Валентина Богдан - Мимикрия в СССР

• Название: Мимикрия в СССР
• Автор: Валентина Богдан
• Издательство: Издание автора (опубликовано Polyglott-Druck GmbH)
• Жанр: История
• Год: 1981

Воспоминания о жизни автора в СССР в предвоенное время и в начале войны.

---

В выходные дни, по воскресеньям, Давыдовна исчезала на целый день, уходила рано утром и приходила только к вечеру, видимо, боялась, что если она будет сидеть дома, ее заставят смотреть за ребенком. Нам тоже это было очень удобно. Хоть один день в неделю мы могли свободно говорить и делать что хотим без наблюдателя со стороны.

Я не могла себе представить, где она может проводить целый день, особенно зимой в чужом городе. Однажды вечером я ее спросила:

— Давыдовна, как вы провели сегодняшний день?

— Ходила в кино.

— Что же вы, целый день просидели в кино?

— Нет. Утром ходила по магазинам, смотрела, что продается, потом съела котлету и выпила стакан чая в кафе, потом пошла в кино.

— И вы каждое воскресенье ходите в кино?

— Почти каждое. А недавно, у нас в союзе, я познакомилась с очень хорошими людьми. Он работает на заводе, а она дворничиха в большом доме, так я иногда хожу к ним.

— Давыдовна, последнее воскресенье вы ушли из дома не затопив печки. Вы, как и мы, живете здесь, и тепло нужно и вам; я хочу, чтобы в воскресенье, как и в другие дни, печку растапливали вы, а я буду смотреть за ней в течение дня и квартира будет теплой, когда вы возвратитесь вечером.

— А чего за печкой смотреть? Подсыпал один раз и все!

— Все равно, это тоже работа.

Печку растопить было, конечно, не трудно, но перед этим нужно было выбрать золу и просеять оставшийся в золе уголь, и я не хотела делать эту грязную работу.

На Сельмаше я наконец закончила свою работу в качестве контролера и перешла на "площадку брака". Это действительно была площадка, открытая со всех сторон, но накрытая крышей. В углу небольшая комната — конторка. В моем распоряжении трое рабочих: сварщик, слесарь и подручный. Я уговорилась с начальником цеха, что моей основной задачей будет установление причин брака и его исправление, например, заварка, где это возможно, неправильно расточенного отверстия, шпоночного желобка и т.п. Когда же я начала работать, то оказалось, что я должна буду вести и учет брака: где и как он сделан, и каждую неделю докладывать об этом начальнику цеха. Эта последняя обязанность оказалась страшно неприятным и скандальным делом. За брак по его вине рабочий нес наказание и поэтому каждый стремился замаскировать свой брак или отказаться от него. Вскоре мне сделалось ясно, что основная масса брака получалась из-за спешки. За работу платили, как и везде, сдельно, к тому же молодые рабочие, стараясь попасть в стахановцы, в спешке портили детали.

Я работала только в дневную смену. Приходя на работу утром, я иногда буквально не могла пройти в конторку — вся площадка бывала завалена испорченными узлами и деталями. Сначала я не могла понять: почему днем брака бывало сравнительно мало, а утром я находила его целые горы? Потом один из моих рабочих подсказал мне отгадку: рабочие старались сделать брак безличным и, когда это было возможно, передавали его товарищам по смене, прося отправить его на площадку ночью. Я думаю, начальники смен знали об этом, им такое положение было более удобно. Раньше, когда не было меня, они следили друг за другом, не позволяя брак из предыдущей смены подбрасывать к ним, так как они за него отчитывались, теперь же все были довольны, что можно сбыть с рук брак, а также и ответственность за него, по крайней мере все пытались это сделать. Моя роль часто сводилась к роли прокурора. Я не могла зарегистрировать брака, не указав, на каком участке он был сделан, и, по правилам, начальник смены должен был присылать испорченные детали с сопроводительной запиской — никаких записок в наваленной за ночь куче не было. Особенно много неприятностей доставляли трещины в мелких чугунных деталях: трещину, сделанную во время монтажа, никто "не замечал", пока узел не приходил к контролеру, контролер браковал узел и тогда, чтобы не тратить времени на разборку узла в цеху, его потихоньку тащили на площадку брака. Мне не пришлось долго проработать в цехе, чтобы узнать, что если брак сделан не по вине рабочего, а, скажем, из-за нестандартного материала, или же по вине другого цеха, меня обязательно вызовут на рабочее место или пришлют брак с запиской; если же вина рабочего, то подбросят.

Поработав пару недель, я доложила начальнику цеха о положении на моем участке.

— Товарищ начальник, я фактически превращена в сыщика! Все время я разыскиваю, кто сделал брак. Заниматься исправлением или анализировать причины брака у меня совершенно нет времени. Почему бы не оставить как было прежде: чтобы отчет о браке давал только начальник смены?

— Начальник смены и так отчитывается за тот брак, что он вам присылает с записками. Вы же помогаете находить бракоделов, пытающихся скрыться.

— Но это совсем не та работа, на которую меня взяли. Для этой работы нужен не инженер-исследователь, а сыщик!

— Вас взяли для борьбы с браком. То, что вы делаете, есть способ борьбы с браком.

И начальник цеха, и я, и начальники смен отлично понимали, что главные причины брака — это стахановщина и сдельщина, но говорить об этом было нельзя. По официальной фразеологии, стахановщина — это высшая форма социалистического труда!

Сережа, видя, как я беспокоюсь, говорил:

— Уйди ты с этой работы. Есть десятки других мест, где ты будешь более спокойна и удовлетворена работой.

— Если я уйду, это будет значить, что я не справилась с работой. Обидно! Кроме того, мне нравится техническая сторона работы.

— Но ты же не можешь быть удовлетворена другой частью работы, розыском. Вы ведь боретесь не с причиной, а со следствием. Безнадежная задача!

4

Постепенно наше домашнее хозяйство наладилось. В большом городе, где много магазинов, наладить его не трудно. Среди недели мы покупали провизию в гастрономе. Гастроном находится совсем недалеко от нас, и Сережа часто заходит туда по дороге из университета. Иногда покупки делала Давыдовна, а по воскресеньям я ходила на базар.

Я любила ходить на базар. Времена, когда люди, возвращаясь с базара, с ужасом в глазах рассказывая, что им предлагали человеческое мясо (мясо, которое не было похоже видом ни на одно известное), прошли. Теперь на базаре бывало много продуктов, что хочешь, лишь бы были деньги. Особенно богат разнообразием был рыбный ряд. Наш тихий Дон отдавал свои сокровища легко! Всяк, у кого была удочка и время для ловли, приносил домой обильный улов. Рыбу мы любили, и я покупала ее всегда. Прежде, чем решить, что купить, я несколько раз проходила по рыбным рядам, наслаждаясь видом рыбного изобилия.

Прежде всего в глаза бросались сазаны. Некоторые очень большие, в десять-двенадцать килограммов, они лежали в корзинах, блестя желтой чешуей, как громадные глыбы золота. Мясо у сазана темное, жирное и без мелких костей, он замечательно хорош жареный, с томатным соусом или в маринаде. На втором месте по величине — сула. Серебристо-зеленая, иногда почти белая, эта рыба очень красивой, элегантной формы, такими рисуют рыб на картинах. Сула — самая обильная рыба в Дону и самая популярная на кухне у хозяек, ее мясо нежное и белое с очень слабым рыбным запахом. Она хороша приготовленной в любом виде, но я люблю ее больше всего заливной. Молодь сулы называется "подсулки", цена ей дешевле. Потом шла осетрина, единственная рыба, которую продавали на вес, кусками, вся остальная рыба продавалась целой, на штуки. К рыбным аристократам Дона можно еще причислить рыбца. Рыбец — рыба довольно редкая, ее мясо упругое и очень жирное. В свежем виде рыбец почти не употребляли, берегли для засолки. Соленый, а потом вяленый или копченый, он считался деликатесом, одного разряда с балыком красной рыбы.

Насмотревшись на аристократов, я обращалась к более обыкновенной, дешевой рыбе. Самой крупной был чебак. Чебак водился в Дону в большом количестве и на базар его выносили в громадных корзинах. Только редкие красавцы, весом в два-три килограмма, удостаивались чести лежать на траве в одиночку. Жирный чебак обыкновенно кроваво-красного цвета, чем жирней, тем красней. Мясо чебака нежное, но в нем много мелких костей. Соленый, а потом сушеный чебак был очень популярным у казаков, особенно летом во время полевых работ; в популярности, как еда, он уступал только "казачей присяге" кислому молоку. Свежий чебак хорош запеченный, фаршированный кислой капустой. За чебаком, по количеству, следовала селедка. Наша донская селедка имеет очень нежное и жирное мясо. Мне кажется, она самая лучшая из всего множества разнообразных селедок, какие я только ела, от мурманских и норвежских до владивостокских "иваси". Свежей селедку едят редко: у нее, как и у каждой селедки, довольно сильный специфический рыбный запах. Многие все же любят селедку свежей, запеченной целиком в нежаркой духовке.

Кроме рыбы, на базаре очень много раков, они лежат на прилавках прямо горами! Темные и светлые, большие и маленькие, они шевелились, сцеплялись клешнями и производили шум, как будто шептались между собой. Сережа любил раков, и я покупала их всегда. Почти каждый год во время сезона в Ростове бывали случаи отравления несвежими раками и поэтому их нужно было покупать и, что очень неприятно, бросать в кипяток при варке живыми. Я раков не особенно любила. Мой папа рассказывал, как однажды, когда он был еще мальчиком, он пошел ловить раков в Дону со знакомым, рыболовом и увидел, каким способом тот их4 ловил. С тех пор он перестал есть раков и отбил аппетит на раков у всей семьи.