ну?

— Не веришь, — констатировал Скегги. — А между тем если я расскажу кому-то еще, то моя история обойдется тебе намного дороже.

— От меня ты не получишь ни куны! — отрезал Славка.

— Что ж, тогда я предложу свой товар другому купцу. Для начала — княгине Рогнеде. Сдается мне, она не станет жалеть серебра, ведь, если ее муж узнает о том, что кое-кто помогает ему в постельных делах, он очень рассердится. А когда конунг Вальдамар сердится, это очень неприятно для тех, на кого падает тяжесть его гнева.

— Тебе бы саги сочинять, нурман, — произнес Славка.

Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Коли так, то не хочешь ли послушать сагу о себе? — предложил нурман. — Сагу, которая начнется с того, что один блудливый варяг проник в опочивальню супруги своего конунга и провел с ней ночь?

— Неплохое начало, — похвалил Славка.

С каким удовольствием он бы сейчас выхватил саблю и сделал из одного целого нурмана двух полунурманчиков. Но — нельзя. Неизвестно, кому чертов Скегги успел рассказать о том, что видел.

— Окончание тоже будет неплохим, — заверил Скегги. — Думаю, неверную жену конунг просто размечет конями, а вот для изменника он наверняка придумает что-то особенное. Ну как, стоит моя сага десяти марок серебром?

Славка задумался. Эта сволочь следила за ним. Но все, что он мог видеть, это то, как Славка вошел в покои Рогнеды. И как он их покинул.

— Жаль Рогнеду, — притворно вздохнул Скегги. — Эта женщина — настоящий огонь. Такой женщине трудно без мужской ласки… Но конунг вряд ли станет ее жалеть.

— Что бы ты ни болтал, нурман, кто тебе поверит? — спокойно произнес Славка.

Точно. Вряд ли у Скегги найдутся свидетели. Слово Славки — против слова нурмана. Нурмана, которого Славка изобидел у всех на глазах.

В таких случаях и у варягов, и у нурманов всё решает хольмганг. В том, что он сильнее викинга на любом оружии, Славка не сомневался.

— Думаешь, у меня нет видаков? — Скегги ухмыльнулся еще гнуснее. — Ошибаешься, варяг. Они — есть. Если я пойду к Лунду, он не оставит без внимания мои слова. Наказать тебя или Рогнеду — не в его власти. Зато он может взять кое-кого из трэллек жены конунга и поговорить с ними. Как думаешь, варяг, долго ли ему придется их уговаривать сказать правду?

Да, об этом Славка не подумал. Скегги, да пожрут псы его печень, наверняка видел девку, которая приходила за Славкой. И неизвестно, кто еще из челяди княгини знает о прошлой ночи. Владимир, может, и не поверил бы, но Лунд Рогнеду ненавидит. Если он спросит, то получит именно тот ответ, который хочет получить. Викинги умеют развязывать языки матерым воям. Не то что теремным девкам.

Надо решать быстро. На них уже обратили внимание. Двое нурманов из собственного хирда Лунда. Судя по рожам, им было очень даже интересно, о чем может говорить публично обиженный Славкой Скегги со своим обидчиком.

Мысль пришла мгновенно. И, как показалось Славке, мысль удачная.

— Серебра хочешь? — громко, так, чтобы его услышали многие, произнес Славка.

— Хочу, — подтвердил Скегги.

— Значит, если я дам тебе серебро, то ничего худого обо мне ты более не скажешь?

— Не скажу, — охотно согласился Скегги. Хотя Славка ничуть не сомневался, что десять марок — только начало. Такому ублюдку только слабость покажи: не успокоится, пока не оберет дочиста.

— Что ж, — так же громко сказал Славка. — Ты, Скегги, назвал меня прихвостнем Роговолта. Обиды в этом я не вижу. Роговолт был славным князем, и служить ему было бы не зазорно. Но мало ли что еще сболтнет твой поганый язык?

Скегги ощерился. Понял, что дело пошло не совсем так, как он рассчитывал.

— Может, и впрямь дать тебе серебро? — продолжал Славка. — А то мало ли что ты наболтаешь? А, Скегги? Скажешь, что я замышлял убить наместника? Или обесчестить княгиню? Ты ведь не станешь молчать, верно, Скегги?

— Не стану! — злобно прошипел Скегги. — Даже и не надейся! Всем расскажу о твоих изменах!

— Я в этом и не сомневался, — спокойно сказал Славка.

Вокруг них уже собралась небольшая толпа. Дружинники, теремная чать, любопытствующий купчик, привезший в Детинец фураж для лошадей…

— Не хотелось бы мне ссориться с наместником Лундом из-за такого, как ты… — будто колеблясь, произнес Славка. — Но ведь и Лунд не заставит тебя проглотить ту хулу, что ты изольешь на меня?

— Никто не заткнет мне рот, рус! Никто! Я самому конунгу!.. Позор…

Когда Скегги кричал, голос его становился еще более невнятным. Однако заткнуть нурмана все равно было нужно.

Славка коротко, без замаха врезал Скегги в подбородок. Казалось бы, не очень сильно, но бить Славку учил отец, а отец был способен свалить с ног любого новгородца. Так что Славка не оплошал. Скегги грянулся оземь да так и остался лежать.

Нурманы кинулись было на помощь своему соратнику, но, увидев, что рус не собирается добивать Скегги, остановились.

Скегги ворочался на земле, пытаясь подняться. Изо рта его текла кровь. Видно, язык прикусил.

— Зря ты, сучий выкидыш, князя нашего вспомнил, — мягко произнес Славка. — Мою обиду я бы тебе, может, и простил. Собака лает, ветер носит… Но теперь мне придется тебя убить.

Скегги с трудом встал на ноги, зарычал невнятно. Кровь и слюни текли по его подбородку.

Славка ждал, когда нурман схватится за меч. Тут бы Славка его и срубил.

Скегги сдержался. Сообразил, что сейчас лучше не лезть на Славку. Но оставлять такую обиду нельзя. Позорно.

— Хольмганг, — яростно прохрипел Скегги. — Завтра.

— Нет, — качнул головой Славка. — Завтра мы уходим. Сегодня. Выбирай, как ты умрешь, отродье Локи!

— Ты умрешь! — Скегги уже взял себя в руки, лишь глаза горели от ненависти. — Хольмганг. На ножах. На бревне.

И захохотал, глядя на изумленного Славку.

Взбешенный Лунд (чем бы ни кончился хольмганг, он неизменно оставался в проигрыше) отказался быть судьей, зато пообещал содрать с победителя полновесное головное: сорок гривен, если будет убит Скегги, и восемьдесят — если нурман прирежет княжьего сотника. Надеялся, что корысть остановит хотя бы зачинщика Скегги. Нурман задумался…

— Может — по варяжской Правде сойдетесь? — предложил Антиф, взявшийся договариваться о том, как пойдет поединок.

Скегги задумался… Если они будут биться на перекрестке, в полном вооружении, то победителю достанется бронь и оружие проигравшего.

Одна только кольчужка сына богатого боярина Серегея тянула на пятьдесят марок серебром.[10]

Но разумность нурмана все же перевесила его жадность. Скегги мотнул головой. На мечах против ненавистного киевлянина Скегги не выстоит.

— Ты обязательно должен драться? — спросила Рогнеда в краткий миг, когда они остались наедине. — Скажи только — и я попрошу Лунда посадить забияку в поруб до нашего ухода.

— Я должен его убить, — хмуро произнес Славка. — Я сам вынудил его бросить мне вызов. Он знает.

Рогнеда поняла.

— Ты справишься с ним?

— Справлюсь! — твердо сказал Славка и улыбнулся ободряюще: — Даже в Киеве не много воинов, которые могут пустить мне кровь.

Славка не стал уточнять, что речь идет об обычном поединке. Бревно же давало серьезное преимущество Скегги. Нурманы скачут и дерутся на бревнах с детских лет. Очень полезный навык для морской битвы. Любой из них может легко перебежать по веслу на чужой корабль даже при не очень спокойном море. Славка в детстве тоже научился бегать и прыгать по бревнам. Лет десять назад, во времена его обучения в детских. Однако Славка не сомневался, что по части удержания равновесия ничуть не уступит нурману. Он мог сто ударов сердца простоять на спине скачущей лошади, а бревно уж точно никуда не поскачет.