Михаил Васильев - Остров

• Название: Остров
• Автор: Михаил Васильев
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009

В центре внимания человек, который, благодаря невероятному стечению обстоятельств, получил в собственность остров в Тихом океане. Здесь герой и вместе с ним такие же изгои, как и он, обрели внезапную и полную свободу. Впервые они смогли жить так, как им хочется, хотя со стороны такая жизнь может показаться нелепой и смешной. Оказалось, что в мире есть могущественнейшие силы, которые не могут смириться с «бесхозностью» людей и островов. Но у людей «дна» неожиданно обнаружилась гордость. Горстке островитян приходится отстаивать свое право на одиночество.

---

Нахохлившийся рядом Демьяныч спокойно раскуривал самодельную трубку.

— При чем тут независимость ваша, флаг черный, игрушки эти, — угрюмо продолжал Пенелоп, непонятно к кому обращаясь. — Не до сказок. Это не независимость какая-то… Опять начальство на шею сесть хочет. Приноравливается.

С покрытой пальмовыми листьями крыши сыпалась труха. Дом еще колыхался, скрипя досками, после первого, особо мощного, залпа.

— Проспись и пой.

— А ресторацию, заведение наганово, во что превратили. Чуть было не сказал — хлев. Это не хлев — свинарник…

"Опять проснулся."

Опять утренний похмельный озноб. Положа голову на стол и не открывая глаз Мамонт слушал. Где-то в том мире, извне, будили Чукигека.

— На хер, на хер! Пошли на хер! — капризно верещал тот, не желая пробуждаться.

Что-то застучало по столу, рядом с лицом. Оказывается Кент высыпал из горшка вареный ямс — "Мелкий ямс. Как говорит Козюльский, дробный," — постепенно возвращались мысли. С деревянным стуком покатилось яйцо.

— Черного хлеба бы, с луком, — сказал, с утра бодрый, кто-то. По короткой неловкой паузе стало ясно, что это было воспринято как невольный упрек. Мамонт почему-то понял, что все это угощение Демьяныча. Дневной мир был хуже, проигрывал ночному беспамятству.

— Где должен быть командир? — Кент выставил вперед хвостатый ананас. — Впереди? На лихом коне. — Кент почему-то коротко заржал. В разинутом рту лежал непрожеванный кусок батата.

Проснувшийся Чукигек сидел на прилавке, свесив ноги в расклешенных клоунских штанах, в какой-то бабьей кофте, криво застегнутой не на ту пуговицу, чесал в голове: без очков будто незнакомый. Он близоруко заморгал, приподнял крышку, стоящей на керосинке, кастрюли с заряженной в ней утренней похлебкой. Оказалось, там плавали крохотные осьминоги: пузырьки с щупальцами-нитками.

— Осьминог-частик, — зевая, мрачно произнес Чукигек.

Напротив, под портретом Мао цзе Дуна, непонятно почему оказавшемуся здесь, Пенелоп, насупившись, точил карандаш. Простой карандаш. Глядя на такой абсурдный в их жизни предмет, Мамонт вдруг почувствовал всю нелепость положения их, выпавших из обычного будничного мира. — "Из круга правильных заурядных действий".

Кирпичная широкая морда Пенелопа с плоским носом показалась похожей на отражение в самоваре. За окном умывались, по-утреннему гремя ведром. Осторожно выглядывая из, невидимого среди зарослей, окна ресторации, Мамонт смотрел на ровную стеклянную поверхность моря, американский линкор, скромный открыточный кораблик, такой безобидный сегодня.

"Нью-Джерси". Линкор класса "Айова", — От него отходил катер с парусиновой крышей, похожий на маленький речной трамвайчик, оставляя идиллический белый след. Катер будто прокладывал в синем море белую дорогу.

Механизм восприятия действовал прекрасно.

"Самодовольное зло."

Чукигек, выпрыгнувший из окна, теперь понарошку целился в катер из винтовки:

— Демьяныч, до нас из снайперской винтовки можно достать?

— Запросто.

— Значит, подстрелят, убьют нас?

— Нет, не убьют

Несколько мизантропов сидели ниже по склону, на бревне.

— Только сейчас заметил, что к воле привык, втянулся, — сказал кто-то.

— Благорастворение воздухОв, — произнес вдруг Демьяныч, провожая взглядом катер, спешащий в сторону барака. — Вот так я и сидел в Аджарии, возле моря, в своей будке сапожной у духана "КУра". ("Наверное, "КурА", — подумал Мамонт.) Друг мой там работал, армян. И звали его также, Армян. Степанович.

"Армен", — подумал Мамонт.

— Неплохо бы домой сходить, в барак, — продолжал Демьяныч. — Посмотреть, что там сейчас делается. В разведку.

— Я пойду, — вызвался Мамонт.

— Иди, иди, — сказал Демьяныч, не поворачиваясь, с равнодушной издевкой. — Боевой опыт у тебя есть.

— Да ладно, — рассеянно заметил Козюльский. — Все вместе пойдем.

На борту линкора вдруг появилось белое облачко. Над головой вытянулось что-то длинное, железное. Густой звук толкнул в лицо. Вверху в листве, зашуршали мелкие камешки. Где-то далеко вспучился купол черного дыма, звук взрыва покатился по горам. На бревне почему-то надолго замолчали.

— Ну что скажешь, генерал-губернатор? — спросил, вышедший на открытую террасу дома, Кент, — И как теперь они с нами?

— Не знаю, не знаю… Я не прогнозист, не метеоролог.

— Что-то штатник умолк.

— Да нет, — отозвался Демьяныч, — сейчас соберется. Полагаю, в флаг будет целить, в японцев. Самая цель.

— А попадут?

— С третьего раза, спорим. На червонец, на десять долларов тайваньских.

В небе опять завыло, засвистело, насильно заставляя воображать, будто там двинулся железнодорожный состав. Второй взрыв появился на скале. Флагшток с пиратским флагом покосился, с крыши японского дома полетели куски черепицы. Дом осел и пополз вниз по склону. Снова, совсем низко, пролетел снаряд, закружились сорванные вихрем листья. На месте флага блеснул огонь, поднялся столб земли и дыма.

— А я что говорил. Нашел с кем спорить.

— Бутылки собирал на черный день, — дребезжал Демьяныч. — Собираю, собираю, а он все не настает. Думаю: в чем дело? Теперь вот черный день есть, а бутылок нет.

В бараке невнятно переговаривались американцы, стучали, гулко роняли какое-то барахло. Сквозь щели в стенах, вместе с дымом, доносился запах чего-то горелого.

— Закурить бы, — не утихал Демьяныч. — Всю жизнь мне в разведке курить хочется.

Мизантропы лежали у болота на помойке. Мамонт достал свою подзорную трубу и теперь выглядывал из-за, валяющейся здесь, большой автомобильной покрышки. Живот кололи битое стекло и грубая, будто каменная, устричная скорлупа.

— Богато пустых бутылок у нас, — с непонятной гордостью произнес, лежащий рядом, Козюльский.

— Что они там жрут? — бормотал сзади Пенелоп. — Отнять бы и поинтересоваться. Встретить таких после школы… Знаешь, откуда берется бесплатный сыр? Эй, Мамонт! — Он дернул Мамонта за каблук.

Тот промолчал, дрыгнув ногой. Странное ощущение: откуда-то будто возвращались прежние звуки, слова, внутреннее осязание всего этого вокруг — вся физиология прежней жизни.

"Опять жить на земле стало административным нарушением."

— Бесплатным бывает только сыр ворованный, — вздохнул сзади Пенелоп.

Опять заговорил Нагана, все пытаясь что-то втолковать Мамонту на языке, отдаленно напоминающем английский.

— Spirit, — усиленно повторял он.

"Призрак?"

— Что он говорит? — Пенелоп опять ткнул кулаком в подошву.

— Говорит, что солдаты варят кофе. На спиртовке.

— Что за солдаты такие? Наши на спиртовке варить бы не стали.

— Тихо. Там сухой спирт у них.

— Ну и что? — не успокаивался Пенелоп. — Ну и что, что сухой?

— Скоро сюда русский корабль подойдет, — зашептал Чукигек, глядя на американцев, вышедших из джунглей и остановившихся рядом с заброшенным бомбоубежищем. Несколько американцев. Шестеро.

Замаскировавшись старой круглой корзиной, судя по запаху из-под рыбы, Мамонт рассматривал незнакомые чужие лица, почему-то разрисованные зеленой краской. Толстомордый американец, молодой парень с привязанным к каске пучком папоротника, настороженно вглядывался в заросли, напряженно поводя стволом винтовки.

"Там, где под ветром ломится банан…" — то ли пробормотал то ли пропел рядом Кент.

Мамонт понял, что высокая травина со стручками, прижимающимися к сухому стволу, — это, впервые увиденный им, банан. Почерневший ствол, небольшие стручки, ближе к вершине — все мельче и мельче. Солнечный свет проходил сквозь мягкие перезревшие плоды, как сквозь темное масло.

Американец тоже обнаружил их, уже обирал и складывал в каску. Разглядывая его в подзорную трубу, Мамонт вдруг заметил, что американец фантастически похож на его жену. Оказывается, истощившая воображение, природа рассовывала двойников по разным углам. Не рассчитывая, что найдутся дураки, которым придет в голову шататься по свету и сличать их.

— Настанет судный день, — опять заговорил Чукигек.

— Интересно только для кого, — раздраженно пробурчал Кент.

— Совсем скоро наш советский корабль появится. Хорошо бы их столкнуть.

— Сами столкнутся.

"Абсурд не может продолжаться вечно", — мысленно согласился Мамонт.

— А с нами что будет?

— Ничего хорошего. Это с гарантией.

— Не стреляй. Убьешь, дурак! — вдруг, сдавленно просипел рядом Демьяныч.

Внезапно в ухо ударил грохнувший рядом выстрел. Солдаты на мгновение замерли, потом, рассыпая бананы, кинулись в лес. Умолкли голоса возившихся в бараке, только дребезжал Демьяныч:

— Я те стрельну, я те стрельну…

Пенелоп, посмеиваясь, вдавливал в песок гильзу чугунным пальцем:

— А я пугнуть… Пугнуть только хотел. В землю я.