Роберт Хайнлайн - Восставшая Луна

• Название: Восставшая Луна
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-227-01858-8

Роберт Энсон Хайнлайн (1907—1988) — патриарх американской фантастики, обладатель престижных литературных премий, один из крупнейших писателей-фантастов XX века, во многом определивших лицо современной science fiction. Богатство идей, нестандартность образов, живой остроумный язык, умение заставить читателя поверить в происходящее — отличительные черты Великого Мастера, при жизни обеспечившего себе место в «Зале Славы научной фантастики». Писатель был удостоен четырёх премий «Хьюго» и премии «Небьюла» за выдающиеся достижения в области фантастической литературы, некоторые его произведения экранизированы.

Действие романа «Восставшая Луна» происходит на Луне, которую в конце XXI века люди превратили в колонию для ссыльных. Доведённые до ручки жестокостью местной Администрации, лунные поселенцы поднимают мятеж…

---

— Почему?

— Потому что для его чёткой формулировки необходимо располагать сведениями о теоретических прорывах в будущем. Согласно имеющейся у меня информации, невозможно предсказать, где и когда может появиться гений.

— Майк, амиго, — вздохнул проф, — я сейчас не знаю, что мне следует чувствовать, облегчение или разочарование. Получается, что твой прогноз не имеет никакого реального значения?

— Конечно, он имеет значение! — сказала Вайо. — Он значит, что, когда нам будет позарез нужно, мы где-нибудь откопаем себе гения. Майк, объясни ему это!

— Вайо, мне искренне жаль. Мне бы очень хотелось найти подтверждение твоему заявлению. Но сути дела это не меняет, и ответ остаётся прежним: гений появится там и тогда, где он появится. Мне действительно очень жаль.

— Но тогда выходит, что прав проф? — сказал я. — Ну что ж, пошли делать ставки?

— Минуточку, Ман. Существует решение, основанное на предложении, которое профессор сделал вчера вечером, — получать минеральные вещества в обмен на отправленную продукцию, тонна за тонну.

— Но это же нереально.

— Если цена транспортировки будет достаточно низкой, жители Терры пойдут на это. Для этого нужен не теоретический прорыв, а всего лишь небольшое усовершенствование технологии: нужно сообразить, как сделать поставки на Луну с Терры такими же дешёвыми, как катапультирование грузов с Луны на Терру.

— И ты называешь это небольшим усовершенствованием технологии?

— Ман, требуемое усовершенствование технологии, которое я назвал небольшим, является таковым только по сравнению с той, другой проблемой.

— Майк, дорогой, сколько времени займёт такое усовершенствование? Когда мы сумеем достичь его?

— Вайо, по самым приблизительным прикидкам, базирующимся на столь скудной информации, что их можно считать скорее интуитивными, это потребует порядка пяти лет.

— Пять лет? Но это же пустяк. Мы можем создать свободный рынок.

— Вайо, я же сказал, порядка пяти лет, а не примерно пять.

— Какая разница?

— Большая, — сказал я. — Майк пытается объяснить тебе, что он не ожидает появления подобной технологии раньше, чем через пять лет, но не будет удивлён, если она всё ещё не появится и через пять столетий. Так, Майк?

— Всё правильно, Ман.

— Тогда нам необходим ещё один прогноз. Проф указал нам, что мы безвозвратно теряем ту воду и органические вещества, которые отсылаем вниз. Вайо, ты согласна с этим утверждением?

— Конечно, но я не думаю, что это проблема стоит слишком остро. Мы решим её, когда придёт время.

— Хорошо. Майк, у нас нет возможности ни осуществлять трансмутации элементов, ни получать необходимые вещества извне. Сколько нам останется до того момента, как у нас начнутся проблемы?

— Семь лет.

— Семь лет! — Вайо вскочила. — Майк, лапушка, что ты имеешь в виду?

— Вайо, — сказал он жалобно. — Я старался изо всех сил. Эта задача включает в себя бесконечно большое количество переменных. Я просчитал семь тысяч комбинаций, базирующихся на различных допущениях. Самый благоприятный прогноз получается при допущении, что тоннаж поставок на Терру не возрастёт, население Луны останется на прежнем уровне — то есть будет введён строгий контроль над рождаемостью — и что для поддержания необходимого уровня запасов воды будут резко расширены масштабы разведки льда. В этом случае ожидаемый период времени до того момента, как положение резко ухудшится, составит двадцать лет. Принятие любых других допущений даёт гораздо худший прогноз.

— И что же произойдёт через семь лет? — спросила Вайо, успокоившись.

— Период, равный семи годам, получается при допущении, что текущая ситуация не изменится, не произойдёт изменения курса, проводимого Администрацией, а основные параметры будут соответствовать тем, которые эмпирически выводятся из анализа предшествующей динамики их развития. Я использовал неполные данные и просчитал самый благоприятный из вероятностных прогнозов. Согласно этому прогнозу, в 2082 году начнутся голодные бунты. Возможно, каннибализма удастся избегать в течение ещё двух лет после этого.

— Каннибализма! — Она отвернулась и уткнулась лицом в грудь профу.

Он ласково похлопал её по спине и сказал мягко:

— Мне очень жаль, Вайо. Люди не осознают того, насколько неустойчиво равновесие в нашей экологической системе. Даже я потрясён. Я знал, что мы уже катимся в пропасть… но не имел представления о том, как ужасающе мало времени осталось до того момента, как мы достигнем дна.

Она выпрямилась, лицо её было спокойным.

— Ладно, профессор. Я была не права. Необходимо наложить эмбарго и принять все связанные с этим меры. Давайте перейдём к делу и спросим у Майка, каковы наши шансы. Вы ведь теперь доверяете ему, не так ли?

— Да, дорогая. Мы должны привлечь его на нашу сторону. Ну что, Мануэль?

Потратив некоторое время на то, чтобы внушить Майку понимание серьёзности ситуации и того, что его шутки могут просто погубить нас (у машин весьма смутное представление о том, что означает для человека смерть), и на то, чтобы удостовериться, что он будет хранить всё это в секрете, несмотря ни на какие попытки запустить программы для поиска этой информации — даже если будут использованы наши пароли доступа, которые будут исходить от кого-либо, кроме нас. Майка задела мысль о том, что я могу сомневаться в нём, но дело было слишком серьёзно для того, чтобы мы могли рисковать.

Затем у нас ушло два часа на то, чтобы проверить и перепроверить, запрограммировать и перепрограммировать параметры нашей задачи, включая и рассмотрение возможных побочных эффектов, прежде чем мы четверо — я сам, Майк, проф и Вайо — не были наконец удовлетворены тем, как мы определили её условия. Задача была сформулирована как вопрос о том, какие шансы имеет революция, возглавляемая нашей четвёркой, до того, как наступит день голодного бунта, одержать победу над Администрацией, более того — над всей мощью Терры с её одиннадцатимиллиардным населением, готовым стереть нас в порошок и навязать нам свою волю. Учитывая при этом как полное отсутствие у нас козырей в рукаве и кроликов в шляпе, так и неизбежность предательства, глупости и малодушия, с которыми нам предстоит столкнуться, а также то, что ни один из нас не является ни гением, ни фигурой, имеющей значительное влияние на жизнь Луны.

Профессор потратил много сил на то, чтобы убедиться, что Майк имеет достаточно знаний в области истории, психологии, экономики и прочих наук. Но под конец оказалось, что Майк указал на большее количество факторов, которые необходимо было учесть при решении задачи, чем проф.

В конце концов мы решили, что программирование закончено, — мы просто не могли уже выдумать ещё каких-нибудь факторов, значение которых следовало бы учесть.

— Задача сформулирована нечётко, — сказал Майк. — Как мне следует решать её? Какой прогноз мне следует рассчитывать? Пессимистический? Или оптимистический? Или просчитать разброс вероятностей и выдать его в виде графика?

— Мануэль?

— Майк, — сказал я, — когда я бросаю игральную кость, существует один шанс из шести, что она ляжет так, что выпадет единица. Я не прошу хозяина заведения кинуть её в воду, чтобы проверить, не смещён ли у неё центр тяжести, не промеряю её кронциркулем и не беспокоюсь о том, что кто-нибудь подует на неё. Не занимайся просчётами ни оптимистических, ни пессимистических вариантов и не строй никаких кривых. Дай нам ответ длиной в одно предложение. Каковы наши шансы? Равные? Один на тысячу? Никаких? Или всё-таки какие-то шансы есть?

— Хорошо, Мануэль Гарсия О'Келли, мой первый друг.

Затем наступила тишина, которая продолжалась тринадцать с половиной минут. В течение всего этого времени Вайо грызла костяшки пальцев. Я никогда не думал, что решение какой-нибудь задачи может отнять у Майка такое количество времени. Полагаю, он перепроверил содержание всех книг, которые когда-либо читал, и перебрал весь спектр значений случайных переменных. Я уже начал опасаться, что произошла перегрузка и некоторые из его цепей просто сгорели либо произошёл сбой всей кибернетической системы.

Наконец Майк заговорил:

— Мануэль, друг мой, мне очень жаль.

— В чём дело, Майк?

— Я пытался снова и снова и перепроверял вновь и вновь. Шансы на выигрыш составляют один к семи.

7

Я посмотрел на Вайо, она посмотрела на меня, и мы засмеялись. Я вскочил на ноги и завопил «Ура!». Вайо разревелась и, обняв профа, принялась его целовать.

— Я вас не понимаю, — жалобно сказал Майк. — Семь к одному — это шансы против нас, а не в нашу пользу.

Вайо прекратила лобызать профа и спросила:

— Вы слышали? Майк сказал «нас». Он считает себя одним из нас.