Константин Пензев - Праотец Мосох

• Название: Праотец Мосох
• Автор: Константин Пензев
• Жанр: Публицистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41145-0

Как связана Библия, Москва и тохары? Правда ли, что столицу России основал мифический предок славян Мосох, а Москва — племенная река мосхов? И может ли быть так, что предки москвичей пришли из Месхетии, а Юрий Долгорукий был грузином? Ответы, которые дает известный историк Константин Пензев на эти и другие столь же парадоксальные вопросы, перевернут сознание читателя и откроют ему новые горизонты истории.

---

В 732–722 гг. до н. э. Ассирия захватила Израильское царство, большая часть населения которого была уведена ассирийцами в плен и расселена небольшими группами в различных областях этого огромного государства. Назад переселенцы или же их потомки уже не вернулись, и ныне они считаются потерянными коленами. Таким образом, после 772 г. до н. э. начинается новый этап еврейской истории, а именно история Иудеи. Нас она, в данный момент, не особенно интересует, кроме того факта, что в VII в. до н. э. в этих местах побывали скифы, а следы их пребывания можно лицезреть на карте приложенной к русской Библии 1995 года, изданной в Москве Российским Библейским обществом. Во времена Нового Завета в Палестине, в непосредственной близости от севера Самарии, на территории Десятиградья{136}, существовал город Скифополь.

Может показаться, что первыми людьми, пред которыми открылся Господь, были евреи, и они с тех пор несут светоч истины в мир полный мрака и невежества. Увы. Данная картина несколько идеализирована. На этот счет стоит привести весьма любопытный диалог между Господом и Моисеем, который состоялся перед исходом.

«И сказал [Бог]: Я буду с тобою, и вот тебе знамение, что Я послал тебя: когда ты выведешь народ из Египта, вы совершите служение Богу на этой горе. И сказал Моисей Богу: вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: Бог отцов ваших послал меня к вам. А они скажут мне: как Ему имя? Что сказать мне им? Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий [Иегова] послал меня к вам» (Исх. 3:12–14).

Вопросы Моисея, на первый взгляд, вызывают недоумение. Впрочем, в них нет ничего удивительного, если учесть тот исторический факт, что он являлся египтянином (возможно гиксосского происхождения) и жрецом Осириса из Гелиополя и понятия не имел о религиозных представлениях небольшой этнической группы, вошедшей в состав разноплеменного сброда, депортированного из Египта.

Открывался ли Господь людям во времена более ранние, чем те, в которые состоялся исход из Египта большой оравы?

Если предположить, что XVIII династия фараонов была все-таки гиксосского происхождения, а основания для такого предположения у нас есть, то следует вспомнить, что одним из ее представителей был никто иной, как известнейший фараон Эхнатон (Аменхотеп IV) 1365–1348 гг. до н. э., религиозные реформы которого считаются одной из первых попыток внедрения монотеизма в широкую общественную жизнь. Напомню, вкратце, как обстояло дело.

Религиозные преобразования Эхнатона отличались определенной эволюционностью и не были настолько резкими, чтобы немедленно возмутить подвластное ему население. Египтолог О. И. Павлова выделяет следующие этапы реформ{137}. Первый этап характеризовался введением особого солнечного имени: Солнце Вышнего (Гор) небосклона, ликующее на небосклоне, ибо имя Его — «Свет» (Шу), пребывающий в солнечном диске. Данному имени соответствовал образ сокологоловой человеческой фигуры, увенчанной солнечным диском, который появился еще в учении гелиопольских жрецов.

На втором этапе (с конца четвертого года правления Эхнатона) образ божества, почитавшегося под прежним именем, был полностью лишен зооморфных и антропоморфных черт и стал представлять собой солнечный диск с уреем{138} и со многими лучами-руками, держащими символ жизни «анх». Сам же Эхнатон отныне изображается не в виде божества, а натуралистически.

На третьем этапе (6-й год правления) фараон меняет свое традиционное родовое имя Аменхотеп на Эхнатон и начинает строительство новой столицы — Ахетатон. Еще через три года, по указанию фараона, начинаются преследования иных египетских божеств и связанных с ними верований. Единственным залогом бессмертия становится отныне только поклонение Атону.

На последнем этапе (12-й год правления) удаляются имена Гора и Шу, а Бог теперь именуется: Солнце — властитель небосклона, ликующее на небосклоне, ибо имя Его — Солнце-Отец, явившееся солнечным диском. В этот период слова боги и бог в теологическом лексиконе заменяются словами властитель, владыка{139}.

Следует обратить внимание читателя на следующие обстоятельства вышеуказанных реформ. Во-первых, Эхнатон пошел по тому же пути, по которому, впоследствии, совершенно независимо от него, пошли инки. Т. е. он оставил, скорее всего для простонародья, зрительный образ Солнца как зрительный образ Божества. Во-вторых, он, при внедрении монотеистических взглядов, не стал коренным образом отвергать все существовавшие до этого религиозные представления, а использовал некоторые из них, подобно тому как через почти три тысячи лет будут действовать христианские миссионеры. Здесь, вероятно, использовался все тот же лейтмотив о восстановлении древней истинной веры. В-третьих, Эхнатон объявил Бога своим отцом, опередив в этом вопросе Христа на тысячу с лишним лет.

В-четвертых, Эхнатона интеллектуально и политически поддерживало именно гелиопольское жречество, а Мозес, как это следует со слов Манефона, был жрецом из Гелиополя. В политической ретроспекции также следует учитывать, что ниспровергатели политической власти гиксосов и родоначальники XVIII династии Камесу и его брат Яхмос опирались на Фивы и на фиванское жречество в борьбе за власть над Египтом. Соответствующим образом, группа фиванских жрецов Амона составила оппозицию и Эхнатону.

Здесь также следует отметить вот какой нюанс. Очевидно, что под реформами Эхнатона не было какой-то политической подоплеки. Это были сугубо мировоззренческие преобразования. Тем не менее, поскольку реформы поддерживали или отвергали люди, занимающие определенное положение в обществе, они оказались сопровождены и политической борьбой.

Авторы «Истории Древнего Востока» под редакцией В. И. Кузищина указывают, что противниками преобразований Эхнатона стала влиятельная группа номовой аристократии, опирающаяся на идеологическую поддержку вышеупомянутого фиванского жречества, а вот сторонниками новой веры выступила служилая знать, т. е. командный состав армии и чиновничество. (Как мы уже знаем, военные командиры Нового царства очень часто с успехом замещали вакансии в гражданском аппарате.) По словам авторов: «Между номовой знатью и фиванским жречеством, с одной стороны, и служилой знатью — с другой, намечается нарастание противоречий, которые, в конце концов, вылились в религиозную реформу Эхнатона»{140}.

Сейчас я напомню слова Манефона о событиях связанных с исходом из Египта большой оравы: «С тех пор как оскверненных отправили в каменоломни (выделено мной. — К.П.), прошло немало времени, и царь пожаловал им некогда оставленный пастухами город Аварис, чтобы у них было собственное пристанище и кров». Оскверненные работники каменоломен это не кто иные, как военные резервисты, бывшие приверженцами иных, отличных от общепринятых в Египте, религиозных взглядов. Скорее всего, эти оскверненные придерживались религиозных представлений, которые пытался внедрить в общество Эхнатон. Таким образом, при Мернептахе произошло сильнейшее возмущение в армии, закончившееся вооруженным мятежом, спровоцированным группой гелиопольских жрецов во главе с внуком Рамсеса II, принцем Мозесом. Мятежники обратились за помощью к родственным им гиксосам из Иерусалима и получили ее.

Конфликт имел явно выраженную религиозную окраску и сопровождался обширными погромами культовых учреждений египтян, оскорблениями жреческого сословия и всяческими религиозными надругательствами. Данное обстоятельство весьма необычно для тех времен, как, впрочем, и для времен более поздних. Дело в том, что языческие нравы Переднего Востока (и не только его) традиционно отличала чрезвычайная веротерпимость. Очень часто так происходило, что какой-либо народ, одержавший военную победу над другим народом, не мудрствуя лукаво, инкорпорировал вражеских богов в свой пантеон. Здесь же ничего подобного не наблюдается. Напомню показания Манефона о поведении взбунтовавшихся сторонников Моисея и пришедших к ним на помощь гиксосов из Палестины: «Они не только сжигали дотла города и деревни и не удовольствовались разграблением храмов и осквернением статуй богов, но употребляли их для разведения огня и приготовления мяса почитаемых священных животных, причем сперва они заставляли самих жрецов и прорицателей закалывать и приносить их в жертву, а затем, раздевая их самих донага, прогоняли». Перед нами достаточно характерный образчик поведения, которое впоследствии демонстрировали сторонники монотеизма по отношению к язычникам в более поздние времена в разного рода религиозных войнах.

Я думаю, что сейчас следует обратить внимание на фигуру предводителя Большой орды вышедшей из Египта.