Роберт Хайнлайн - Восставшая Луна

• Название: Восставшая Луна
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-227-01858-8

Роберт Энсон Хайнлайн (1907—1988) — патриарх американской фантастики, обладатель престижных литературных премий, один из крупнейших писателей-фантастов XX века, во многом определивших лицо современной science fiction. Богатство идей, нестандартность образов, живой остроумный язык, умение заставить читателя поверить в происходящее — отличительные черты Великого Мастера, при жизни обеспечившего себе место в «Зале Славы научной фантастики». Писатель был удостоен четырёх премий «Хьюго» и премии «Небьюла» за выдающиеся достижения в области фантастической литературы, некоторые его произведения экранизированы.

Действие романа «Восставшая Луна» происходит на Луне, которую в конце XXI века люди превратили в колонию для ссыльных. Доведённые до ручки жестокостью местной Администрации, лунные поселенцы поднимают мятеж…

---

Я сказал, что мне следует изучить все детали этого предложения, и особенно — пятилетний план и квоты, и что мне бы не хотелось принимать решения сгоряча.

— Конечно, конечно! — согласился он. — Я дам вам подготовленную нами копию окончательного плана. Возьмите её домой, изучите, поразмыслите над ней. Завтра мы с вами снова поговорим. Только дайте мне слово, как джентльмен, что вы не будете распространяться на эту тему. На самом деле это не секрет… но лучше уладить все вопросы до того, как всё это попадёт в печать. Кстати, о средствах массовой информации… вам понадобится помощь с их стороны, и вы её получите. Мы пойдём на расходы и пришлём вам высококлассных специалистов в этой области, заплатим им сколько понадобится, обеспечим их центрифугой, такой же как та, которой пользуются учёные… ну, думаю, вам ясно. На сей раз мы всё сделаем правильно. Этот дурак Хобард — он ведь на самом деле мёртв, не так ли?

— Нет, сэр. Но у него старческое слабоумие.

— Вам стоило бы его убить. Вот вам копия плана.

— Сэр? Если уж мы заговорили о стариках… Профессор де ля Паз просто не может оставаться здесь. Он не проживёт и шести месяцев.

— Но это же самый лучший вариант, не так ли?

Я постарался ответить достаточно спокойно:

— Вы не понимаете. Он пользуется большой любовью и уважением. Самым лучшим вариантом было бы, если бы мне удалось убедить его, что вы действительно собираетесь пустить в ход водородные бомбы и что его патриотический долг спасти всё, что можно. И в любом случае, если я вернусь без него… Мне не только не удастся провернуть это дельце, я просто не проживу достаточно долго, чтобы попробовать провернуть его.

— Гм… я подумаю. Поговорим об этом завтра. Ну, скажем, в два часа дня.

Я покинул его и, как только меня запихнули в грузовик, дал выход колотящей меня нервной дрожи. Мне никогда не освоиться с методами, которые используют в высших эшелонах власти.

Стью и проф ждали меня.

— Ну? — сказал проф.

Я оглянулся по сторонам и похлопал себя по уху. Мы сбились в кучу, сблизив головы, и накрылись сверху двумя одеялами. В каталке «жучков» не было, в моём кресле тоже — я проверял это каждое утро. Но сама комната выглядела так, что в ней, казалось, безопаснее шептаться под одеялом.

Я начал рассказывать, но проф остановил меня:

— Его предков и его привычки мы можем обсудить позже. Выкладывай факты.

— Он предложил мне должность Надсмотрщика.

— Полагаю, что ты её принял.

— Процентов на девяносто. Я должен изучить эту писульку и дать ответ завтра. Стью, как быстро можно приступить к осуществлению плана «Побег»?

— Его уже начали приводить в исполнение. Мы ждали только твоего возвращения. То есть если бы они позволили тебе вернуться.

Следующие пятьдесят минут были заполнены бешеной деятельностью. Стью привёл костлявого индуса в набедренной повязке. Через тридцать минут этот индус выглядел как брат-близнец профа; Стью поднял профа с каталки и уложил его на диван. Продублировать меня было ещё проще. Наших двойников вкатили в гостиную номера как раз тогда, когда сгустились сумерки и принесли ужин. В комнату вошло несколько человек, а затем несколько человек из неё вышло — среди вышедших была и пожилая женщина-индуска в сари, она шла под руку со Стью Ла Жуа. За ними следовал толстый бабу.

Самым сложным оказалось втащить профа вверх по ступенькам на крышу. Он никогда раньше не пользовался специальными приспособлениями, облегчающими ходьбу, — у него не было возможности попрактиковаться, и, кроме того, он больше месяца провёл лёжа на спине.

Но Стью крепко держал его. Я стиснул зубы и сумел сам преодолеть тринадцать ужасных ступенек. К тому времени, когда я добрался до крыши, моё сердце было готово разорваться. Мне приходилось прилагать все силы, чтобы не потерять сознание. Маленький бесшумный флаер вынырнул из темноты точно по расписанию, и десятью минутами позже мы уже были на борту воздушного чартерного судна, которым пользовались на протяжении всего последнего месяца, ещё две минуты спустя мы отправились в Австралию. Не знаю, во что обошлось организовать всю эту свистопляску и держать её в постоянной готовности, на случай если в ней вдруг возникнет необходимость, но всё прошло без сучка без задоринки.

Я растянулся рядом с профом и принялся жадно ловить ртом воздух. Затем спросил:

— Проф, как вы себя чувствуете?

— Неплохо. Немножко устал. И расстроен.

— Да, да, расстроены.

— Я имею в виду, что так и не посмотрел Тадж-Махал. У меня не было возможности сделать это, когда я был молод… а вот теперь я дважды побывал в каком-нибудь километре от него, но так и не увидел его, и никогда уже не увижу.

— Но это же обыкновенное надгробье.

— А Елена Троянская была обыкновенной женщиной. Спи, парень.

Мы приземлились в той половине Австралии, которая принадлежала Китаю, в местечке под названием Дарвин. Оттуда нас отвезли прямо на корабль, усадили в противоперегрузочные кресла и накачали лекарствами.

Проф уже отключился, да и я чувствовал, что начинаю дремать, когда вошёл Стью, ухмыльнулся и, усевшись в соседнее кресло, пристегнулся ремнями. Я посмотрел на него:

— И ты тоже? А кто же будет присматривать за лавочкой?

— Те же люди, которые и раньше делали всю работу. Это хорошая команда, и я им больше не нужен. Мани, старина, я не хочу и дальше болтаться так далеко от дома. Я имею в виду от Луны, если у тебя есть на этот счёт какие-нибудь сомнения. Похоже, что это последний поезд из Шанхая.

— А при чём здесь Шанхай?

— Это я так, забудь. Мани, я совершенно разорён, начисто. Я должен всем и каждому — и долги я смогу выплатить только при условии, что цены на некоторые акции изменятся именно так, как они, по уверениям Адама Селена, и должны измениться, почти сразу после того, как мы достигнем определённой точки исторического процесса. К тому же меня разыскивает полиция — или будет разыскивать за возмущение общественного порядка и спокойствия. Давай взглянем на это так: я избавляю их от хлопот, связанных с моей высылкой. Как ты думаешь, я в моём возрасте смогу обучиться на бурильщика?

Я чувствовал себя словно в тумане — это начали действовать лекарства.

— Стью, по меркам Луны ты ещё не старый… просто начать сначала… в любом случае… есть с нами за столом… всегда! Мими тебя любит.

— Спасибо, старина, возможно, я так и сделаю. Зажёгся предупреждающий сигнал! Дыши глубоко!

И тут на меня обрушилась десятикратная перегрузка.

20

Наш корабль относился к тому же типу, что и паромы, курсирующие между Землёй и одной из её орбит. Их используют для доставки грузов и пассажиров на пилотируемые спутники, а также для снабжения находящихся на патрульных орбитах судов Федерации Наций. На этот раз корабль вместо сорока пассажиров нёс только трёх, и на его борту не было никакого груза, кроме трёх скафандров и медной пушки. (Да, мы прихватили с собой эту дурацкую игрушку. И скафандры, и эта профова бубухалка оказались в Австралии на неделю раньше нас.) Весь экипаж славного корабля под названием «Жаворонок» состоял только из шкипера и пилота-киборга.

Зато уж топливом он был загружен под завязку.

Мы мягко выполнили подход к спутнику «Элизиум», а затем неожиданно перешли с орбитальной скорости на вторую космическую. Такая перемена скорости оказалась даже более суровым испытанием, чем отрыв от земли.

Это не прошло незамеченным станциями космического слежения ФН — нам приказали остановиться и объяснить, что происходит. Информацию об этом я получил из вторых рук, поскольку как раз в это время приходил в себя и наслаждался той роскошью, которую даёт отсутствие тяготения, — я отстегнул все ремни, кроме одного, который служил мне в качестве якоря. Проф всё ещё был в отключке.

— Итак, они желают узнать, кто мы такие и что, по нашему мнению, мы такое вытворяем, — сказал мне Стью. — Мы сказали им, что наш зарегистрированный в Китае космический корабль называется «Раскрывающийся Лотос» и осуществляет миссию милосердия, а именно — спасает учёных, которые оказались пленниками на Селене. Мы дали им все сведения, необходимые для того, чтобы идентифицировать нас именно как «Раскрывающийся Лотос».

— А как насчёт сигналов, идущих с цифрового преобразователя?

— Мани, если я получил именно то, за что платил, то десять минут назад наш преобразователь подавал сигналы, идентифицирующие нас как «Жаворонка»… А сейчас он подаёт сигналы, соответствующие идентификационным данным «Лотоса». Но так или иначе, а мы скоро всё узнаем. У них всего лишь один корабль находится на такой позиции, что способен выпустить в нас ракету, и, по словам весьма нервного джентльмена, который командует этой калошей, он должен пальнуть в нас, — тут он сделал паузу и перевёл взгляд, — в течение следующих двадцати семи минут, иначе его шансы попасть в нас обратятся в ноль. Если это тебя волнует, если ты хочешь вознести молитву, или отправить послание, или сделать ещё что-нибудь из того, что полагается в таких случаях, — то сейчас самое время.