Александр Больных - Морские битвы Первой мировой. Трагедия ошибок

• Название: Морские битвы Первой мировой. Трагедия ошибок
• Автор: Александр Больных
• Издательство: АСТ
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-002146-1

Очередной том сериала «Морские битвы Первой мировой» посвящен операциям на Средиземном, Черноморском и Балтийском театрах военных действий, и Балтийском театрах военных действий, и свое название — «Трагедия ошибок» — он получил недаром. Сотни кораблей английского, немецкого, российского, французского, итальянского, австро-венгерского и турецкого флотов гонялись друг за другом, сходились в бестолковых стычках, палили из всех орудий без единого попадания, подрывались на собственных минах… Несоразмерность затраченных сил и полученных результатов невольно заставляет вспомнить выражение «пальба из пушек по воробьям».

Так трагедия ошибок или все-таки комедия? Об этом судить читателю. Книга снабжена большим справочным аппаратом и станет настоящим подарком для всех любителей военной истории.

---

Адмирал Гепратт немедленно поддержал англичан. „Буве“ открыл огонь, стреляя через „Виндженс“. „Сюффрен“ возобновил обстрел Хеллеса, а „Голуа“ обстрелял Оркание с дистанции 45 кабельтов. Форт Кум-Кале молчал, а орудия Седд-уль-Бахра дали только пару выстрелов. Прямых попаданий в „Виндженс“ не было, но несколько снарядов разорвались вблизи от броненосца, который засыпало осколками. Как только Карден увидел, что форты не подавлены, он пошел на помощь броненосцам. В 17.15 „Инфлексибл“ открыл огонь по Оркание. Вскоре стрельба турок стала хаотичной, видимо, огонь линейного крейсера оказался эффективным. Адмирал Гепратт написал в своем рапорте:

„Отважные действия „Виндженса“, который, невзирая на то, что огонь батарей ни в коей мере не был ослаблен, бросился в атаку, являются украшением дня“.

Тут подошли „Куин Элизабет“ и „Агамемнон“, однако их участие в бою было недолгим. „Куин Элизабет“ около 20 минут поддерживал огнем „Корнуоллис“. Совершенно неожиданно в 15.20 Карден поднял сигнал, скомандовав общий отход. Он решил, что уже слишком поздно, чтобы продолжать обстрел. Де Робек запросил разрешения продолжать обстрел, но Карден не разрешил. Он считал, что в сумерках обстрел превратится в бесполезную трату снарядов, которых было не слишком много. Поэтому в 17.30 он повторил приказ прекратить огонь. Корабли отошли, провожаемые залпами форта Оркание. Примерно в 19.00 к ним присоединились „Альбион“ и „Аметист“, которые осматривали западное побережье полуострова. Ни мин, ни батарей они не нашли.

Таким образом, результаты первого дня операции оказались несколько противоречивыми.

С одной стороны, создалось впечатление, что лишний час светлого времени позволил бы кораблям окончательно подавить входные форты. С другой стороны, выяснилось, что добиться прямого попадания в орудие почти невозможно. Форты получили по несколько попаданий, однако почти все их орудия остались целы. Для повышения меткости кораблям следовало вести огонь, стоя на якоре, что подвергало их значительному риску. В целом же стало ясно, что первоначальные оценки были слишком оптимистичными, и операция затянется. Однако моряки еще больше укрепились в мнении, что смогут завершить операцию собственными силами. Но на всякий случай Адмиралтейство распорядилось отправить на Лемнос еще 2 батальона морской пехоты. Одновременно оно приказало готовить к отправке на Лемнос 10 батальонов королевской морской дивизии, проходивших подготовку в лагере Бланд-Форд.

И все-таки 20 февраля командующий британскими войсками в Египте генерал Максуэлл получил распоряжение Китченера готовить к отправке в Дарданеллы 2 дивизии АНЗАКа под командованием генерала Бердвуда. Адмиралтейство протестовало, указывая, что не располагает транспортами для перевозки этих 30000 человек, но получило приказание транспорты изыскать. Через неделю приказ обеспечить транспорты был отменен. Таким образом, создалось двусмысленное положение — требовалось готовить войска к отправке в Дарданеллы, но в то же время никто не собирался готовить транспорты для их перевозки.

Именно в этот момент британское правительство, и Черчилль в частности, вдруг решили поиграть в большую политику. В разгар войны против Центральных Держав они неожиданно начали рассматривать перспективы войны… против собственных союзников!

Китченер, Черчилль и Фишер на совещании 10 марта единогласно решили готовить создание крупной военно-морской базы в Александретте — одном из терминалов на Багдадской железной дороге. „Когда Россия окажется в Константинополе, Франция — в Сирии, Италия — на Родосе, наше положение на Средиземном море станет невыносимым, если Александретта попадет в чужие руки“, — заявил Китченер. Ему вторил Черчилль: „Если мы сумеем сокрушить германскую морскую мощь, мы должны быть готовы сосредоточить на Средиземном море флот против Франции и России“.

Весь этот бардак усугубила ситуация в Дарданеллах. Адмирал Карден намеревался возобновить обстрел 20 февраля, чтобы окончательно разрушить форты и перейти ко второй стадии операции. Однако разыгрался сильный шторм, и обстрел пришлось отложить.

Только 24 февраля удалось возобновить обстрел. Союзники учли полученный урок, и второй обстрел был гораздо более эффективным. На сей раз были задействованы „Куин Элизабет“, „Агамемнон“, „Виндженс“, „Корнуоллис“, „Иррезистебл“, „Сюффрен“, „Шарлемань“, „Голуа“. „Куин Элизабет“, стоя на якоре, открыл огонь по Седд-уль-Бахру с дистанции 58 кабельтов, его огонь корректировал легкий крейсер „Дублин“. В 10.17 форт Хеллес обстрелял „Агамемнон“, который получил 7 попаданий бронебойными снарядами, хотя не все они разорвались. 5 человека были убиты и 5 ранены. С помощью тяжелых орудий „Куин Элизабет“ удалось подавить форт Хеллес, гарнизон которого в панике бежал. Артиллеристы нового линкора еще не имели опыта, поэтому им пришлось довольно долго пристреливаться, но потом они добились нескольких прямых попаданий в форт. Корректировавший огонь линкора легкий крейсер „Дублин“ был обстрелян полевыми орудиями турок и получил несколько попаданий. Отошедший было „Агамемнон“ тоже возобновил бой.

Вот как видел происходящее один из мичманов „Агамемнона“: „Когда снаряды начали падать недалеко от нас, я стоял на полубаке с толпой матросов. Однако прибежал старпом и приказал очистить полубак.

Я вернулся в носовую башню. Однако вскоре пришел приказ расчету покинуть башню. Тогда я поплелся в батарею левого борта. После этого старпом попытался заставить нас заняться покраской борта… Я еще не слушал ничего столь глупого и самоубийственного. Первое же попадание вражеского снаряда прекратило все это. Снаряд попал в стойку главного деррик-крана, и его осколки убили унтер-офицера Уортингтона, стоявшего на сигнальном мостике. В этот момент я не понял, что корабль получил настоящее попадание. Грохот наших собственных орудий оглушал всех. Я вышел из батареи и остановился на полубаке… Почти сразу после этого снаряд пролетел через палубу надстройки с левого борта и взорвался…

Осколки пронеслись по всей батарее левого борта… Теперь нам приказали поднимать якорь. Старший механик дал пар на лебедку, и якорная цепь медленно поползла вверх… Снаряды сыпались вокруг, ложась недолетами и перелетами. Пока мы выбирали якорь, корабль получил 4 попадания“.

Старпом заставляет команду красить борт корабля, находящегося под огнем вражеских батарей! Ни больше, ни меньше… Война идет уже полгода, позади громкие победы и болезненные поражения, гибель тысяч товарищей. И вот блестящий пример психологической готовности кораблей второй линии. Представить себе Четфилда, приказывающего красить борт „Лайона“ в разгар боя на Доггер-банке, просто нельзя.

Наверное, сказывалось и явное осознание того, что театр второстепенный. Например, в один из мартовских дней „Лорд Нельсон“ израсходовал 145 снарядов калибра 234 мм и 80 снарядов калибра 305 мм. Скорострельность была не слишком большой — не более 1 выстрела в минуту. Но даже при этом командир ухитрялся прерывать обстрел для ленча и — это уж дело вообще святое! — чаепития в 5 часов.

В это время „Голуа“ обстреливал Кум-Кале, „Иррезистебл“ стрелял по Оркание. После отхода „Агамемнона“ форт Хеллес обстрелял „Голуа“, которому тоже пришлось тяжело. Но к полудню огонь турок ослабел. „Виндженс“ под флагом де Робека и „Корнуоллис“ вошли в пролив, чтобы продолжить обстрел. За ними последовали французские броненосцы „Сюффрен“ и „Шарлемань“. К 15.00 огонь турецких батарей почти полностью прекратился. Адмирал Карден приказал тральщикам войти в пролив.

Броненосцы подошли к берегу почти вплотную, ведя беглый огонь из средней артиллерии.

„Альбион“ обстреливал южный берег, а „Трайэмф“ — северный. Турецкие орудия молчали. Позднее стало известно, что на фортах Кум-Кале и Седд-уль-Бахр из строя были выведены все орудия. Серьезно пострадали форты Оркание и Хеллес.

В 16.00 тральщики приступили к работе под прикрытием „Виндженса“, „Альбиона“ и „Трайэмфа“. Остальные корабли ушли на стоянку к острову Тенедос. Адмирал Гепратт писал: „Великолепный день, предвещающий нам успех кампании, о чем я сегодня вечером поставил в известность правительство республики“.

Теперь следовало переходить ко второй фазе операции — уничтожению промежуточных укреплений. Первым ее шагом было уничтожение группы батарей Дарданос, сооруженных специально для защиты минных заграждений. Главным укреплением здесь был сам форт Дарданос, вооруженный морскими орудиями, снятыми с броненосца „Мессудие“, потопленного британской подводной лодкой В-11. Однако кроме этого форта турки успели построить целую группу временных батарей, так как после первой атаки они получили достаточно времени. Всего же минные заграждения прикрывали 65 орудий.