Автор неизвестен - Песни южных славян

• Название: Песни южных славян
• Автор: Автор неизвестен
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 1976

Южными славянами называют народы, населяющие Балканский полуостров, — болгар, македонцев, сербов, хорватов, словенцев. Духовный мир южнославянских народов, их представления о жизни и смерти, о мире. в котором они живут, обычаи, различные исторические события нашли отражение в народном творчестве. Южнославянская народная поэзия богата и разнообразна в жанровом отношении. Наряду с песнями, балладами, легендами, существующими в фольклоре других славянских народов, она включает и оригинальные, самобытные образцы устного творчества.

В сборник вошли:

Мифологические песни.

Юнацкие песни.

Гайдуцкие песни.

Баллады.

Перевод Н.Заболоцкого, Д.Самойлова, Б.Слуцкого, П.Эрастова, А.Пушкина, А.Ахматовой, В.Потаповой и др.

Вступительная статья, составление и примечания Ю.Смирнова

---

Царица Милица[268]

Тихо спала Милица-царица.
Тихо спала, и сон ей приснился.
Сон приснился, что твердь раскололась,
Звезды мелкие с неба упали
И луна закатилась во Влашко.
Только одна звезда-вечерница
Не померкла, а стала кровавой.
Пробудилась Милица-царица,
Испугалась, к царю побежала:
«О, хвала тебе, царь мой великий.
Я спала, и сон мне приснился,
Сон приснился, что твердь раскололась,
Звезды мелкие с неба упали
И луна закатилась во Влашко.
Только одна звезда-вечерница
Не померкла, а стала кровавой».
Говорит ей царь омраченный:
«Будь славна, Милица-царица.
Мне твой странный сон непонятен.
Отправляйся к монахам черным,
Чернецы твой сон растолкуют».
И пошла Милица-царица,
В божьи храмы пошла к монахам.
Зажигала желтые свечи
Перед каждой святой иконой.
Говорила Милица-царица:
«О игумены, божьи люди,
Вы мой странный сон растолкуйте!»
И она свой сон рассказала.
Отвечают игумены тихо:
«Честь и слава тебе, царица.
Вещий сон ты увидела ныне.
Что небесная твердь раскололась,
Означает — расколется царство.
То, что звезды упали на землю, —
Значит, войско наше погибнет.
Что луна закатилась во Влашко —
Предрекает: царь наш болгарский
Убежит во влашскую землю.
Что на небе звезда-вечерница
Не померкла, а стала кровавой —
Это значит, вашего сына
Порешат проклятые турки».
Поспешила назад царица.
Но едва до дворца добежала,
Как примчался гонец с посланьем
Костенецкого воеводы:
«Бьем челом тебе, царь болгарский,
Собирай великое войско,
Приходи в Костенец на подмогу,
Потому что проклятые турки
Город наш кольцом обложили.
Сил Шишману-царю не хватает».
Царь болгарский прочел посланье,
Снарядил великое войско
И пришел к стенам костенецким.
Он увидел: Искыр багровый
Вдаль несет кровавые воды.
И плывут по теченью шапки,
И рука отсеченная чья-то —
На руке отсеченной перстень
И царя Шишмана печатка.
Крикнул войску царь христианский:
«Горе нам, мое храброе войско.
Нет Шишмана — турки убили,
Пропадает болгарское царство!»

Мурат на Косове[269]

Царь Мурат[271] на Косово[272] собрался.
Вот пришел и князю сербов пишет,
В Крушевац[273] посланье посылает
Прямо в руки Лазарю-владыке:[274]
«Лазарь, сербский князь и повелитель,
Не бывало, да и быть не может,[275]
Что в одной стране — два господина,
Чтобы двум налог[276] платила райя.[277]
Править мы с тобой вдвоем не можем.
Присылай ключи, плати мне подать:
Городов твоих ключи златые,
За семь лет подушную с народа.
Если же послать мне не захочешь,
Выходи на Косово с войсками.
Эту землю мы мечом поделим».
Лазарь-князь прочел письмо султана,
На посланье он роняет слезы.

Заклятье князя Лазаря

Вот послушайте, старый да малый,
Лазарь-князь так заклинал пред боем:
«Ничего от рук тех не родится,
Кто на бой на Косово не выйдет, —
Ни на поле белая пшеница,
Ни на склонах лозы винограда».

Разговор Милоша Обилича с Иваном Косанчичем[278]

«Ты скажи мне, брат Иван Косанчич,[279]
Хорошо ль разведал силу вражью?
Много ль войска собралось у турок?
Можем ли с погаными сразиться?
Можно ль турок одолеть проклятых?»
Говорит ему Иван Косанчич:
«Милош Обилич,[280] мой брат любимый,
Я разведал войско нечестивых,
Полчища врагов неисчислимы.
Если б стало наше войско солью,
Плов турецкий был бы недосолен.
Вот уже пятнадцать дней бесстрашно
Я брожу по вражескому стану,
Не нашел я ни конца, ни края:
От Мрамора[281] до песков Явора,[282]
От Явора, брат мой, до Сазлии,
От Сазлии до Чемер-Чуприи,
От Чуприи до Звечана-града,
От Звечана, брат мой, до Чечана,
От Чечана до вершины горной —
Все покрылось войском басурманским,
Конь к коню[283] и воины рядами,
Черный лес — их копья боевые,
Стяги их летучи, словно тучи,
А шатры снегов белее горных.
Если дождь густой польется с неба,
То нигде не упадет на землю,
На юнаков и коней прольется.
Стал султан Мурат на Мазгит-поле,[284]
Захватил и Лаб и Ситницу».
Милош Обилич спросил Ивана:
«Ой, Иван, мой побратим любимый,
Где шатер могучего Мурата?
Обещал я властелину-князю
Заколоть турецкого султана,
Придавить ему ногою горло».
Но в ответ сказал Иван Косанчич:
«Не теряй рассудка, брат любимый!
Где шатер могучего Мурата?
В середине вражеского войска.
Если бы умел летать, как сокол,
И на турка пал бы с поднебесья,
Ты не мог бы улететь обратно».
Начал Милош заклинать Ивана:
«Ой, Иван, мой побратим любимый,
Ты не брат мне, но родного ближе.
Обещай, что так не скажешь князю,
Он тревогой может омрачиться,
И от страха наше войско дрогнет.
Лучше ты скажи другое князю:
Велика врагов проклятых сила,
Но не трудно с ними нам сразиться;
В жаркой сече одолеем турок,
Нет у них воителей искусных,
Много старцев и ходжей почтенных,[285]
Есть ремесленники и торговцы,
Никогда не видевшие битвы,
Воевать пошли наживы ради.
Есть и воины в турецком стане,
Но они внезапно все свалились
От тяжелой нутряной болезни.
Вместе с ними заболели кони,
Заболели сапом лошадиным».

Царь Лазарь и царица Милица[286]

Вечером за стол садится Лазарь,
Ужинает царь[287] с царицей сербов.
Говорит Милица[288] государю:
«Царь наш милый, повелитель сербов,
Золотая сербская корона!
Ты уходишь на Косово завтра,
За тобой — воеводы и слуги.
Никого со мной не остается.
Нет мужчин во дворе моем белом,
Кто бы мог мое письмо доставить,
С Косова ко мне назад вернуться.
Ты с собой моих уводишь братьев,
Девять братьев — Юговичей милых.[289]
Брата хоть единого оставь мне,
Чтоб могла его именем клясться».
Лазарь так царице отвечает:
«Госпожа и царица Милица,
Ты кого хотела бы из братьев
На подворье на моем оставить?»
«Ты оставь мне Юговича Бошка».
Сербский князь Милице отвечает:
«Госпожа и царица Милица!
Над землей лишь белый день настанет,
Только в небе солнце засияет,
И как только ворота откроют, —
Выходи ты к городским воротам.
Проходить там будет наше войско
На конях и с копьями стальными.
Впереди их милый брат твой Бошко,
А в его руках хоругвь с крестами;
Пусть он даст, кому захочет, знамя,
Ты скажи ему, что я позволил.
Пусть с тобой во дворце остается».
А как утро в небе засияло,
Вышла рано к воротам Милица.
У ворот она остановилась.
Вот и войско выступает строем,
На конях и с копьями стальными.
Перед ними брат царицы Бошко.
На коне гнедом он выезжает.
Золотом украшены доспехи.
Осеняет Юговича знамя[290] —
До седла концы его спадают;
Яблоко на знамени златое,
Крест златой над яблоком сияет.
От креста висят златые кисти,
По плечам раскинулися Бошка.
Бросилась к его коню царица
И схватила узду золотую.
Обняла она брата за шею,
Говорить начала ему тихо:
«Бошко Югович, мой брат любимый,
Царь тебя мне подарил, оставил.
Не иди ты на Косово поле.
Лазарь-царь тебе, мой брат, позволил —
Передай, кому захочешь, знамя.
В Крушевце со мною оставайся,
Чтобы брат хоть один мне остался,
Чтоб могла его именем клясться».
Но Милице Бошко отвечает:
«Уходи, сестра, в свой белый терем,
Я назад с тобой не ворочуся
И хоругвь не передам другому,
Если б царь мне дал за то Крушевац.
Не хочу, чтоб дружина сказала —
Бошко Югович трус и предатель!
Не поехал на Косово поле,
Чтобы кровь пролить достойно в битве,
Умереть за веру и за правду».
И погнал он в ворота гнедого.
Следом едет Юг-Богдан могучий,
А за ним семь Юговичей храбрых.
На Милицу никто и не смотрит.
Воин Югович тут появился.
Запасных коней царя ведет он.
Чепраки их золотом расшиты.
К Юговичу бросилась Милица,
За узду буланого схватила,
Обняла рукою и сказала:
«Воин Югович, мой брат родимый,
Царь тебя мне подарил, оставил.
Можешь ты отдать коней любому
И остаться в Крушевце со мною,
Чтобы брат хоть один мне остался,
Чтобы мне его именем клясться».
Так Милице Воин отвечает:
«Воротись, сестра, в свой белый терем,
Я назад с тобой не ворочуся
И коней не передам другому,
Если б даже знал я, что погибну.
Я иду на Косово, Милица,
Кровь свою пролить за нашу веру,
С братьями за крест честной сражаться»[291]
И погнал буланого в ворота.
Это слыша, упала Милица
На студеный камень без сознанья.
Вот к воротам Лазарь подъезжает.
Он увидел госпожу царицу,
Залился горючими слезами.
Посмотрел он направо, налево.
Подозвал он слугу Голубана:
«Слушай, Голубан, слуга мой верный!
Ты с коня сойди, возьми царицу,
Отнеси ее в высокий терем.
Бог тебе простит, и я прощаю, —
Не поедешь на Косово биться,
Во дворе останешься с царицей».
Эти речи Голубан услышал,
Облился горючими слезами
И отнес ее в высокий терем.
Но он сердце одолеть не может —
Рвется сердце на Косово поле.
Он бежит во двор, коня седлает;
Быстро скачет на Косово поле.
Рано утром при восходе солнца
Прилетели два ворона черных[292]
И спустились на белую башню.
Каркает один, другой же молвит:
«Эта ль башня сербского владыки,
Князя Лазаря терем высокий?
Что же в нем души живой не видно?»
Воронов никто не слышал в доме,
Лишь одна царица услыхала,
Появилась пред белою башней,
Обратилася к воронам черным:
«Мне скажите, два ворона-врана,
Ради бога вышнего, скажите,
Вы сюда откуда прилетели?
Не летите ль вы с Косова поля?
Не видали ль там две сильных рати?
Между ними было ли сраженье?
И какое войско победило?»
Отвечают два ворона черных:
«О Милица, сербская царица,
Прилетели мы с Косова поля.
Там два войска мы видели сильных,
А вчера они утром сразились,
И погибли оба государя.
Там не много турок уцелело.
А в живых оставшиеся сербы
Тяжко ранены, кровью исходят».
Не успели речь окончить птицы,
Подоспел к двору слуга Милутин:
В левой держит он правую руку,
А на нем семнадцать ран зияют;
Весь в крови его конь богатырский.
Говорит Милутину царица:
«Что случилось с тобою, несчастный?
Иль на Косове царя ты предал?»
Отвечает ей слуга Милутин:
«Помоги мне слезть с коня на землю,
Освежи меня водой студеной
И залей вином на теле раны:
Я от тяжких ран изнемогаю».
Слезть царица помогла юнаку,
Милутина омыла водою,
Залила вином на теле раны.
А когда в себя пришел Милутин,
Начала расспрашивать Милица:
«Что случилось на Косовом поле,
Где царь Лазарь погиб, мне поведай,
Где погиб Юг-Богдан престарелый?
Девять Юговичей где погибли?
Где погиб наш воевода Милош,[293]
Где погиб Бук Бранкович,[294] скажи мне,
Где погиб наш Банович Страхиня?»[295]
Отвечает ей слуга Милутин:
«Все они на Косове погибли.
Там, где Лазарь-князь погиб в сраженье,[296]
Много копий сломано турецких
И немало сербских длинных копий,
Все же больше сербских, чем турецких.
Защищали сербы государя,
Госпожа моя, дрались до смерти.
Старый Юг убит в начале битвы.
И погибли Юговичи вместе.
Брат не выдал брата в тяжкой битве.
До последнего они рубились.
Храбрый Бошко был убит последним.
Он с хоругвью по полю носился,
Разгонял турецкие отряды, —
Голубей так сокол разгоняет.
Где стояло крови по колено,
Там убит был Банович Страхиня,
А погиб наш воевода Милош
У Ситницы, у реки студеной.
Там немало перебил он турок:
Милош поразил царя Мурата
И еще двенадцать тысяч турок.[297]
Бог его родителей помилуй!
Будут сербы вспоминать юнака,
Будут сказывать о нем сказанья,
Сербы Милоша не позабудут,
Сербы Косова не позабудут.
А зачем о Вуке ты спросила?
На родителях его проклятье,
Будь он проклят и все его племя!
Изменил он на Косове князю[298]
И увел с собой двенадцать тысяч
Лютых латников с поля сраженья».

Византийское войско. Болгарский князь Крум и византийский император Никифор. Миниатюра из болгарского списка 'Хроники Манассии' (середина XVI в.).